Кто осмелится не сделать подарок Санта Клаусу - Эугениуш Дембский

- Тс-с-с...- Сауннел схватила внучку за плечо и заставила ее наклониться. - Если они всполошатся, то мы не сможем выбрать.

Та все же еще раз осторожно выглянула и окинула кочкодавов взглядом. Огромные, плоские тела, весом до семидесяти килограмм, в плотной группе создавали иллюзию складчатого, толстого ковра. То и дело какая-нибудь из птиц вытаскивала голову из-под рудиментарного крыла и зевала, показывая крокодильи зубы. Впрочем, возможно, это было не зевание, а демонстрация в расчете на потенциальных врагов.

- Начнем от второго ряда с верху, - шепнула бабушка. - Я выстрелю во второго слева, а потом в пятого. Тебе предлагаю тех, с нижнего ряда, там есть три неплохих экземпляра, ты должна управиться с ними быстрее меня.

Она подмигнула девочке и вынула из колчана четыре стрелы. Михаэлина отодвинулась от бабушки, приготовила свои стрелы, и мельком взглянула в сторону.

- Раз, два... и три! - сосчитала бабушка.

В следующее мгновение две стрелы полетели в сторону стаи. Обе попали туда, куда и должны были угодить. Еще через полсекунды стрела Михаэлины перебила шею следующего кочкодава. Потом выстрелила бабушка, и тут же за ней выпустила стрелу внучка. Стая вяло, не очень понимая что происходит, махая культями крыльев, переваливаясь на коротких ногах, расползалась в стороны. Бабушка с удовольствием причмокнула губами, Михаэлина широко улыбнулась.

- Ты по-ра-зи-тель-на! - промолвила Сауннел, подошла и прижала к себе внучку. - На пяти стрелах имела бы на две больше меня.

Девочка подумала, что дотягивается ей уже до талии, что еще не так давно могла лишь обнять ее бедра.

- Сколько стрел держишь в воздухе?

- Девять, - ответила Михаэлина. - Однако, лучник Чура держит тринадцать.

- Это ничего, - бабушка погладила ее по голове. - Он значительно сильнее тебя, туже натягивает лук, его стрелы летят выше, и поэтому у него больше времени для следующих выстрелов. Через год будет драть себе усы, видя как твои полторы дюжины летят в воздухе.

Она посмотрела на склон, на котором уже не было кочкодавов, кроме пяти подстреленных, потом кивнула стремянным. Те направились к убитым птицам, ведя в поводу коней, снабженых упряжью для транспортировки туш. Лучники стали спускаться по склону, туда, где их ждал следопыт с тремя лошадьми. Кстати, он, выгнув ноги совершенно невозможным для человека образом, коленями назад, как кузнечик, спал стоя, даже не пытаясь это скрыть. Его разделенный натрое нос расширялся, мерно, с характерным клокотанием, и сужался тоже с характерным посапыванием, а две расположенные по бокам носа трещины при каждом вдохе раздвигались.

- Кто спит - сесть! - крикнула бабушка.

Следопыт открыл глаза и рухнул на землю.

Михаэлина рассмеялась. Бабушка покачала головой, однако, тоже усмехнулась.

- Откуда ты это знаешь?

- Со времени военного обучения, - ответила бабушка. - Эту шутку с удовольствием повторяли преподаватели. Похоже, говорил некий доктор наук, это самая старая задокументированная шутка в истории человечества.

Они вскочили в седла и поскакали, не ожидая стремянных, только в обществе следопыта, который полностью оправившись от случившегося несколько минут назад конфуза, вскочил уже в седло и взял уздечку парой грудных рук, конечно меньших и слабейших, однако более удобных для того чтобы держать миску с едой, книгу или повод коня.

Михаэлина ненадолго задумалась, покусывая нижнюю губу, но потом вспомнила, что так делает малосимпатичный Йорген и тотчас перестала.

- Сауннел, - сказала она, не без умысла называя бабушку по имени. Расскажи мне о Санта - Клаусе.

Бабушка было возмутилась, но вдруг резко глотнув воздух, овладела собой, и вновь никто чужой не смог бы угадать какие чувства ее обуревают. Вот только внучка не была ей чужой.

- Это святой, епископ города Мира, в так называемой Малой Азии. Санта Клаус это искаженное Святой Николай... вроде бы живший в первой половине четвертого века нашей эры. Стал известен благодаря своей благотворительной, милосердной деятельности, и полностью самоотверженной жизни. - Бабушка исподлобья взглянула на внучку. - Говорят о нем, что еще во время младенчества, в среду и пятницу, до самых сумерек отказывался от материнской груди. Записано о нем, что сразу же после рождения он встал на ноги и так далее... А когда он вырос и получил богатое наследство, то раздавал деньги нуждающимся. Особенно популярна история о том, как один отец трех дочерей впал в нищету, и уже намеревался было отдать их в... содержанки... другими словами... блудницы... хм... Я имею в виду...

- Я знаю кто такие содержанки или блудницы - с серьезным лицом кивнула Михаэлина.

- Ну понимаешь - содержанки... А все же, если мать не виновата... неважно... - забормотала было бабушка, но тут же оставила неудобную тему. В любом случае, Николай тайно подкинул через окно три узелка с золотом на приданное каждой из девушек.

- И таким образом зародился обычай тайного подбрасывания подарков в особый, единственный для всей планеты день.

Ехавший за ними следопыт увидел как старшая из наездниц резко вскинула голову и пристально посмотрела на свою спутницу.

- Вот именно, называем мы его Санта Клаусом, однако наш не одаривает подарками, а получает их сам. Давно ли ты знаешь, что настоящий поступает, если так можно сказать, иначе?

- М-м-м...

- Дав-но-ли!? - отчеканила Сауннел.

- Почти три месяца.

Некоторое время они ехали в молчании.

- Существует ли какой-нибудь особый повод, - наконец спросила бабушка. - Из-за которого ты заставила меня с глупым видом пересказывать апокриф, который, предположим, хорошо знаешь и сама?

- Пожалуй существует. Я имею в виду Джавира!

Сауннел резко дернула узду на себя. Удивленный конь, которому в уголки рта впились плоские, металлические пластинки, рванул голову в одну сторону, а когда это не избавило его от боли, попытался повернуть ее в другую, но тоже не получил облегчения. Конь заржал и принялся мотать головой, так что его чувствительные отростки аж захлопали в воздухе. Мгновением позже догнавший их следопыт бесцеремонно вырвал узду из руки остолбеневшей Сауннел. Ослабив ее натяжение, он мелодично свистнул, сунул руку коню под нижнюю челюсть, в дыхательное отверстие и почесывал там до тех пор пока тот не успокоился.

- Откуда знаешь о Джавире? И что знаешь?

Михаэлина едва не пожала плечами, но удержалась. Она знала очень немного, но надеясь, что бабушка проговорится, собиралась сделать вид, будто ей известно гораздо больше.

- У меня был старший брат, - буркнула она. - После моего второго Санта Клауса он исчез.

Бабушка еще долгое время сидела в седле неподвижно. Наконец она сказала: