НЫНЕШНЮЮ СИСТЕМУ НИЧТО НЕ СПАСЕТ - Линдон Ларуш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Немецкий труд не был дешев. Германия не была дешевым рынком труда. Час германского труда стоил дороже, чем он стоит в некоторых странах сейчас. Но это было оправдано, поскольку технологический потенциал и производительность германского труда были выше. Поэтому более высокая заработная плата была преимуществом для немцев. И промышленник-менеджер понимал это. И банкиры, тесно с ним сотрудничавшие, понимали это. И они представляли собой политическую силу.
То же самое имело место и в Соединенных Штатах. Схожая ситуация была в северной Италии. Тот же самый принцип отражали силы, окружавшие де Голля, в ходе подъема французской экономики из бедственного положения 1950-х гг. В России, в военно-промышленном секторе, некоторые из этих принципов, аналогичным образом, признавались в качестве практических принципов деятельности.
Проблема «маоизма»Таким образом, несмотря на то, что раньше мы имели общество, в котором экономическая теория, как и сегодня, была бредовой (может быть, не настолько бредовой, как сегодня, но все же по сути бредовой), экономика, тем не менее, функционировала, ибо она обладала мощной функциональной характеристикой: менеджер-производственник и его союзники, как политическая сила, держали под контролем гиен, именуемых бухгалтерами и финансовыми менеджерами, и держали под контролем «профессиональных» экономистов.
Эти профессора из разных университетов проводили экономические конференции, на которых несли абсолютную чушь. Но никто не обращал на них внимания, поскольку производственные менеджеры и их фракция контролировали ситуацию. Этих профессоров называли обитателями «башен из слоновой кости», которые собираются и гогочут, как гуси над зерном, и ничего другого от них и не ждут. Но никто не обращал особого внимания на них. И, кроме того, были хорошие экономисты.
В 1966 году положение изменилось. По чьей-то инициативе стали насаждаться другие идеи — вначале среди маоистов, детей старых университетских студентов. Когда в Китае произошла «культурная революция», она была злом для Китая. Но она имела место в 1966-68 гг. также и в Западной Европе и в Северной Америке. Именно маоизм разрушает сегодня Европу изнутри, не импортированный из Китая, но тот маоизм, который был у нас, в Западной Европе и в Соединенных Штатах, — в особенности в Соединенных Штатах. Здесь — ключевой элемент проблемы. Но эти маоисты кем-то использовались.
Почему люди позволили сборищу немытых лунатиков, — пропитанных наркотиками, болтающих околесицу, не знающих, с какого конца тела нужно одевать штаны, — формировать культуру Северной Америки, Западной Европы и других стран в конце 1960-хBначале 1970-х гг.? Почему это произошло?
Потому что так решил кто-то «наверху». Причина существования современного общества в течение прошедших 400 лет заключалась в том, что оппоненты нации-государства, — силы, представлявшие интересы богатых землевладельцев, земельной аристократии, интересы финансовой олигархии, типа венецианцев, или лондонских финансистов, или нидерландских финансистов, — несмотря на то, что идея предоставления принципиального политического и интеллектуального равноправия всем людям, принадлежащим к той или иной нации, была им ненавистна и для них неприемлема, столкнулись с проблемой того, на что указал в начале XVI века Никколо Макиавелли: того, что впервые возникшая во Франции при Людовике XI в 1461 г. современная форма общества, — урбанизированная индустриальная или аграрно-индустриальная, — осуществляя такое развитие общества, при котором оно способно применять и развивать технологию, дала населению, живущему в таком обществе, потенциальную военную силу, превосходящую силу олигархии.
Поэтому XVI век был временем величайшей борьбы, которую силы, возглавляемые Венецией, вели против нового общественного порядка, против нации-государства и выросшей на его основе системы научного и технологического прогресса. Но эта борьба закончилась поражением, поскольку, несмотря на все усилия противников, нация-государство продемонстрировало свое превосходство во всех аспектах, включая военный. Поскольку качественные характеристики населения, включая технологические атрибуты, мастерство и объем технологических достижений, которые страна могла развернуть соотносительно с численностью населения, составляли основу потенциала победы в обычной войне.
