Смерть под псевдонимом - Наталья Александрова

Нигде, ни на одном сайте, ни в одной статье она не нашла его фотографии. Кондратьев не отказывался от интервью, но давал их или по телефону, или через компьютер, в форме интернет-диалога. Журналисты называли Кондратьева человеком-невидимкой и считали его загадочное поведение удачным маркетинговым ходом.

Надежда просмотрела все статьи, все ссылки и убедилась, что это не преувеличение: нигде, ни в одном издании она не нашла фотографий покойного писателя.

Наконец, среди прочих ссылок, она нашла сообщение о том, что год назад Алексей Кондратьев получил престижную литературную премию «Бестселлер года».

– Ну, уж на вручение премии он должен был явиться! – пробормотала Надежда и отыскала в популярном поисковике информацию о прошлогодней церемонии.

Она не ошиблась: вручение этой престижной премии освещали многие обычные и электронные СМИ, и все они прислали на церемонию своих фотографов.

Надежда открыла статью в известном интернет-издании и принялась просматривать фотографии.

Она нашла фотографии вручения премии в номинации «Семейная сага» (премию получал необыкновенно толстый мужчина средних лет, с милым личиком вундеркинда-переростка), в номинации «Портрет на фоне эпохи» (эту премию получала сердитая старушка в металлических очках), в номинации «Психологический роман» (здесь был лауреатом дядька лет шестидесяти с твердокаменной внешностью ветерана вневедомственной охраны).

Наконец очередь дошла до вручения премии в популярной номинации «Детектив и триллер».

Надежда открыла следующую страницу сайта, надеясь увидеть там лицо сегодняшнего покойника…

Но не тут-то было.

Вместо лауреата на сцену поднялась миниатюрная женщина в строгом темно-зеленом костюме.

Это была та самая брюнетка, которую Надежда видела на похоронах. Та самая женщина, которую сопровождали двое странных спутников. Сопровождали всюду, вплоть до туалета.

Надпись под фотографией гласила, что сам лауреат, Алексей Кондратьев, не смог явиться на присуждение премии и прислал своего представителя.

Вот так – своего представителя.

И больше никаких пояснений. Ни имени этого «представителя», ни того, кем он, точнее, она приходится Кондратьеву.

Надежда просмотрела отчеты о вручении премии в других изданиях. Она нашла еще несколько десятков фотографий той же самой женщины, и даже вполне приличную видеозапись, на которой она поднималась на сцену и от лица Алексея Кондратьева благодарила организаторов премии, а также читателей.

Правда, в одном из изданий она узнала все же нечто важное, а именно – что вручение премии происходило в музее современного искусства «Арт Нуво», не так давно открытом в здании бывшего ликеро-водочного завода на Васильевском острове.

– Надо же! – проговорила Надежда вслух. – А я и не слышала о таком музее!

– Что ты говоришь, Надюша? – сонным голосом отозвался с дивана муж.

– Я говорю, что мы с тобой совершенно не интересуемся современным искусством, – ответила Надежда. – Вот, оказывается, на Васильевском острове уже несколько лет назад открылся новый музей, а мы об этом не знаем!

– Ну, нельзя же объять необъятное… – пробормотал муж, поворачиваясь на другой бок. При этом он неосторожно придавил кота, кот завопил дурным голосом – не столько от боли, сколько от возмущения, Сан Саныч принялся его утешать, начисто забыв про современное искусство. Надежда, однако, про него не забыла, и как только на диване снова воцарились мир и покой, вернулась к теме:

– Так, может, сходим в этот музей?

– Надя, ну, у тебя же масса свободного времени, сходи туда без меня, – отозвался муж. – А я много и тяжело работаю, после работы мне только современного искусства не хватало… опять же, коту нужно уделять больше внимания…

– Вот так всегда, – вздохнула Надежда фальшиво.

Она была скорее удовлетворена таким ответом: теперь можно с чистой совестью отправиться в музей и разнюхать на месте все, что удастся. А муж только путался бы под ногами и страдал морально и физически.

На следующий день у Надежды было запланировано множество хозяйственных дел. Погода была хорошая, поэтому она провернула стирку, разгрузила стиральную машину, развесила белье на лоджии, между делом нажарила котлет, кот, само собой, выклянчил у нее приличную порцию фарша – в общем, домашние дела шли своим чередом. И только часам к трем она разделалась с текущими делами и вспомнила о своих вчерашних планах.

