Орудие ведьмы – любовь - Нора Робертс

– Аконит, ягоды белладонны – растолочь. Настойка амазонской бругмансии – ее еще, по-моему, называют «трубы ангела»? Лепестки армянского болиголова, сок манцинеллы. Что-то из этого мне известно.

– Это все яды. И все – природные. Некоторые из них мы использовали в составе зелья, которое делали для Кэвона, но среди этих ингредиентов есть совсем экзотические, с какими мне еще дела иметь не доводилось. Наверное, какие-то придется заказывать. Еще потребуется вода, освященная служителем церкви, но это самое несложное. Связующим веществом остается кровь. Понадобится твоя. Твоя кровь, прядка волос, кусочки ногтей.

Фин пробурчал что-то нечленораздельное.

– Я уже начала прикидывать дозировку и сопроводительный текст. Насчет того и другого данные моих консультантов несколько расходятся, а слова-то в заклинании должны быть правильными и точными! От этого многое зависит. Если с зельем все сделаем как надо, оно должно выйти черным и густым. Оно не будет ни пропускать свет, ни отражать его.

Фин подошел и стал массировать ей плечи.

– У тебя тут все сковано. А ты должна быть не напряжена, а довольна. Расслабься, Брэнна, ты здорово продвинулась!

– Но это не прибавит нам шансов на успех, если мы неправильно выберем время, а в этом отношении я никакого прогресса не достигла.

– Я об этом размышлял. Возможно, Остара, весеннее равноденствие?[13] Мы пробовали летнее солнцестояние, поскольку это самый длинный световой день в году. Остара – тоже свет, момент перелома от мрака к свету.

– Я постоянно к этому возвращаюсь, все время ломаю голову. – Она запустила пальцы в прическу, нащупала и заново заколола выбившиеся из волос шпильки. – Но ничего убедительного на ум не приходит. А мы не имеем права ошибиться. Не исключено, что Остара – правильный выбор, просто все другие заботы застилают мне это.

Он развернул ее, продолжая массировать плечи.

– Можно попробовать составить заклятие и зелье с расчетом на Остару и посмотреть, как это все будет сочетаться. Конечно, при условии что нам попадется стельная самка яка.

Как он и рассчитывал, она улыбнулась.

– Отец сказал, он знает человека, который может добыть что угодно. Не бесплатно.

– Значит, заплатим. И начнем. У меня еще есть часок свободного времени, я помогу тебе с заклятием. Но вечером, мне кажется, ты могла бы и отвлечься, освободить голову ото всего этого.

– Ты так считаешь?

– Я думаю, ты должна сходить со мной поужинать. У меня есть на примете одно местечко, тебе оно очень понравится.

– Сходить поужинать? И что же это за местечко такое?

– Необыкновенное! Романтическое и элегантное, а еда – вообще пища богов. – Он намотал на палец прядку ее волос. – И ты могла бы надеть платье, в котором была на Новый год.

– У меня есть и другие платья, но в заведение, где подают пищу богов – приготовленную не мной, а кем-то другим, – я бы пошла в наряде Евы.

– Ну, если ты так хочешь… Правда, я бы предпочел созерцать тебя в наряде Евы без посторонних, после десерта.

– Финбар, у нас что, свидание?

– Вот именно. Ужин в восемь, но заеду я за тобой в семь, чтобы у тебя было время до еды еще полюбоваться городом.

– Городом? Каким еще городом?

– Париж называется, – ответил он и поцеловал ее.

– Ты предлагаешь нам слетать на ужин в Париж?

– На шикарный ужин в Городе Света.

– Париж… – повторила Брэнна и попробовала убедить себя, что это легкомысленно и глупо. Но не убедила. – Париж! – снова повторила она и сама поцеловала его.

14

– И как это было? В Париже? – уточнила Айона. – С тех самых пор нам так и не удалось поговорить об этом без мужиков.

– Это было чудесно. Прямо дух захватывает. Огни, голоса, еда… И вино, разумеется. На несколько часов перенеслись в совершенно другой мир.

– Романтично? – Айона завязывала изящные джутовые бантики на кусках мыла – пастельных оттенков и более ярких тонов.

– Да.

– Не могу понять, почему именно это тебя так беспокоит. – Она будто прочла ее мысли.

– Меня романтика не увлекает. Это коварная штука, она ослабляет решимость и туманит мозги. – Брэнна отмерила молотые сухие травы. – А я сейчас этим рисковать не могу.

– Вы же любите друг друга!

– Любовь не всегда дает ответ на все вопросы.

Пока Айона помогала с товаром для магазина, Брэнна занималась сырьем для магических обрядов. Впереди была новая схватка, а Кэвон мог напасть в любую минуту. Нужно было иметь наготове полный набор лечебных средств на любой случай.

– Для тебя любовь – это и есть ответ, и я этому рада, – продолжала Брэнна, отмеряя в небольшой котелок шесть капель экстракта настурции. – Тебе любовь придает сил, целеустремленности.

– А ты считаешь, у тебя все наоборот? Что тебя она ослабляет?

– Я думаю, что такое возможно, причем сейчас – больше, чем когда-либо, а этого я допустить не могу. И Фин, и я знаем, что мы можем жить друг без друга. Мы уже это проходили. И неплохо справлялись. Мы понимаем, что жить надо сегодняшним днем. А все остальное подождет, пока не разделаемся с Кэвоном.

– Но с ним – с Фином, я имею в виду, – ты счастливее, – заметила Айона.

– Любая женщина будет счастливее, когда может рассчитывать на более или менее регулярный и добротный секс. – Айона фыркнула, но Брэнна жестом призвала ее к молчанию, подержала обе руки над котелком и быстро довела отвар до кипения. Теперь она что-то забормотала, одной рукой притягивая луч света, другой – струи голубого дождя. На мгновение засияла радуга, потом и она дугой ушла в горшок.

Брэнна оставила самый тихий огонь, котелок едва заметно кипел.

Удовлетворенная, она повернулась к Айоне и увидела, что та пристально за ней наблюдает.

– Слежу за тем, что ты делаешь, – пояснила Айона. – Так у тебя красиво получается, так грациозно! И все вокруг залито идущей от тебя энергией.

– Это восстановительное зелье, оно у нас должно быть под рукой вместе с мазями и бальзамами, которые я уже наготовила. – Брэнна постучала по дверце шкафчика, который считала своей боевой аптечкой.

– На бога надейся, а сам не плошай.

– Хороший принцип.

– Ты его придерживаешься и в отношениях с Фином?

– Когда я с Фином, и не только в постели, я невольно вспоминаю, почему я его полюбила. В нем столько доброты! А я хотела об этом забыть. Юмор, целеустремленность, верность. Сейчас мне, наоборот, хочется все это помнить, меня это вдохновляет. И нашей сплоченности тоже способствует. Если я буду помнить, какой он на самом деле, я смогу целиком ему доверять. Во всем. И мне кажется, я всегда ему доверяла, при всем своем внутреннем сопротивлении. А теперь я могу ему верить и верю, поэтому мне всегда есть на кого положиться.