Мать четырех ветров - Коростышевская Татьяна

Потом беседы наши приобрели другой оттенок. Я охотно рассказывала о своей жизни в университете, о безденежье, о неловких попытках пополнить пустые карманы. Король оказался человеком хозяйственным, но авантюрной жилки не лишенным. Его советы, которые я незамедлительно воплощала в жизнь, были чудо как хороши. Это же на самом деле он придумал торговлю пряностями да благовониями, а когда понял, что я справляюсь, подарил мне королевский патент.

Более всего в покровителе привлекала меня наша схожесть — как и мне, ему приходилось скрываться под личиной, чтобы чего-то добиться. И если для себя я выбрала образ провинциального кавалера Изиидо, его величество притворялся недалеким эксцентричным аристократом. Вся власть в Элории фактически была поделена между четырьмя стихийными домами, король воспринимался всего лишь как церемониальная фигура и, несмотря на некоторые привилегии, настоящей власти был лишен.

— Предки мои постарались, — сокрушался Карлос, кутавшийся в горностаевую мантию от библиотечных сквозняков. — Буквально за несколько поколений главенство королевского дома, призванного регулировать отношения между кланами стихийных магов, сошло на нет. Изоляция, демоны ее дери, внутрисемейные браки… Дедушка мой влез в такие долги перед домом Акватико, что, наверное, только правнуки смогут с ними расплатиться.

Я на эти жалобы могла только сочувственно кивать, но, когда мне предложили помочь в возрождении былого величия короны, согласилась. Таким вот образом Лутеция Ягг стала работать на Элорийский престол. Не без выгоды для себя, конечно, но и не без удовольствия.

— Кругом шпионы и наушники, — поучал меня король. — Никому доверять нельзя, даже себе. В Квадрилиуме такие умельцы обитают, что все тайны им раскроешь, даже не заметив, как рот открыла.

— Так что, мне язык себе подрезать от греха?

— Заклятие на тебя наложу. Знаешь, какая магия элорийским королям с древности положена была?

— Какая? — У меня, наверное, даже кончик носа шевелился от любопытства. — Не стихийная ведь?

— Предтечи могли людьми управлять. Страшная магия была, сильная. Сейчас-то, конечно, почти ничего не осталось — так, крохи. Но, для того чтобы ты никому ничего лишнего не сболтнула, мне и крох хватит.

Я раздумывала недолго. В конце концов, почему бы не сделать приятное хорошему человеку, который к тому же и патент на торговлю пряностями отобрать может.

— Приветствую его величество! — Знакомый голос выдернул меня из воспоминаний.

У королевского трона Влад Дракон склонился в вежливом церемониальном поклоне. Ну, если на полвершка опущенный подбородок можно считать поклоном.

— Рады лицезреть вас, князь, — простецки ответил Карлос Первый. — Развлечете нас свежими континентальными сплетнями? А то мы здесь совсем оторваны от большого мира.

— С превеликим удовольствием, ваше величество.

Опять засуетился дон Акватико, все это время стоявший в почтительном удалении по левую руку короля. Слуги принесли еще один стул, музыка грянула, скрывая образовавшуюся заминку, и я на минуточку оглохла. Первое, что я услышала, когда слух, наконец, вернулся, был журчащий тенорок нашего величества.

— Вот, а она, представьте себе, тайную курию собрала, чтоб они пообещали вам зла не делать. Дерзкая девчонка!

Простоте монаршей беседы я немного удивилась. У Карлоса Первого было как бы две ипостаси. Одна — внушительная и неприступная, предназначенная для всякого рода церемоний и выходов в свет, а другая — свойская, с которой я привыкла общаться во время наших тайных встреч. Но то я, а то правитель немаленького государства.

— Шпионская сеть его величества всегда вызывала у меня зависть, — улыбнулся Дракон, метнув в мою сторону строгий взгляд. — Моя супруга, насколько я понимаю, также принимает участие в вашей великолепной игре?

Я чинно сложила руки на коленях и делала вид, что тема беседы нисколько меня не касается. В дальнем конце залы суетились слуги, подготавливая помост. Я прищурилась.

— Сначала гам представление обещанное покажут, а следом и твой черед подойдет, — прозвучало у моего плеча.

Я обернулась. Говоривший — низкорослый, почти карлик — был закутан в серый плащ по самую макушку, так что личность его я не признала.

— Лутоня, это же я. — Из складок плаща показалась рука — хрупкая пятерня из полированного дерева.

— Колобок?

— Ну, или Бромиста, как тебе будет угодно.

Деревянный голем отбросил капюшон плаща и низко склонился, вызвав удивленное перешептывание гостей.

— Лицедеи! — захлопал в ладоши Карлос Первый. — Обожаю представления! Мэтр Пеньяте обещал показать нам незабываемое зрелище в этом году. Вы, князь, кажется, тоже принимаете участие в действе?

Влад поклонился:

— Надеюсь доставить его величеству удовольствие. — И, отпущенный мановением монаршей руки, удалился в сопровождении ростовой куклы.

Бывший Колоб оглядывался и посматривал на меня смущенно, будто извинялся за что-то. Супруг же, напротив, взглядом меня не удостоил.

— Дерзкий мальчишка, — озвучил любимое ругательство король. — Сети он шпионской позавидовал. Нормальный кабальеро позавидовал бы, да и стал по одному чужих шпионов убирать.

— Позвольте полюбопытствовать, как же ненормальный кабальеро поступил в этой ситуации?

— Уж поступил, будь покойна…

Волен же величество наговаривать, у Дракона и интересов никаких в Элории до сего времени не было, и в местные игрища он не лез. Молчала я, видимо, очень красноречиво, потому что Карлос Первый недовольно скривился.

— Если ты своего супруга передо мной защищать надумала…

Угрозы я не испугалась, ответила спокойно и твердо:

— Он — мой муж. И даже если весь мир ополчится на него, я останусь рядом прикрывать его спину.

У короля были черные глаза, блестящие, как зрелые оливки, и он с минуту буравил меня взглядом.

— Вы стоите друг друга, даже боюсь себе представить, что ваша пара способна натворить на континенте.

Я промолчала; намек на то, что «творить» что-нибудь в расчудесной Элории не следует, к сведению приняла.

Громыхнули фанфары, сменившие уставшие скрипки. Оснащенная колесиками сцена двинулась через зал, поближе к главным зрителям. Его величество опять захлопал в ладоши, радуясь развлечению.

— Мэтр Пеньяте где? Я хочу разделить с ним удовольствие.

— Я здесь, ваше величество.

Ректор поклонился с непередаваемым изяществом и искоса бросил быстрый взгляд на меня.

— Рад, что донья Ягг пребывает в добром здравии.

— Вашими молитвами, — елейно улыбнулась я.

Он что, думал, я от его поясочка конечности отброшу? Конечно, если бы не друзья — маги воды, да хитромудрый Черепаха, это вполне могло бы произойти.

— Я освобожу вас непосредственно перед обрядом, — пообещал ректор.

— Уж будьте так любезны.

— К сожалению, потом, донья Ягг, нам придется вернуть его. Природа неконтролируемых стихий такова, что, прежде чем мы убедимся в вашей безопасности для окружающих, нам следует проявить осторожность.

Я зевнула, изящно прикрыв рот ладошкой. Только через мой труп, дражайший мэтр. Я лее сопротивляться буду, драться, если понадобится. Как лягушку надую, ёжкин кот!

— О ком вы сейчас секретничаете? — воскликнул король. — Донья Ягг? Я не вижу здесь такой персоны. Мэтр, видимо, ошибся. Восхитительная донья, кою вы имеете честь лицезреть, давно уже носит другое имя. Не так ли, княгиня?

Мамочки! А ведь он прав. У замужней дамы и прозвание должно быть другое, по мужу. Как же зовут теперь Лутонюшку? Пеньяте успел придумать прежде меня. Он склонился еще ниже.

— Прошу прощения, донна Дракон!

Мне очень недоставало веера — прикрыть пылающее лицо.

— Она вас простила, — пришел на помощь король. — А теперь, милейший ректор, давайте наслаждаться представлением. Лицедеи готовы начать.

Пеньяте попятился, открывая для нас обзор.

— Если будет угодно его величеству, я в нескольких словах опишу предстоящее зрелище. Пьеса, которую мы осмелились предложить вашему вниманию, написана на франкском моими студентами около десяти лет назад…

Тем временем на сцене появились первые актеры. История эта была мне смутно знакома. К правителю некоего вымышленного королевства являются двое проходимцев, которые обещают сшить ему новое платье из волшебной ткани. Волшебство заключается в том, что ткань будет невидима для глупцов. Правитель, сам не семи пядей во лбу, соглашается на сделку, намереваясь выяснить, насколько умны его придворные.

Ушлых проходимцев представляли Бромиста с Ванечкой. Их разновеликий дуэт выглядел комично, и, судя по тому, что зрители покатывались со смеху после некоторых реплик, авторы вложили в уста их персонажей довольно забавные диалоги. Я мысленно отругала себя за то, что не удосужилась выучить франкского наречия.