Мой ревнивый муж - Диана Рымарь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда Максим добрался до роддома, его уже буквально колотило от нервов. Он выскочил из машины, поспешил внутрь. Но ему объявили, что Полину увезли рожать. И… не пустили его в родильную палату.
Видите ли, у них там карантин и вообще – посторонним нельзя. Даже за взятку не разрешили пройти, пригрозили вызовом охраны, что вконец его доконало.
И как ему теперь быть?
Максим уселся на банкетку возле отдела регистратуры и приготовился ждать.
А еще принялся писать Полине сообщения одно за другим. В подробностях объяснил, кто такая Шанна и что к Максиму она не имеет никакого отношения.
Писал ей снова и снова…
Только кто бы читал!
Глава 53. Далеко идущие выводы
Полина обессиленная лежала на кровати в палате роддома.
Двухместная комната со сравнительно новым ремонтом стала ее прибежищем после всего того, что пришлось пережить в родильной палате.
У противоположной стороны стояла еще одна кровать, на которой спала вторая роженица. Причем спала так крепко, что даже похрапывала.
Полина же не могла уснуть, даже несмотря на то что смертельно устала.
Она родила здоровенького мальчишку.
Как ей сказали, роды прошли легко, но она не знала, как можно было назвать шесть часов мучений словом «легко». Это были самые долгие и самые мучительные часы в ее жизни.
В награду она получила на руки младенца, красивее которого в жизни никого не видела. Младенец был красный, орал как потерпевший, личико его было опухшим, голова немного вытянутой после родов. Но он показался ей самым прекрасным существом на всей планете Земля. Лучше просто не бывает.
Потом его забрали, сказали, что отдадут завтра, когда она немного придет в себя.
И Полина оказалась в палате.
Врач рекомендовала ей лежать на животе, чтобы матка быстрее сокращалась. Полина послушалась, и теперь сцепив зубы терпела боль, приглушенную болеутоляющим уколом.
Сегодня она сделала для себя очень важные выводы.
Роды – это звездец.
Она больше их не хочет! Несколько лет, так уж точно, пока не забудет всю эту жуть.
Вывод второй – любовь к ребенку и вправду появляется сразу. Она всеобъемлющая, бесконечная. Только ради того, чтобы испытать это чувство, стоит перетерпеть ту жуткую боль. Она дана матерям в награду за тяготы.
Полина будет любить своего ребенка всю жизнь и никому не отдаст. Никогда не поступит так, как ее мама поступила с ней.
Ей очень повезло с врачом. Роды принимала бывшая бабушкина ученица, и отношение к Полине было самое наилучшее.
Бабушке уже сообщили о том, что Полина родила правнука. Хоть об этом она могла не волноваться.
Но кроме бабушки был еще один человек, о котором она не могла не думать.
Максим Ребров. Отец. Козел.
Но все-таки отцу ребенка надо сообщить, что у него родился сын.
Может, ждет? С этой Шанной…
Полина снова стиснула зубы, мучаясь от новой кровавой раны, которую нанес ей Макс. Исподтишка нанес, в спину!
И все же он отец. Он должен знать, что все закончилось.
Превозмогая боль, Полина потянулась к большой коричневой сумке, которую медсестра предусмотрительно поставила возле ее кровати.
В кармане сумки Полина нашла телефон.
Так же лежа на животе, она активировала экран.
Хотела ограничиться лишь сухими фактами, написать Максиму что-то вроде: «Родила. Мальчик, три килограмма, пятьсот граммов и пятьдесят четыре сантиметра». Все…
Но очень скоро она обнаружила, что ей пришло семьдесят три сообщения от Макса.
Последнее, всплывшее в бесконечной череде уведомлений, просто кричало: «Пожалуйста, скажи, что с тобой все в порядке! Я схожу с ума!» Причем отослано оно было только что.
– Обалдеть… – тихонько прошептала она.
Три часа ночи, а Макс не спит.
Он волнуется. Прямо сейчас он там сидит и волнуется за нее.
И Полина открыла мессенджер, где обычно с ним переписывалась.
А там…
Крик души.
Ор души.
Рев…
У нее задергалось левое веко, когда она увидела присланную Максом фотографию Шанны и Виталика. Наконец поняла, как глупо повела себя сегодня. Увидела девушку у дома Макса, и ей моментально снесло кукушечку. С чего она решила, что эта девушка имеет какое-то отношение к Реброву? Оказалось, к Реброву-то имеет, но не к тому!
