Мошенничество с недвижимостью в жилищной сфере. Способы совершения, проблемы квалификации - Евгений Белов

Если быть последовательным, то особенность момента окончания мошенничества с приобретением права на недвижимость в жилищной сфере еще более специфическая. Оно, по мнению ряда ученых, будет считаться оконченным преступлением при государственной регистрации перехода права собственности как действия, завершающего юридический состав, определяющий возникновение прав на жилую недвижимость (п. 2 ст. 223, п. 1 ст. 551 ГК РФ). Как отмечает А. В. Борисенко, момент возникновения права собственности закон о регистрации определяет моментом внесения соответствующей записи в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним[57]. Это следует признать правильным и необходимым действием. Только такой контроль позволяет на стадии госрегистрации пресекать подобные преступления и возвращать жилые помещения их владельцам. Автор в связи с этим категорически не согласен с предложениями отдельных специалистов об отмене подобной регистрации прав на жилое помещение[58]. Предложение некоторых специалистов о том, чтобы моментом перехода прав на жилую недвижимость считать нотариальное удостоверение договора, также не является, на наш взгляд, приемлемым, т. к. материалы уголовных дел ясно дают понять, что нотариусы нередко злоупотребляют своими полномочиями при заключении подобных сделок и не гарантируют их законность и обоснованность.

Среди квалифицирующих признаков мошенничества необходимо отметить, что для дифференциации ответственности используются признаки, характеризующие формы соучастия, специального субъекта и размеры похищенного.

Изучение уголовных дел показало, что преступления с недвижимостью в жилищной сфере, в основном, совершаются хорошо организованными группами. С целью склонения владельцев квартир к оформлению «нужных документов» к ним применяются различные формы обмана, граничащего с угрозами, использованием психотропных веществ или алкогольных напитков. Одним из способов обмана частичное невыполнение заключенного договора, в частности, продажа прежней квартиры и завладение деньгами без покупки ее жильцам нового жилья. Наблюдается ряд случаев вхождения мошенниками в доверие к владельцу квартиры и присвоение денег при сдаче ее под залог или в поднаем. В преступную деятельность вовлекаются должностные лица различных учреждений, работников муниципальных служб, нотариальных контор[59]. Необходимо отметить и то, что если имущество было похищено у законного владельца, он вправе истребовать его даже у добросовестного приобретателя. Это прямо предусмотрено гражданским законом РФ. Таким образом, если, защищаясь от виндикационного иска, «…незаконный владелец пытается в порядке защиты доказать добросовестность своего приобретения, то законный владелец вправе заявить о хищении спорного имущества путем мошенничества, на чем разбирательство в суде по делу должно быть закончено, с последующим вынесением решения в пользу истца…»[60] Но вся сложность состоит в том, что сам мошенник может доказать свою правоту только опровергнув представленные законным владельцем доказательства похищения у него спорного имущества, и никак иначе. Такое положение дел соответствует закону РФ. Но, как отмечает О. М. Кабанов, на практике все обстоит несколько иначе. В некоторых случаях отдельные добросовестные приобретатели и их представители в качестве аргумента в защиту ссылаются на волевой фактор совершения действия по переходу прав собственности на жилое недвижимое имущество. То есть, если владелец добровольно, «…даже при наличии мошеннических действий передал мошеннику — “добросовестному приобретателю” имущество без всякого на него побуждающего воздействия со стороны последнего, то, по мнению “добросовестного приобретателя”, сделка была совершена в соответствии с гражданским законодательством РФ и оснований для реституции не усматривается. Соответственно, мошенники, в данном случае использовали неопределенность и спорность в российском законе определения понятия выбытие[61] помимо воли…»[62] В этом случае добросовестный приобретатель, на наш взгляд, несет риск приобретения похищенного ранее, поэтому такая профилактическая мера обязывает покупателей тщательно проверять все обстоятельства и документы, относящиеся к сделке. Конечно, это не относится к сделкам, заключенным под принуждением или с применением насилия.

