Доспехи нацистов - Юрий Гаврюченков

– О, реванш – великая вещь!

– Напрасно ёрничаете. Любая коммерческая структура нуждается в охране, да и прочих должностей немало, где лучше иметь собрата по крови и духу, чем какого-нибудь еврея или араба. Отбор производится по всему миру. Белых людей с арийскими анатомическими признаками находят и в Скандинавии, но больше всего чистокровных в немецких колониях Аргентины, куда съехались уцелевшие представители лучших из лучших: наиболее инициативные особи уникального поколения осенённой заботой великого фюрера молодёжи, воспитанные в традициях старинного рыцарского ордена.

– Какое же место уготовано мне в сей уникальной структуре? – перешёл я к более насущным для меня вопросам.

– В наиболее подходящей для вас области. Как вы смотрите насчёт руководства отделом Истории и археологии «Светлого братства»? Эта должность наиболее гармонично соответствовала бы вашим способностям и навыкам, тем более, что потребность в руководителе такого рода у нас существует.

– Оо! То есть предлагаете стать кем-то вроде начальника отделения Русской археологии при отделе Древней и ранней истории института Наследия предков? Право же, вы мне льстите. Неужели ранее никого не нашлось достойного этой должности?

Герр Конн не оставил без внимания мой выпад.

– «Светлое братство» возродилось не так уж давно, – разъяснил он, – а отыскать жемчужину в навозной куче совсем нелегко, особенно когда её там нет.

Я вынужден был проглотить эту пилюлю.

Как бы там ни было, но шкуру свою и душевное равновесие Альфред Карлович спас. Это я понял, когда мы уже были в машине.

– Чего это за отдел, про который вы толковали? – поинтересовался Слава, когда мы катили по Фонтанке.

– Была в Германии такая хитрая организация – Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков – «Аненербе». Была она оккультной и очень непростой. Перед войной она влилась в Светлый Орден – SS. Превратилась в отдел Древней и ранней истории. Только занималась она не одними историческими изысканиями, а, вдобавок, магией, паранормальными явлениями и прочими чудесами, в которые официальная наука до сих пор не верит, хотя некоторые вещи уже начинает использовать. А вот Гитлер верил. И очень хорошо финансировал самые сумасшедшие разработки. Поэтому так прогрессировала наука при нацистах.

– И чего же они наизобретали?

– Одна экспедиция к центру Земли чего стоит! Да и похищенного Муссолини при помощи маятника по карте нашли. Только у них было очень мало времени. Хотел бы я знать, какие проекты им реализовать не удалось. Победитель забрал всё. Что-то заграбастали наши, остальное поделили американцы с англичанами. Большинство из того, что они унаследовали, до сих пор остаётся в секрете.

– Да чего они там могли получить, – скривился Слава, – муру всякую…

– Не скажи. В «Аненербе» работали крупные учёные, мировой величины – светила в своей области. Наследие от германских предков нам досталось весьма серьёзное. Говорят, в Москве хранится архив «Аненербе». Полагаю, «Светлое братство» скоро до него доберётся.

– И чего ты надумал?

– Скажу честно, – заглянул я в глаза корефану. Там царил кромешный Кандагар, – Альфред Карлович меня заинтриговал. Я был бы не прочь заглянуть за эту завесу. Если Братство согласно на мировую, я готов им Доспехи продать. Да и в говнище увяз по уши, надо из него выбираться, пока не утонул совсем. Реализую Доспехи, деньги получим – чего ещё надо?

– А ты в них уверен? Мало ли чего пидор наговорил.

– Так-то оно так, – вспомнил я синявинскую бойню, – доверяться в нашей ситуации нельзя, но и выхода другого не вижу. Нас всё-таки крепко припёрло. А тут предлагают уладить конфликт мирным путём, и никто не остаётся внакладе. Выбор очевиден.

– На кой им только эти Доспехи? – вздохнул Слава.

– Может быть, хотят оснастить по полной программе своего Солнечника. Доспехи там, копьё, шлем какой-нибудь или щит. А может быть, для каких-то магических целей. Кто их, колдунов, знает. Нас, «чёрных археологов», пристрастия клиента интересовать не должны; нашёл, деньги получил и дуй копать дальше. Pecunia, как говорил древнеримский император Веспасиан, non olet.

– А по-русски?

– Деньги не пахнут.

– Это точно, после нас хоть потоп, – проявил неожиданные познания мой безбашенный друг. Ему очень хотелось получить свою долю, а дальше хоть трава не расти. Дожить до появления нового фюрера казалось совершенно несбыточным. – Когда думаешь продавать? Надо будет подготовиться как следует, в смысле, чтобы башку тебе не оторвали.