– Вот я дурища, – тихонько охнула она.
Третий вывод за сегодня.
Она истеричка.
Самая настоящая, вконец психованная, сумасшедшая.
И вместо того чтобы отправить Максу ту самую сухую эсэмэску, она ему позвонила.
– Алло! – ответил он тут же. – Поля, скажи мне, что с тобой все хорошо!
– Все в порядке, я родила, ребенок такой красивый… – тут Полина не удержалась и всхлипнула.
Макс всхлипа не заметил, тут же вылил на нее поток слов:
– Слава богу, я уже все на свете успел подумать. Я так безумно волновался за тебя, с ума сходил. Полечка, спасибо тебе, что ты позвонила!
– Макс… – простонала она, чувствуя, как по щеке ползет слеза.
– Что, Полечка, что такое?
– Мне было так больно… Так невероятно больно…
– Хорошая моя, драгоценная, любимая, ты такая молодец! Какая же ты замечательная, стойкая! Моя храбрая девочка! Ты такая умница, что родила. Я счастлив!
– Макс, – она уже не стесняясь плакала. – Я так рада тебя слышать… Ты дома, да?
Он помолчал пару секунд, а потом спросил:
– Можешь ходить?
– Да, наверное, – пробормотала она не очень уверенно.
После прочитанных сообщений, недавнего озарения и целительного голоса Макса она будто бы почувствовала себя лучше. Тело налилось силами.
– Подойди к окну, если тебе не слишком тяжело.
Полина кое-как встала, тихонько прошагала к окну. Выглянула со второго этажа и вдруг увидела в темени больничного двора большой шар-сердечко, сплошь увитый огоньками.
– Видишь шарик? Я его держу, – сказал Макс.
Вид светящегося сердечка и ощущение того, что Макс рядом, настолько тронули Полину, что она еле устояла на ногах.
– А откуда ты узнал, возле какого окна стоять? – сквозь слезы засмеялась она.
– Я все узнал. Я тут, с тобой, все время был рядом, моя хорошая.
– Прости меня, пожалуйста, – попросила она, снова всхлипнув. – Я так некрасиво себя сегодня повела, козлом тебя назвала, а ты не козел… Не обижайся на меня, пожалуйста.
– Брось, Поль, вообще забудь, я даже не думал обижаться.
– Правда? Просто так нехорошо вышло…
– Ерунда, – продолжил он тем же ласковым тоном. – Я устроил тебе тысячу незаслуженных выволочек из-за неуемной ревности. Так что у тебя, считай, по этому делу бесконечный кредит.
Она снова засмеялась.
– Макс, он такой красивый, – заговорила она о ребенке. – Я хочу назвать его Сашей. Ты не против?
– Александр Максимович Ребров, отлично сочетается, Поль. Мне нравится, пусть будет Сашей.
– Ты когда его увидишь, сразу полюбишь, – пообещала она.
И услышала:
– Уже люблю. Очень-очень! Ладно, Полечка, нечего тебе долго стоять у окна, отдыхай, набирайся сил. А завтра звони, я буду очень ждать.
– Хорошо, завтра пришлю тебе фото.
– Спасибо тебе, родная.
На этом они распрощались.
Рука Полины повисла вместе с телефоном. Но она не отошла от окна, хотя стоять было сложно. Все потому, что шарик-сердечко никуда не делся. Так и продолжал светиться в ночи, показывая ей, что Макс все еще там.
Никуда не ушел.
Он рядом.
Сколько же всего этот мужчина готов от нее терпеть! Это удивительно.
Она вспылила, наорала на него ни за что, а он в три секунды простил. Да что там, он ей намного больше простил. Например, то же вранье про потерю ребенка. И глазом не моргнул, обратно замуж звал.
Каждый его поступок за прошедшие дни, и в особенности этот шарик с лампочками, были безумно трогательными. Максу удалось задеть Полину за живое.
А то, с какой легкостью она его приревновала на пустом месте, показало, как сильно бывший муж на самом деле ей небезразличен.
Четвертый, окончательный и бесповоротный вывод за сегодня: она его любит.
До сих пор, несмотря ни на
