Желтые небеса - Антон Орлов

«……. Ты ушел от справедливого возмездия, но навсегда не уйдешь! Ты раскормленный самодовольный подлец! Ты не загадка, и я догадываюсь, что Вениамина Эша ты убил……. Я не боюсь написать тебе, что думаю, как боятся лицемеры, для которых самое страшное написанное слово – это „дурак“……. Эш был по-настоящему человечным и слабым человеком, Великим в своей слабости. Тебе……. до него надо расти!……. И я тебя сделаю слабым!

Ты не помнишь, как отказал мне в помощи. Вы все поступили со мной подло……. Я хотел научить Человечности любимую женщину и показать людям, как надо жить, а меня гнусно обвинили в попытке убийства при отягчающих обстоятельствах. Никто не понял Жертвенность и Красоту чего я сделал. Меня приговорили к смертной казни без суда, и она меня убила, а ты тоже хотел меня убить…….

Расплата грядет! Я пришел опять! Все убитые когда-нибудь возвращаются! Ты мне нужен для торжества Справедливости и еще кое-зачем, потом узнаешь, а твою самовлюбленную личность я раздавлю как весь… Эгтемеос!…….»

Глава 17

Мартину пришлось на несколько дней задержаться в Эгтемеосе. Он работал снабженцем: ездил по окрестным деревням и городишкам, закупая продовольствие, одежду, посуду, оружие, плотницкий, столярный и прочий инструмент. Сторговал на захудалой ярмарке в болотном краю дюжину чиротагов и телегу, которую Мадина сразу же раскритиковала за сомнительные ходовые качества.

– А вы, что ли, разбираетесь в телегах?

– Еще как! Я ведь была женой трахнутого келмака. Это не самая никудышная телега, но лучше бы вы взяли вон ту.

– Где вы были, когда я ее покупал? – угрюмо спросил Мартин.

– В ювелирной лавке. Прелесть, правда?

Развернув бархатную тряпицу, она показала длинные серьги, сотканные из серебряного кружева, с эмалевыми вставками.

– Высший класс, – одобрил Мартин.

– Только не говорите, что я транжирю деньги ЛОСУ, – пряча свое приобретение в карман, предупредила Мадина, хотя Мартин ничего такого и не собирался говорить. – ЛОСУ забросило меня в постель к этому задоголовому и прислало помощь с чертовской задержкой, пусть это будет моя маленькая компенсация!

– ЛОСУ забросило вас не в постель, а на Кадм в составе научной экспедиции. Если б не ваше нерациональное отношение к насилию, вы бы не проторчали столько времени в Хоромали.

– Мартин, мои убеждения – не предмет для насмешек, – сразу посерьезнев, отрезала Мадина. – Жаль, что я не могу доказать вам свою правоту. Когда-нибудь сами поймете.

В Эгтемеосе телеге обрадовались, претензий к ходовым качествам не было. Мартин отбуксировал ее, прицепив сзади к бронекару, а Мадина и двое борешанистов, умевшие ездить верхом, перегнали к лагерю чиротагов.

Между делом он собрал из запасных деталей еще один передатчик на ветхозаветных транзисторах и чипах. Панасов поблагодарил, но сказал, что передатчиком они воспользуются разве что в крайнем случае: все равно невелики шансы, что представители установивших блокаду миров пойдут на дополнительные затруднения ради того, чтобы снять с Кадма горстку людей.

– Попытаться стоит, – возразил Мартин.

– Ну… – незаинтересованно протянул Панасов.

Если он остался тут, спасаясь от административных взысканий, его вялая реакция понятна.

Мартину регулярно приходилось отбиваться от Теймо Блесновского и других борешанистов. Они просили, чтобы он отвез их в Канамор или в Саятто – куда ближе. Особенно настойчив был Теймо. Он вылавливал Мартина по три-четыре раза в день и упрашивал взять с собой хотя бы только его; ему это очень нужно; он должен объяснить Габри, что он и его друзья никакого зла в себе не несут; Габри, когда выслушает, все поймет… Мадина жалела борешанистов и тоже уговаривала Мартина разрешить мальчишке поехать с ними.

– У него есть для этого личные причины. Среди тех, кого увел так называемый Габри, была его девушка. Он очень переживает.

– Он с нами не поедет.

– Ну почему вы так уперлись? – прошипела Мадина, как рассерженная кошка. – Бронекар рассчитан на десять пассажиров! Теймо обещал, что будет нам во всем помогать…

– Как только он сообразит, что я хочу прихлопнуть Габри, его отношение к нам радикально переменится.

– Мартин, Теймо Блесновский – это не Эш. Это честный, умный, ранимый мальчик с обостренным чувством справедливости! И он сильно тоскует без своей девушки. Неужели он не вызывает у вас симпатии, хоть капельку?