Поэтому, пока планета сталкивалась с возможностью войны между нациями-государствами, любая стремящаяся выжить сила, даже финансовая олигархия или землевладельческая аристократия, должна была прибегать к методам нации-государства, чтобы достигнуть уровня простой военной мощи, необходимого для противостояния более сильной экономике нации-государства.
Но те, кто решил разрушить эту общественную систему, не сдались. В конце XVI века под эгидой очень злого, ядовитого джентльмена по имени Паоло Сарпи, последователя Уильяма Оккама, в западноевропейскую цивилизацию была внедрена новая система политической мысли, позднее названная Просвещением.
Просвещение отрицало существенное положение о том, что человек сотворен по живому образу Божью. Это был вопрос борьбы. Ибо, если человек сотворен по живому образу Божью, то каждое человеческое существо должно признаваться в таком качестве, и обращаться с ним следует соответствующим образом. Соответствующим образом должно строиться и общество — так, чтобы поощрять развитие тех творческих способностей, которые отличают человека как сотворенного по образу Божью, чтобы обеспечивать жизненные возможности, подходящие для индивидуальной личности, сотворенной по образу Божью, чтобы усовершенствовать жизнь этого индивидуума, поощрять его производительную активность, создавать условия окружающей среды, необходимые для такой личности.
Но оппоненты сказали: «Нет, это не так». Они говорят, как лорд Уильям Рис-Могг из Лондона: «Нет. Девяноста пяти процентам населения образование не нужно вообще. Мы должны вернуться, в сущности, к феодализму или к худшим формам господства финансовой олигархии и держать 95% населения в состоянии скотской отсталости. Поэтому мы отказываемся признавать то, на чем настаивал Ренессанс: то, что сущность индивидуального человеческого существа заключается в поддающемся воспитанию творческом потенциале индивидуального человеческого сознания, в способности индивидуально совершать открытия».
И, таким образом, Паоло Сарпи создал систему, известную как система Галилея, система Фрэнсиса Бэкона, система Томаса Гоббса, система Джона Локка, Юма и так далее, — ставшую известной под именем Просвещения. Просвещение отрицает существование творческой силы человеческого ума, — точно так же, как, например, Кант или немецкие романтики вроде Карла Савиньи в прошлом веке. Примером этого является отрицание связи, действенной связи, между искусством и наукой, отрицание того, что они представляют одно и то же состояние сознания, одну и ту же творческую способность.
И поэтому всюду, где преобладает Просвещение, мы имеем теории типа плохих экономических теорий, например, теории Кенэ, утверждающих, что общество должно строиться без признания того, что творческая сила человеческого сознания есть источник роста потенциальной плотности населения человечества, источник роста продолжительности жизни, источник усиления власти человека над природой.
Значит, в итоге, мы имели общество, состоящее из двух частей. Мы имели жертву — нацию-государство. На его спине сидел демон-паразит — наследие старых реакционных сил, наследие традиции землевладельческой аристократии, традиции финансовой олигархии, традиции ростовщичества, традиции Декарта и Вольтера.
Но, поскольку существовали нации-государства, представлявшие мощную силу в мире, и была вероятна война, эти паразиты не могли обойтись без нации-государства и не могли обойтись без процесса производства, без менеджера-производственника. Поэтому, как можно видеть, страны, в общем, по ходу дела развивали свою экономику — неохотно, как в случае Соединенного Королевства. Начиная с 1714 года, в британской экономике, экономике Соединенного Королевства никогда не предпринималось усилий в направлении технологического развития с иной целью, кроме подготовки к войне. Экономика Британии существовала, высасывая из большей части мира кровь в виде сырья.
Но, например, в период 1811-1820 гг. Британия была в экономическом и научном, особенно научном, отношении самой отсталой нацией Европы. По уровню науки Англия была позади России, позади Соединенных Штатов, позади Германии, позади Франции. И тогда англичане сказали: «Это для нас — опасность, военно-стратегическая опасность». Поэтому, благодаря созданию Британской ассоциации содействия развитию науки, в Британии начался научный и экономический бум.