Дело в том, что Надежда Николаевна была по природе своей женщиной любопытной. Она не подслушивала под соседской дверью и на даче не наблюдала за соседями в бинокль, не вела учет, кто из сотрудников с кем вышел попить кофе или покурить. Любопытство Надежды было иного рода. Она обожала всякие детективные истории. Всегда старалась в них разобраться, даже если, как говаривал ее муж ехидно, ее никто об этом не просил.

В данном случае все происходящее нельзя было объяснить простой ошибкой. Ну, допустим, по поводу похорон обзванивала всех секретарша из Союза писателей. Но откуда у нее могли взяться координаты Надежды? В жизни она не была знакома ни с одним писателем! И если даже оказалась у них в Союзе другая Надежда Лебедева (всякое в жизни случается), то уж телефон-то Надеждин откуда взялся? Нет, тут что-то не то.

И опять же, эта странная парочка на похоронах – те, что пасли неизвестную женщину. Мужчина, хоть и одет вроде бы прилично, все равно видно, что с криминальным душком, а уж тетке-то только в гестапо и работать. Определенно, следует в этом деле разобраться. И как можно скорее.

– В самом деле, почему бы мне не побывать в этом музее? – проговорила Надежда вслух.

Кот посмотрел на нее с неодобрением и только что не повертел лапой у виска.

– А тебя это совершенно не касается! – строго проговорила Надежда и отправилась одеваться.

Она надела новое светлое пальто, потому что на улице была сегодня удивительно хорошая погода для осени, повязала легкий шарф и осталась вполне довольна своей внешностью.

Музей она нашла без труда.

Здание бывшего завода из красного кирпича стояло позади известного в советские времена Дома культуры, в котором в семидесятые годы прошлого века ленинградская интеллигенция смотрела старые европейские и американские фильмы. На небольшой площади перед музеем красовалась статуя, представлявшая собой огромный поношенный башмак, водруженный на гранитный постамент. По фасаду здания была выведена надпись из сверкающего металла: «Арт Нуво».

Перед входом было припарковано множество машин, от потертых «Жигулей» до роскошных «Лексусов» и «Мерседесов», имелся даже один золотистый «Бентли».

«Как, однако, тянется народ к современному искусству!» – подумала Надежда, оглядев эту выставку автопрома.

Она подошла к дверям музея и хотела было войти, но неожиданно у нее на пути возник молодой человек в черном костюме, с непроницаемым лицом, и строго осведомился:

– Вы приглашены?

– Приглашена? – удивленно переспросила Надежда. – А что – сюда нужно какое-то специальное приглашение? А просто купить билет и войти нельзя?

– Сегодня нельзя, – холодно ответил привратник. – Сегодня у нас закрытое мероприятие, вернисаж для узкого круга, вход только по приглашениям.

– Ну надо же! – разочарованно протянула Надежда. – Выходит, я зря тащилась сюда через весь город?

– Выходит, зря.

– Ну вот, хотела приобщиться к современному искусству, и ничего из этого не вышло…

Молодой человек ее уже не слушал: он повернулся к толстому бородачу в старомодной замшевой куртке, на локте которого висела юная блондинка, по виду – продвинутая старшеклассница.

– Здравствуйте, Никтаполеон Строфокамилович! – с почтением проговорил привратник и распахнул двери перед бородачом.

– А ему, значит, можно без приглашения? – проговорила Надежда обиженным голосом.

– Вы что, не знаете, кто это? – привратник взглянул на нее с плохо скрытым неодобрением.

Вдруг за спиной Надежды раздался удивительно знакомый голос:

– Надька, и ты сюда приехала? Вот молодец!

Надежда удивленно обернулась и увидела своего старого знакомого Игоря Боровикова. Игорь был художник, и довольно известный, а в последнее время стал очень модным. Они знакомы были ужас сколько лет. Раньше дружили, до тех пор, пока его жена Галка, по его же собственному выражению, не сошла с катушек и не возомнила себя светской дамой. Она стала проводить время на тусовках и общаться исключительно с нужными людьми. Надежда к этому кругу не относилась. Но на Игоря она не обижалась, он был хороший человек, талантливый художник, и Галкины выверты очень не одобрял.

В данный момент встреча с ним была очень кстати.

– Да вот, приехала, – проговорила Надежда жалобно. – А молодой человек меня не пускает, требует какое-то приглашение… – она покосилась на строгого привратника.