Принцесса и арбалет. Том 2 - Михаил Высоцкий

— Так точно!

— Запомните! Мне пофиг, скольким аристократочкам вы помогли от ублюдков избавиться, чтоб их мужья не прознали, и сколько вам графья за интимные услуги платили! Вы теперь не королевские маги, а вы никто — меньше чем никто — и только я смогу сделать из вас жалкое подобие настоящих солдат! Вы будете делать все, что я скажу, мой приказ отныне для вас закон, а если еще не врубился… Есть желающие проверить, что я с такими делаю?

— Никак нет!

— Молодцы, зяблики! Соколов из такого дерьма, как вы, я не сделаю, но хоть вороны должны получиться… — жалко, что в этом мире не водилось ни зябликов, ни ворон, ни соколов, так что не смогли эти «маги» оценить всю глубину моего сравнения, — Вы не маги — вы пока жалкая пародия, вы хуже, чем пародия! Вы не понимаете, что такое магия! Но я вас научу! А тех, кто не захочет учиться, ждет веселая жизнь, уяснили себе?

— Так точно!

— И мотайте на ус — я слов на ветер не бросаю! Если вы тут будете не работать, а только своими откормленными задницами вилять — я быстро из вас все лишнее вытрясу! И чтоб больше не было этих тупых ухмылок и идиотских вопросов! Я понимаю, что вы все идиоты, и вопросы у вас только идиотские, а потому лучше заткнитесь, и молчите себе в тряпочку, если не можете нихрена путного сказать! Всем ясно?

— Так точно!

— А теперь, зяблики, слушайте меня внимательно! Забудьте все, что ваши, такие же придурочные, как и вы, «учителя» втолковывали вам! Это все не магия, а полная херня! Что такое магия, только я тут знаю! Уразумели, идиоты?

— Так точно!

— Врете ведь, нихрена вы не осознали! Ну да ничего, я заставлю вас раскумекать, как надо по-настоящему колдовать… Начинаем первый урок! Сегодня мы будем проходить, как то дерьмо, которым вы костры себе поджигаете, надо правильно во врага метать! Равнение на меня! Слушать и вникать, а кто к концу занятия не сможет добросить файрбол до того конца полигона — того я лично заставлю все толчки в лагере языком вылизать! Приступили, зяблики!

Вечером я вернулся в свою палатку обессиленный, но довольный собой. Жаль, что меня в свое время не взяли на факультет социологии и психологии — я очень хорошо вступаю в контакт с аудиторией. Так сегодня, за первый же день своего командования, я смог найти психологический ключ к душам порученного мне на перевоспитание будущего отряда боевых магов. Главное — понимание, когда начальник и подчиненные хорошо понимают друг друга, случаются чудеса! Многие шефы, босы и директора забывают эту простую истину; они живут своей, удаленной от простых смертных жизнью, и нет в их сердцах тесных связей со своими работниками. Многие лейтенанты, майоры и полковники забывают, что солдат должен видеть в тебе не просто человека со звездами на погонах, а мудрого господа бога, который поможет в тяжкую минуту и всегда укажет в жизни светлый путь!

Всего один расчлененный мною прямо на плацу бездарь, возомнивший себя слишком умным, и решивший оспаривать мой приказ — и к концу дня результаты восхитили инспектирующую нас королевскую делегацию! Мои драгоценные зяблики не то, что огненный мяч, освоили, они еще и научились работать с температурой, некоторые — с жизненными органами противника. А несколько усравшихся от страха уникумов вообще сумели воспроизвести заклинания покрова невидимости и полога силенса, за что и были повышены в капралы.

Главное — это понять друг друга, понимание великая сила, способная растопить лед в сердцах людей, сблизить их друг с другом. Зяблики ненаглядные понимали, что для меня они меньше чем ничто, что их титулы, да и сама жизнь, для меня ровным счетом ничего не значит, и за провинности я их буду не в угол ставить, а жестоко пытать всем своим магическим арсеналом. Я тоже понимал, что эти людишки хоть и имели способности, но настолько слабые, что даже вся их ненависть ко мне угрозы не представляет. Это пусть местный люд боится "страшной магии", максимум, на что способной — чирей на причинном месте подвесить или фурункул в глотке, геморрой в заднице устроить. Мне же они были не страшнее, чем комар-пенсионер индийскому слону, и я честно собирался превратить их в пусть и жалкое, но подобие магического войска.

Тогда, после радостной встречи старых знакомых, была таки устроена торжественная встреча королей, где правители Чаэса, перКвиттена, ломАнсалона и я, как временный регент Михаилии, вручили грамоты с заверениями в общности целей и интересов, побратались, выпили и закусили. В празднично оформленном стиле бразды правления объединенным войском были переданы королю Чаэскому, присутствующему на церемонии Билу присвоили статус заместителя главнокомандующего, а лично для меня, по моей просьбе, создали загадочный титул "советника по разным вопросам". С формально неограниченными ничем полномочиями, то есть я мог «посоветовать» кому угодно что угодно, и мои «советы» имели высший приоритет, чем приказы главкома. Но, с другой стороны, «советы» меня никто не обязывал давать, и все было отдано на мое усмотрение.

Статус хороший и правильный — рутинной перестановкой флажков в штабе мне заниматься неохота, а вытянуть ребят из болота, куда они себя непременно загонят, шанс с такими полномочиями был.

Увешанные спешащими обозами, куда этой голодной и холодной весной пошли все резервы и запасы крестьян со всего мира, мы продолжили продвижение на восток, и скоро две армии наконец-то объединились.

Не было братания советских и американских солдат, только что добивших фашистов — война пока еще не успела сблизить духовно союзников общей "целью святой". Да и встречи, как таковой, не было. Это взвод со взводом может поцеловаться, рота с ротой обняться, полк с полком друг другу руки пожать. Тут же слились две солянки, полумиллионная моя и девятисоттысячная, что Чаэсское королевство умудрилось собрать, в единую слились. А если еще добавить тысяч сто обслуживающего персонала, поваров, золотарей да куртизанок…

Что такое полтора миллиона солдат? Это много. Это очень много даже для перенаселенной земли двадцатого-двадцать первого века, для местного же мира это цифра, выходящая за грань разумного. Это население целой страны, которое ничего не делает, но которому в свою очередь надо внимания, как новорожденному ребенку, уделять. И накормить, и напоить, и погремушку вовремя выковать, и поговорить, объясняя, что «папа» и «мама» это хорошо, а "дядя из Черноречья" — очень плохо. И разместить где-то жить, и следить, чтоб этот «ребенок» сам себе руку не отгрыз. Крепышом вышел новорожденный, в ширину километров пять, в длину двадцать — такому любая мать позавидует.