§ 2. Субъективные признаки мошенничества

Субъективные признаки состава преступления играют важную роль в оценке противоправного деяния и человека, его совершившего. Очень сложно узнать внутреннюю мотивацию человека, который решился на совершение преступления, раскрыть интеллектуальный и волевой моменты его поведения, чтобы определить форму вины, мотивы и цели, психическое состояние субъекта и его отношение к наступившим последствиям. Очень мало лиц, преступивших закон, чистосердечно рассказывают о мотивах, внутренних побуждениях, и целях, к которым они стремились в момент совершения преступления. В этом же контексте признаки самого субъекта играют определяющую роль. Его психическое состояние, возраст — вот те составляющие, которые частично определены в уголовном законе, частично разъясняются в постановлениях высших судебных органов, а в ряде случаев зависят от опыта, знаний практических работников.

Более правильно анализ следует начать с субъекта преступления как физического лица, обладающего необходимыми признаками, т. к. признаки субъективной стороны не существуют сами по себе, а только применительно к конкретному физическому лицу.

В общем учении о преступлении субъект — один из признаков состава. Отсутствие в законе этого признака исключает уголовную ответственность[63]. В юридической литературе исследованию понятия субъекта преступления, его общих и специальных признаков уделено заметное внимание. Этой проблеме посвятили свои работы Ю. М. Антонян, С. В. Бородин, П. С. Дагель, Б. А. Куринов, Р. И. Михеев, В. С. Орлов, Ш. С. Рашковская, С. А. Семенов, В. В. Устименко и ряд других авторов[64].

В реальной жизни «субъект преступления» — это человек, обладающий не только самыми общими необходимыми для возложения уголовной ответственности признаками (возраст, вменяемость), но и другими качествами, которые могут иметь определенное уголовно-правовое значение. Таковыми могут быть биологические и социальные признаки: пол, состояние здоровья, родственные отношения с потерпевшим, должностное положение, гражданство и иные данные, характеризующие статус человека в обществе. В этой связи, как известно, наряду с понятием «субъект преступления» в уголовном праве используется понятие «личность преступника». Оно характеризует участника уголовно-правовых отношений (лицо, совершившее преступление) более основательно, всесторонне включает не только типичные, но и индивидуальные признаки человека, виновного в нарушении уголовно-правового запрета. Таким образом, если признаки субъекта преступления используются именно для ответа на вопрос, имеется ли в данном случае конкретный состав преступления, то признаки, характеризующие личность преступника, имеют существенное значение для индивидуализации уголовной ответственности и назначения наказания.

В УК РФ юридические признаки субъекта определены в ст. 19–21, где указывается, что субъектом преступления может быть физическое лицо (человек), вменяемое и достигшее установленного законом возраста. Доктрина российского уголовного законодательства базируется на принципах индивидуальной ответственности физического лица. По данному поводу мнение ученых подавляющее. Хотя в последнее время все чаще раздаются голоса об установлении уголовной ответственности для юридических лиц и снижении возраста уголовной ответственности вплоть до 12 лет за особо тяжкие преступления. Уже в Госдуме находится проект закона о дополнении УК статьей об ответственности юридических лиц. Полагаем, что такое изменение требует большего научного обоснования и проведения тщательной правовой экспертизы.

Отдельные депутаты Госдумы готовят проект закона о снижении возраста уголовной ответственности[65]. Большинство специалистов и ученых не поддерживают такие предложения.

Уполномоченный при президенте Российской Федерации по правам ребенка Павел Астахов также выступает против предложения снизить возраст уголовной ответственности, считает его необоснованным и чрезмерным. «Мы не создали условий для помощи оступившимся детям, профилактика правонарушений несовершеннолетних находится на низком уровне. Можно посадить всех несовершеннолетних правонарушителей, но это не решит проблемы. Они лишь станут заложниками системы и не смогут уже никогда вернуться к нормальной жизни», — считает Астахов. Он напомнил, что сегодня происходит замедление темпов развития как мальчиков, так и девочек. Современные российские девушки в среднем достигают психофизиологической зрелости к 18 годам, а юноши — к 20. По его мнению, эти данные говорят о недопустимости снижения возраста уголовной ответственности[66]. С таким выводом следует согласиться.