Месть тьмы - Алексей Табалыкин

Фокийцы никогда не проявляли к нам лояльности. А теперь предлагают помощь, которую мы у них не просили.

– Однако и явных враждебных намерений мы за ними никогда не замечали, – проговорил один из старцев. – А здравое зерно в их нынешнем поступке имеется. Если наш полис падёт, то следующим вполне может стать их собственный. Так почему бы не оказать маленькую поддержку в самый трудный час, дабы потом можно было совместно пожинать плоды этого дружеского союза?

– Вы планируете пропустить их? – прямо спросила воспитанница стратега.

– Да, – не стал увиливать представитель Совета. – Их сопровождает один из наших воинов, что нёс службу в дозоре за пределами города. Его опознали наши часовые. Это в какой-то мере гарантирует, что всё изложенное в просьбе фокийцев правда, а не хитрый замысел. Но мы хотим сперва посоветоваться с вами, взвесить все «за» и «против», оценить размер риска и последствия отказа или согласия.

«В общем, как всегда, заниматься волокитой и болтовнёй», – мысленно упрекнул старцев Тимохин.

– Каково количество подошедшего войска? – вмешалась в разговор Варвара.

Одетая в ярко-сиреневый хитон с золотой вышивкой, в украшениях, инкрустированных аметистами, она выглядела необычайно привлекательной и легко могла сойти за аристократку античного мира. Этому сходству, как заметил про себя Александр, способствовало умение девушки держать себя с подобающей наряду грацией.

Старший из визитёров взглянул на Марию и, поняв, что хозяйка дома не возражает против участия в разговоре гостьи из мира богов, охотно стал перечислять:

– В свете их факелов стража разглядела и насчитала около двухсот человек. Пятьдесят гоплитов, до сотни пельтастов, остальные рабы, обслуживающие обоз.

– А что может им противопоставить город, если это окажется ловушка?

– Ну для начала около сотни эфебов[20], – перехватила разговор Мария. Как воспитанница стратега, она хорошо была осведомлена в военных делах полиса. – Правда, больше половины из них несут дозор на северной стене. На южной их всего около тридцати.

– Желторотики, – презрительно фыркнул Александр. – Необстрелянные новобранцы!

Варвара строго на него цыкнула и попросила хозяйку дома не обращать внимания на полудурка.

– Плюс ещё личная гвардия Совета, – продолжила Мария. – С дюжину гоплитов и два десятка лучниц.

В памяти комитетчиков всплыли воины, охранявшие старцев и группу женщин внутри храма во время птичьей атаки.

«Вот это уже солидно, но всё равно мало», – поморщился Долгоруков, не решаясь говорить вслух, дабы не нарываться, как напарник.

– Четыре сотни полиции. Но это в основном рабы и простолюдины. Вооружены дубинками и копьями. Реже – топорами и ножами.

– Сброд! – опять не удержался Тимохин, за что получил нагоняй от командира.

– Ну и не все горожане ушли в ополчение к Костасу. Только мужчины старше тридцати и имеющие хотя бы одного сына. Из остальных оставшихся вполне можно набрать ещё полный лохос.

– Хм. Это значит ещё около пятисот бойцов, – прикинула Варвара.

– Думаю, немного меньше. Четыре с половиной сотни, – уточнила гречанка.

– Значит, – подвела итоги лейтенант, – мы имеем чуть меньше тысячи потенциальных бойцов против двух сотен, из которых только полтораста воины. Ну и конечно же мы четверо. – Она обвела взглядом свою группу. – На нас броня, у нас два огнестрела, и в целом для вашего мира мы довольно-таки мощная сила. Думаю, можно рискнуть и впустить войско этого, как вы там сказали?

– Баладинуса, – услужливо подсказал младший из советников.

– Баладинуса, – терпеливо повторила Варя, запоминая имя. – Так вот, сопроводить его войско через город. В случае измены численный перевес на нашей стороне, задавим их массой. А если этот полководец искренен в своих намерениях, то его помощь Костасу будет неоценимой.

– Что ж, замечательно! – слегка хлопнул в ладоши один из старцев, одобряя сказанное посланницей мира богов. – Тогда давайте обсудим подробности наших действий.

Но, видно желая показать собравшимся, что времени для обсуждений как раз и нет, ветер занёс в окна звук далёкого раската, который незнающий человек вполне мог принять за гром.

– Ещё одна «муха» жахнула, – тихо прокомментировал Тимохин. – Значит, Костас по уши в проблемах…

Он хотел сказать что-то ещё, но следом за первым раскатом донёсся второй. Все люди и один сатир с чуть заметной тревогой, а кто и с волнением переглянулись. Оперативники понимали, что стратег стал бы расходовать столь ценное оружие только в крайнем случае. А тут сразу два. Это уже совсем серьёзно.

Но едва старший из советников открыл рот, чтобы спросить об этом, как его перебили раскат третьего взрыва и чуть заметная дрожь пола.

– Ни хрена себе они фигачат! – воскликнул Александр, ловя тревожный взгляд Варвары. – Похоже, у них там полная… ну, ты понимаешь.

– Вполне, – ответила девушка, даже не пытаясь скрыть волнение. – Так, время обсуждений закончилось, настала пора быстрых и решительных действий.

Последнее она адресовала Марии и членам Совета. Те молча согласились с мнением хилиарха и тут же на месте стали определять дальнейшие действия друг друга для скорого, но безопасного пропуска фокийцев через город.

В свете общего напряжения никто из присутствующих не обратил внимания на обособленно стоящего Ашаса. Бывший эмиссар по-прежнему не выпускал из поля зрения прекрасную гречанку. С того момента, как он в первый раз увидел её на крыше особняка, она занимала всё его внимание и мысли. Но если поначалу в его взгляде было лишь восхищение, то теперь у него в глазах господствовали страдание и тоска.

Варвара, заметившая эту тревожную метаморфозу ещё во время ужина, возможно, как психолог и смогла бы разобраться в её причине, просто поговорив со своим подчинённым. Но, увы, сейчас её отвлекали первые лица города и волнение о судьбе Костаса с войском.

А мрачная тень всё больше и больше давила на лицо выходца из тёмного мира. Его мысли метались – огонь и лёд, тьма и свет, словно дикий хоровод из разных эмоций крутился в его голове, не позволяя спокойно мыслить. И для него это было нестерпимо.

Перед его внутренним взором чередовались картины яркие и пугающие: вот он смотрит на Марию, одетую в серебристый хитон с золотой вышивкой, а в следующий миг он видит этот же хитон, залитый кровью. Вот она предстала перед ним в белоснежном, как при первой встрече, платье, а вот девственную белизну заливает багровый цвет. Но самое яркое впечатление осталось от воспоминания о кратком миге возле купальни.

Отправив сатира с поручением и попросив своих гостей одеться для официальной встречи, Мария, сделав приглашающий жест Варе, направилась в комнату с ванной. За миг до того, как отвернуться, она взглянула ему в глаза. Взрыв размером со сверхновую прогремел в груди эмиссара, а окружающий его мир завертелся юлой, и только эти карие, бездонные глаза неподвижно взирали в его душу.

Девушка отвернулась и пошла в купальню, но за те