Пусть будет лунный свет - Мелоди Томас

Глава 2

– Капитан был твоим другом, майор.

Тень от Халида аль-Нахара, устало опиравшегося на лопату, накрыла квадратную яму, вырытую в твердой, как камень, земле.

– Ты не знаешь, какова судьба женщин и детей из каравана? – Майкл повернулся к Халиду. Голос его звучал чуть глухо из-под закрывавшего нижнюю часть лица шмага, головного платка, неотъемлемой принадлежности кочевника Сахары. – Мисс Донелли говорила, что их было много.

– Мы нашли тела только мужчин. – Бросив взгляд на подковообразный отвал песка позади них, араб непроизвольно стиснул рукоятку кинжала на поясе. – Или шакалы разрыли ров с телами, или люди Донелли-паши ничего не сумели найти.

– Чтобы вырыть такую яму, уйдет уйма времени. – Копать здесь действительно тяжело. Земли негостеприимные, что и говорить. – Зачем вообще было закапывать трупы?

С каждым новым вопросом Майкл все сильнее недоумевал. Как могло случиться, что караван в сопровождении отлично вооруженного эскорта угодил в засаду? При этом, как ни странно, двум англичанкам удалось избежать смерти. Майор прошел мимо засохшей оливы и начал медленно подниматься по довольно крутому склону на вершину холма, мрачно поглядывая на расстилавшиеся вокруг мертвые бесплодные земли. В пустыне мало видеть, надо еще инстинктивно чувствовать, что происходит за гранью видимого. Здешние места пользуются недоброй славой, одно лишь название говорит само за себя – Колодец мертвых. Никакого колодца здесь нет, даже пересохшего, но от гнетущего чувства болезненно сжимается сердце.

Караван направлялся в лагерь Донелли. Многочисленные палатки, в которых жили рабочие, занятые на прокладке телеграфной линии, издалека казались сбитыми в кучу термитниками. Донелли при жизни надо поставить памятник. Еще немного, и этот отдаленный оазис соединит с Каиром надежная современная связь.

Всего неделю назад лагерь Донелли располагался милях в сорока отсюда. От неожиданной догадки Майкл даже остановился. Выходит, караван каким-то образом оказался далеко от своей цели?

– Халид, а кто нанимает проводников?

– Думаю, начальник общего штаба. Донелли-паша мог знать об этом. – Негромко ответил араб. – Ты мог бы у него спросить, но он вчера вечером уехал.

Майкл оторопело обернулся:

– Донелли уехал? Куда?

Халид неопределенно пожал плечами. Этот худощавый, элегантно одетый, гибкий как лоза сын богатого шейха был убежден в том, что блага цивилизации погрязшим в дикости народам могут принести только мужчины, одетые по самой последней светской моде. Образование он получил в Англии и теперь командовал сторожевой заставой, расположенной неподалеку от этого оазиса.

– Когда стало ясно, что караван сильно опаздывает, Донелли отправил на его поиски патрули. Мне рассказывали, что после того, как его люди нашли это место, он буквально сошел с ума. Взял две винтовки, револьвер, запасы еды и воды и уехал в сторону Эль-Мусы.

– Вот как? Не в Каир? – Майкл задумчиво поскреб пальцами подбородок. – Не могу понять, что заставило такого человека, как Донелли, сорваться с места и сломя голову броситься через пустыню в город, где правит шейх, который держит в руках солидную долю контрабанды гашиша?

– Донелли-паша, сделавший феллахам столько добра, не может быть ни вором, ни убийцей. Уверен, у него была очень веская причина поступить именно так.

– Я отправлю людей в близлежащие оазисы, пусть проверят, может быть, кому-нибудь удалось спастись от него, и он прячется там. – Майкл повернулся и начал спускаться с холма. – Пусть так же проверят старый невольничий тракт.

– Времени много прошло, – возразил догнавший его Халид. – Даже если спасся кто-то из женщин, известно, какая судьба ожидает тех, кого работорговцы выставляют на продажу.

Майкл презирал всю эту нравоучительную чушь о женском целомудрии.

– Надо уметь в открытую сострадать несчастным, без всякого ханжества! Халид, мне нужна справедливость! Никакого набожного рвения.

– Ты сердишься. Но твоей вины нет в случившемся.

– Капитан Причардс вез круглую сумму наличными. Для того чтобы Донелли смог рассчитаться с рабочими. А еще он вез деньги, чтобы ты мог платить своим солдатам. И дело в том, Халид, что эти сведения засекречены. Мало кто о них знал. А теперь подумай, что все это значит.

Выводы напрашивались сами собой и были слишком серьезными, чтобы отмахнуться от них. Сколько еще правительственных караванов, которые везли товары или древние драгоценности, бесследно сгинуло в пустыне? Объяснение было одно – роковая случайность.

– Майор... – Халид тронул Майкла за плечо. – Без неопровержимых доказательств тебя будут судить военным судом. Особенно если ты публично начнешь обвинять высокопоставленных лиц.

– Знаешь что, Халид, воздержись-ка ты пока от своего доморощенного романтизма. Ты свободно говоришь на диалекте бедуинов. Это раз. Семья твоя живет в пустыне. Это два. Эти проклятые налетчики должны где-то скрываться. Это три. Пришло время блудному сыну вернуться к родному очагу и задать несколько вопросов, ты не находишь?

Лицо Халида едва заметно потемнело.

– Ты самый настоящий... – Он негодующе помахал рукой под самым носом у Майкла. – Как по-английски называется ослиный член?

– Лучше всего, если ты скажешь «задница», Халид. Понимаешь? Зад-ни-ца.

Халид, явно не настроенный шутить, сплюнул.

– Пусть Аллах ниспошлет тебе свет, язвительный человек. Тебе повезло, англичанин, что есть такой друг, как я. Иначе пришлось бы тебе остаться во власти своей неприкаянной души.

Майкл, наблюдая, как Халид садится на своего жеребца, вытащил из кармана кисет и принялся не спеша сворачивать самокрутку.

– Ты в голубое переоденься, – посоветовал он Халиду. – Мне не хочется, чтобы твои домашние приняли тебя за англичанина и по ошибке застрелили.

Халид вскинул вверх руку в прощальном жесте и, стегнув коня, пустил его в галоп. Майкл задумчиво посмотрел ему вслед, вытащил из нагрудного кармана сигарету, чиркнул спичкой и не спеша закурил. Затянулся, выдохнул дым, поднял голову и посмотрел на бледнеющее небо. День клонился к вечеру, и со всех сторон наползали серые сумерки, которые несли с собой хоть какую-то прохладу. Вдруг Майкл понял: здесь, в пустыне, здравомыслие и жара связаны друг с другом гораздо теснее, чем могло казаться.

Он не стал искать никаких оправданий своему мрачному настроению, потому что знал, что в его компании любому будет неуютно. Кроме того, Халид, вне всякого сомнения, заметил, что сурового и требовательного эфенди, повелителя миллиона подвластных ему душ, чуть наизнанку не вывернуло при виде того, что находилось в яме.