– Вызывает. Но я не хочу, чтобы такой парень висел у меня на шее, когда я занимаюсь делом. Надеюсь, что его девушку и всех остальных остолопов еще можно спасти, – Мартин вспомнил о «зомби» из Раюсаны, и по спине пробежал противный холодок. Нахмурившись, он закончил: – Пусть сидит здесь, целее будет. А мы завтра утром едем.

Утром Теймо опять пришел и просил взять его с собой, но Мартин был непреклонен. Смерив борешаниста хмурым взглядом, он захлопнул дверцу, включил зажигание. Бронекар тихо заурчал. Над необъятными кучами обломков разгоралась розовая заря, редкие перистые облака ползли с востока на запад. Когда машина тронулась с места, мальчишеское веснушчатое лицо Теймо сморщилось. Он плакал. Секунду он стоял на виду, потом, уловив, что на него смотрят, шагнул в тень. Медленно, осторожными рывками, развернувшись, бронекар покатил по извилистому ущелью, петляющему среди пестрых, с преобладанием серого и белого, завалов. Под колесами хрустело.

– А вы очень жестокий человек, – хриплым от слез голосом прошептала Мадина.

Мартин про себя выругался.

– Мадина, мы не на пикник поехали. Тащить с собой Теймо было бы неразумно. Борешанисты вляпались в историю с Габри, как пятилетние детишки, которым дядя показал конфетку. Я не псих, чтобы после этого кого-то из них взять в свою команду.

– Они действительно еще дети, – она сердитым движением вытащила платок, промакнула глаза. – Вы могли бы их пожалеть… Наверное, вы никогда никого не жалеете! Вы такой сильный, такой правильный… А меня вы иногда раздражаете!

– Я не заставляю вас ехать со мной, – буркнул Мартин. – Хотите – оставайтесь.

– Я поеду. Я хочу посмотреть этому Габри в глаза! – Высморкавшись, она добавила: – Вы надо мной не начальник.

– Ошибаетесь. На время операции я начальник. Мы начинаем охоту за преступником, который контролирует икс-объекты. Информацию я вам выдал. Если вы не согласны вести себя дисциплинированно, скажите сразу, я вас высажу.

– Ладно, – Мадина сунула в карман скомканный платок. – Буду вести себя по-вашему дисциплинированно, куда деваться… Сейчас главное – дать по рукам Габри. Как его зовут на самом деле?

– Не знаю.

Она повернулась, прищурив все еще мокрые от слез глаза:

– Как это не знаете? Вы же с ним знакомы!

– Он либо с кем-то меня перепутал, либо насочинял то, чего не было. Вы же видели его письма: масса намеков и ссылок на события, которые никогда не происходили. Габри уверен, что я ему когда-то в прошлом крепко насолил, – якобы я позволил какой-то женщине убить его, – и теперь он хочет отомстить. Он будет искать меня, а мы будем искать его. Рано или поздно встретимся.

Несмотря на закупку гуманитарной помощи для Эгтемеоса, у Мартина остался достаточно большой запас синтетических минералов. Еще один изумруд Сотимара продал в Аомре, савашейском городке, где остановились на ночлег. Вырученных денег должно хватить надолго. Выехав утром из Аомра, бронекар двинулся дальше на северо-восток и спустя два часа достиг савашейских соленых озер. Материк Валвэни очертаниями напоминет грушу: суженный конец развернут к южному полюсу, по направлению к экватору территория расширяется. Савашейские озера лежат на стыке узкой и широкой частей.

Дождь остался на юге. Навстречу плыли радужные холмы, заросшие жесткой, как пластик, многоцветной колючкой, водоемы, окруженные белесыми разводами, лиловая дорога, тоже покрытая искрящимся беловатым налетом. Его происхождение перестало быть загадкой, когда навстречу попалась груженная мешками телега под охраной двух всадников. Из продранного мешка на дорогу сыпалась соль.

На северо-востоке возник режущий глаза блеск, он разрастался и наконец превратился в подернутое зыбью металлически-сверкающее пространство. Рудама, самое большое из савашейских озер. Можно считать, внутреннее море, насквозь просоленное. Несмотря на последний факт, кое-какие монстры в нем обитали. Дорога тянулась вдоль пляжа. Слева, среди прибрежных холмов, изредка попадались горстки неказистых халуп, сооруженных из досок и кирпича. И то, и другое привозное, поэтому халупы совсем крохотные. Их обитатели, подданные савашейских князей, добывали здесь соль и дары моря.

– Почему деревни так странно раскиданы? – спросила Мадина. – То по три штуки рядом, то громадный промежуток…

– Люди селятся там, где есть подземные источники пресной воды, – отозвался Мартин. – Иначе тут не выжить. А вы разве не интересовались? Вы ведь ехали из Канамора в Эгтемеос по этой дороге?