Королева Кастильская - Виктория Холт

– Судя по всем сообщениям, – промолвил Фердинанд, – наш внук с таким необычным именем, похоже, здоровый молодой человек.

– Так нам передали.

– Я узнал об этом из нескольких источников, – ответил Фердинанд. – И насколько мне известно, эти источники не лгут.

– Значит, Карл сильный, здоровый и крупный для своего возраста ребенок. Он будет жить.

Губы Изабеллы слегка задрожали. Она подумала о том бледном мальчике в детской во взбудораженной Гранаде, где сейчас мавританское население поставлено перед выбором – или крещение, или изгнание из родных мест.

Михаил такой хороший спокойный ребенок. Правда, немного кашляет, как кашляла перед смертью его мать.

– Фердинанд, – обратилась к мужу Изабелла, – ребенок, которого родила Хуана, в один прекрасный день унаследует все богатства Испании.

Фердинанд не ответил. Но он был согласен с женой. Впервые со времени рождения Михаила Изабелла выразила тревогу.

«Теперь все идет отлично, – размышлял Фердинанд. – Видимо, они лишатся одного наследника, но его место сможет занять другой».

Изабелла опять прочитала мысли мужа. Ей придется согласиться с хладнокровным, практичным здравым смыслом мужа. Нельзя слишком долго горевать о Изабелле. Ведь существует маленький Михаил. А если он последует за своей матерью в могилу, есть еще здоровый маленький Карл Габсбург, которого они смогут провозгласить своим наследником.

Фердинанда сильно беспокоил Неаполь. Когда на смену Карлу VIII Французскому пришел Людовик XII, стало совершенно ясно, что Людовик прекрасно разобрался в том, что происходит в Европе, поскольку немедленно предъявил права на Неаполь и Милан. Сам же Фердинанд жадно присматривался к Неаполю, который был захвачен Фредериком, его кузеном. Фредерик принадлежал к незаконной линии Арагонского королевского дома, и именно по этой причине Фердинанд испытывал непреодолимое желание отобрать у него корону для себя.

Фредерик, который, видимо, надеялся на помощь своего кузена в борьбе против французского короля, получил страшный удар, когда все его усилия женить своего сына герцога Калабрийского на дочери Фердинанда, Марии, разлетелись прахом.

Фредерик очень надеялся потеснее быть связанным с Фердинандом благодаря этому браку, да и Фердинанд, наверное, не возражал бы против этого союза, если б не то обстоятельство, что король Португалии стал вдовцом.

Из всех потенциальных врагов Фердинанд больше всего боялся французского короля, который, захватив Милан, обладал теперь властью в Италии. Его положение еще больше упрочилось из-за поведения Папы Александра VI, который решительно намеревался забрать богатства, почести и власть лично себе и своей семье. А Папа не был другом Фердинанда. Изабеллу глубоко потрясло поведение Его Святейшества, скандальный поступок, связанный с его сыном Чезаре, которого Папа сначала сделал кардиналом, а потом перевел из церкви в армию просто потому, что сей тщеславный молодой человек со столь же нелестной, как у отца, репутацией, решил, что получит намного больше власти вне лона церкви. Фредерик же, поняв, что от Фердинанда ему никакой выгоды – перешел на сторону Борджа.

Александр пришел в ярость, порвал в клочья письмо, в котором королева высказывала недовольство его поведением, и постоянно мстил, нелестно отзываясь о суверенах.

Следовательно, ни о каком союзе между Ватиканом и Испанией не могло быть и речи. Максимилиан очень много занимался делами, да он в любом случае не собирался помогать Фердинанду. А тем временем французы, празднуя победу в Милане, готовились присоединить к себе Неаполь.

Фредерик Неапольский, довольно мягкий и миролюбивый человек, с тревогой ожидал бури, которая надвигалась на его маленькое королевство, чтобы разрушить его. Он боялся французов и понимал, что ему нечего надеяться на помощь со стороны кузена Фердинанда, который сам хотел завладеть Неаполем. Он решил, что у него нет иного выхода, кроме как обратиться за помощью к турецкому султану Баязету.

Прознав об этом, Фердинанд обрадовался.

– Да это просто чудовищно! – говорил он Изабелле. – Мой глупый братец – лучше бы сказать, мой зловредный братец – обращается за помощью к самому злейшему врагу христианства. Теперь уже нам нельзя колебаться и сомневаться в правильности предстоящих шагов, а надо отобрать у него Неаполь.

Изабелла, которая до того не очень стремилась начать неаполитанскую кампанию, на этот раз была быстро побеждена аргументами мужа, узнав, что Фредерик обратился за помощью к Баязету.

Однако перед Фердинандом стояла не менее сложная дилемма, чем у его кузена Фредерика. Если он объединится с могущественным Людовиком и они победят, Людовик, безусловно, в конце концов изгонит Фердинанда из Неаполя. О том, чтобы помочь Фредерику в борьбе против Людовика, не может быть и речи, поскольку тогда ему придется бороться на стороне Фредерика, а это не сулит ему никакой выгоды.

Фердинанд был хитрым стратегом, когда дело касалось его собственных успехов. Его проницательный взгляд замечал все уязвимые места противника.

Когда Баязет полностью игнорировал просьбы Фредерика о помощи, Фердинанд начал переговоры с Францией, и результатом стал новый Гранадскии договор.

Этот документ был довольно ханжеским. В нем говорилось, что война – это зло, и долг каждого христианина – поддерживать мир. Только французский король и король Арагона могут претендовать на трон Неаполя, а поскольку нынешний король обратился за помощью к врагу всех христиан, турецкому султану Баязету, то у французского и арагонского королей нет иного выхода, кроме как завладеть королевством Неаполя и разделить его между собой. Север будет французским, Юг – испанским.

Это был тайный договор, и он таковым и останется, пока испанцы с французами будут готовиться претворить его в жизнь.

– Это будет несложно, – объяснил Фердинанд Изабелле. – Папа Александр поддержит нас против Фредерика. Ошибка Фредерика в том, что он отказался выдать свою дочь Шарлотту за Чезаре Борджа. Александр никогда не забудет неуважения по отношению к своему сыну, в котором он души не чает, а ненависть семейства Борджа не знает себе равных.

Изабелла одобрила хитрую стратегию мужа.

И при подписании договора сказала:

– Не знаю, что станется с нами, однако вам об этом известно.

Эти слова весьма обрадовали Фердинанда. Он часто подумывал о том, какой идеальной была бы его жена, не будь она королевой Кастилии, такой решительной во всем, что касалось ее долга. Хорошо бы, чтоб она всегда подчинялась и соглашалась с ним, но все же самым прекрасным было то, что его жена королева Кастилии.