– Подождём пару дней, – я сказал Конну, что мне необходимо некоторое время на обдумывание, и встретил с его стороны полное согласие. – Торопиться тоже не следует – уважать не будут. Выдержим паузу. Отдохнём. Теперь нас не тронут. Готовься вступать в исторический отдел. Будем «светлыми братьями».

Слава только вздохнул.

15

Едва я снял Доспехи, как меня начали охватывать сомнения: правильно ли я поступил, согласившись работать на «Светлое братство», не лезу ли в западню? Мысли не давали покоя, они толкались в голове словно суетливые зверьки и, чтобы от них избавиться, я опять напялил латы. Сразу стало уверенно и надёжно. Древняя магия мастеров Туле дарила ощущение непобедимости.

Доспехи я всё же убрал, но на улице без них решил пока не появляться. Маринка с Валерией Львовной ушли по каким-то своим женским делам, а мы с тестем сели пить чай.

– Налаживается дело? – спросил Анатолий Георгиевич, заметив мою безмятежную рожу.

– Потихоньку, – кивнул я. – Скоро деньги получим.

– Да, немного денег бы не мешало, – тесть ошпарил кипятком фарфоровый чайничек, насыпал заварку. – У меня сейчас бессрочный отпуск: экзамены закончились, дубовым абитуриентам репетитор стал не нужен.

Как всякий преподаватель, он считал всех учеников поголовно тупыми и нерадивыми. «Ты больно умный, – подумал я. – Ну, так дал бы своего мозга – жопу помазать». Аспирантуру мне заменили тюремные университеты, поэтому в душе сохранились отголоски студенческой солидарности.

– Я уже от скуки на все руки, – продолжал тесть. – Не поверишь, Илья, скажешь сейчас, что со своей каббалистикой совсем из ума выжил, да?

– А что такое? – вопросом на вопрос ответил я, тоскуя о чашке крепкого кофе по-турецки из зёрен мокко. Такой роскоши в доме маринкиных родителей никогда не водилось. Инженерно-технические работники привыкли дуть на кухне спитой чай и разглагольствовать под аккомпанимент Окуджавы о том, как лучше обустроить Россию. Некоторые теперь занимают досуг математическими расчётами чёрт-то чего. Вполне в духе времени – на стыке веков всегда возникает нездоровое увлечение широких масс оккультизмом. – Какими же вершинами непознаваемого вы овладели?

– Я начал читать «Слово о полку Игореве» способом бустрохедон, как евреи Тору, и обнаружил немало интересного.

– Вот как? – пробормотал я, не ожидая перехода с математической темы в столь изощрённое филологическое русло. – Как же это вы ухитрились?

– Мне вдруг пришло в голову, что боговдохновенный текст имелся не только у иудеев.

– И решили поискать славянские корни…

– И я их нашёл! Почему, спросил я себя, русские не могли написать нечто подобное? Я пошёл в магазин и купил самое последнее издание «Слова».

– А почему именно «Слово о плъку»? – заинтересовался я.

– Ничего другого не нашёл, – смутился Анатолий Георгиевич и тут же с жаром добавил. – Мне кажется, на это была воля провидения. Оно указало мне подлинный текст. О богоизбранности «Слова» как документа свидетельствует его полная тайн судьба. Чего стоит одна причина гибели подлинника в огне Московского пожарища тысяча девятьсот двенадцатого года! На Русь тогда вторглись полчища Наполеона.

– Что-то припоминаю, – скромно промолвил я.

Он отвлёкся на минуту от своих эскапад и налил заварки. Терпеть не могу чай: последствия отсидки. Слава, например, не ест чёрный хлеб. Настоящей арестантской пищей – чифиром с чернягой – мы насытились по горло. Тесть, как на зло, отрезал от бухана изрядной толщины ломоть, намазал маслом и принялся уплетать за обе щёки. При этом он не переставал болтать. Крошки изо рта периодически вылетали на стол. Я незаметно отодвинулся, чтобы не испачкаться.

– Я стал читать текст. Восхищения он у меня сначала не вызвал по причине крайней нечитабельности. Честно признаюсь, Илья, литературные достоинства его остаются для меня загадкой до сих пор, зато я понял главное: этот текст несёт в себе закодированные пророчества, нужен был только математический ум, чтобы их раскрыть.

– Что же вы там обнаружили? – несмотря на нашу договорённость, я не смог преодолеть барьер отчуждения и продолжал обращаться к тестю на «вы».

– Много чего, – задумчиво улыбнулся Анатолий Георгиевич и долго жевал, с мечтательным выражением на лице. – Смотреть на проблему дешифровки следует шире, – сказал он после паузы. – Главное не что мне удалось найти, главное – как! Метод – вот ключ к решению специальной задачи филологии. Пользуясь моим способом, можно раскодировать скрытое послание в любой русской летописи.