От полюса до полюса - Майкл Пэйлин

Львы в Масаи Мара II

Днем небо затягивает серая облачная пелена, начинается дождь, крупный и сильный, положивший конец сегодняшнему сафари.

Мы планировали свое путешествие по Африке так, чтобы оно приходилось между сезонами дождей, однако не согласовали свой график с природой. Поздние дожди в Судане, а теперь еще ранние дожди в Кении отнюдь не способствуют легкости нашего передвижения.

Температура падает до 63°F (17°C) — холоднее на нашем пути было только в северной Норвегии. Делать особенно нечего, остается лишь сидеть, смотреть, как капает вода с палаток, и прислушиваться к далекому бульканию, пыхтению, хрипению, сопению и прочим проявлениям бегемотовых радостей.

Позже к нам в лагерь приходят масаи, чтобы исполнить традиционный танец, повествующий об охоте на льва. После исполнения танца я спрашиваю у одного из них, не ушла ли такая охота в прошлое. Он отрицательно качает головой. Хотя в резервате официально запрещено убивать львов, они с односельчанами недавно взяли толкование закона в свои руки, после того как один из львов стал постоянно нападать на коз. Масаи выследили животное и убили его копьями и стрелами, не пользуясь ружьем. Сделает ли он это еще раз? Масай снова уверенно кивает, но добавляет, что вождя их маньятты недавно перетянули на свою сторону борцы за сохранение дикой природы. «Это делает нашу жизнь еще более трудной».

День 98: Масаи Мара

Просыпаюсь под облачным небом и моросящим дождем, что вовсе не радует, так как мы должны были начать день с облета Мары на воздушном шаре.

Прохладно и еще темно, когда мы прибываем к стартовой площадке, находящейся в месте, называемом Малый Губернаторский лагерь. В окружении деревьев и каменных, крытых соломой домиков с корзинками, висящими у дверей, она вполне напоминает английскую деревенскую полянку сырым ноябрьским утром. Впрочем, дождь недостаточно силен, чтобы заставить нас отменить путешествие, и как только начинается унылый рассвет, звучит приказ заполнить газом оболочки двух шаров. Наполненные, вместив в себя по 330 000 кубических футов нагретого до 100°C воздуха, они поднимутся в полный рост — на высоту 90 футов. День начинается под рев горелок, извергающих пронзительные языки желтого огня, под медленное наполнение пестрых гигантов.

Каждый шар способен поднять дюжину людей, и в рассветных сумерках собирается встревоженная толпа англичан и американцев. Я ощущаю острый укол в икру, и, нагибаясь, чтобы почесать укушенное место, замечаю, что все вокруг меня заняты тем же.

— Муравьиное сафари, — ободряет меня англичанин. — Тронь его — и сразу укусит.

Масаи — полукочевой скотоводческий народ, живущий в саваннах на юге Кении и на севере Танзании

Поскольку нижняя часть моих брюк уже обсыпана этими симпатичными тварями, а на земле видны следующие батальоны, комментарий этот не кажется мне особенно ободряющим, а попытка избавиться от них оказывается подобием последовательных очень легких ударов электрическим током.

Наконец высокие шары наполнены, и мы распределяемся по корзинам. Обе они изготовлены из традиционных материалов, дерева и тростника, и разделены на отдельные секции, поэтому снаружи мы, должно быть, напоминаем молочные бутылки в коробке с ячейками. Большинство моих собратьев-воздухоплавателей — американцы, но зато пилот — истинный бритт.

— Мое имя — Джон Коулмен, и сегодня утром я являюсь вашим пилотом. Как вы видите, на моих эполетах ровно три полоски — по одной за каждую стирку.

Пока мы неторопливо поднимаемся в небо над сумеречным лесом внизу, он не перестает балагурить.

— Если вы испуганы, не волнуйтесь. Я сам всякий раз пугаюсь, когда взлетаю. Кто мы — цыплята в корзинке!

Американцы заметно взволнованы, а также слегка разочарованы промозглым утром и отсутствием внизу диких зверей.

Джон Коулмен ведет нас над вершинами деревьев, и мы узнаем от него, что гиппопотамы, старательно будящие нас по ночам, живут в резервате в количестве 2500 голов, что двоякодышащие рыбы обитают в старичных озерах реки Мара, и закапываются в ил во время долгого сухого сезона, и выходят из него, когда начинаются дожди, и что слоны способны понижать температуру своего тела на одиннадцать градусов, просто хлопая ушами.

Коулмен опускает шар ниже, едва ли не к самой земле, скользя над ее поверхностью почти на высоте роста животного, но, так никого и не обнаружив, быстро поднимается на высоту 1500 футов. Полет в его исполнении кажется очень простым, но, по его словам, летать на шаре здесь одно удовольствие по причине отсутствия линий электропередачи и заборов из колючей проволоки, а также благоприятного климата, позволяющего работать в течение 350 дней в году. Опасно только залететь на территорию Танзании и приземлиться там. Сделать это несложно, и недавно вся корзина аэронавтов-сафари была арестована танзанийцами за незаконное пересечение границы.

Приземление сопровождается ударом, нас протягивает по земле, однако неприятных ощущений не наблюдается, и мы оказываемся на расстоянии пробки от еще одного завтрака с шампанским в Масаи Мара. Наши бокалы, наполненные розовым шампанским, бесспорно похожи на ноги разгуливающего вдалеке похотливого самца страуса, но за нашей «добычей» — беконом, яйцами, сосисками, грибами и круассаном — следит только желтобородый канюк, которого от длинного и низкого стола отгоняет ряд копий.

Коулмен завершает действо тостом за здоровье жен и подруг («Чтобы они никогда не встретились»!), после чего мы получаем очередной сертификат.

Мне кажется, будто на мне весь день воду возили, однако время близится всего к десяти часам утра, бледное солнце наконец начинает согревать травы, и незнающая усталости Венди ведет нас лицезреть очередное природное чудо.

Мы возвращаемся к донга, это слово на суахили обозначает небольшое заросшее русло, где вчера видели двух львов, подозрительно не желавших совокупляться. На сей раз ситуация существенно изменилась. Та же самая львица, но уже другой лев — возможно, брат отвергнутого жениха. Только теперь они явно заинтересованы друг в друге. Большие кошки сидят и внимательно смотрят друг на друга, потом, как было и вчера, львица встает и направляется в сторону. Словно на незримом поводке за ней следует ее партнер, дожидаясь, пока она припадет к земле. Поза эта служит для льва знаком, и он пристраивается сверху. Они совокупляются не более двадцати пяти секунд, негромко рыча, самец покусывает львицу в шею. После этого лев встает, а львица перекатывается на спину. После благопристойной паузы в девять или десять минут процесс повторяется.