Жажда (СИ) - Воля Алёна

— Даш, ну это ж нормально: он зарабатывает, ты — прикрываешь спину… — уже менее уверенно проговорил брат.

— Да, Ром, да. Но нельзя жить только своими интересами — между близкими так не делается, а Егор прется от своих тахометров и ничего вокруг не видит. Я больше не хочу быть амбразурой! Любой женщине нужна забота и любовь. У нас с ним не отношения, а планерка в заводоуправлении! Об интиме вообще молчу.

— Ну, ты же женщина… и есть куча всяких ваших штучек, чтобы выкрутить из мужа все, что хочется и исправить, если что не так.

— Ага. Но при всем этом есть одна тонкость. Если на мужчину нельзя положиться в трудную минуту, то когда все хорошо, на него ложиться уже не хочется.

Мы помолчали какое-то время, после чего Роман осторожно спросил:

— А Миша этот твой..?

— Миша дает мне почувствовать себя желанной, любимой, защищенной… Именно он прилетел когда я с малым в июне оказалась в больнице. Поговорил с врачом, заплатил за отдельную палату, купил все необходимые лекарства. Был здесь до самой выписки, не имея даже возможности увидеться. А Егор — не смог вырваться, несмотря на то, что находился в Молдове и езды тут несколько часов. И потом не сразу приехал — мало ли что мы из инфекционного отделения могли домой привезти!

Брат поджал губы и нахмурился.

— А еще мне с Мишкой комфортно молчать. Мы как-то поехали в гидропарк, провалялись несколько часов на пляже, не сказав и десяти слов друг другу. Но дискомфортно не было ни ему, ни мне. С Егором же я молчу, потому что не интересно. Чувствуешь разницу?

— Дашка, ну ты ж понимаешь, что это сейчас так, пока у вас горит во всех местах. А пройдет время? Этот твой Михуил точно так же остынет и потеряет львиную долю интереса и харизмы.

— Не думаю. — Улыбнувшись, покачала головой.

— Сколько вы с ним? С апреля? Чего лыбишься?

Не имея сил сдержаться, выпила еще пива, подавляя вырывающийся смех.

— Познакомь нас, что ли…

— Ромашка, а я, кажется, поняла, почему ты так Егора защищаешь. Он привычный, родной, близкий; с ним понятно чего ждать и как себя вести, а тут вдруг новый крендель нарисовался… поди пойми что за мужик. Да?

— Потому и говорю — познакомь. И вот эти улыбочки твои — это к чему? Он тебя замуж позвал?

— Угу. — Положив в рот пару штук арахиса, продолжала веселиться на пустом месте.

— Даш, не спеши с этим, ладно? Потом же сама спасибо скажешь.

— Не переживай. Мы знакомы пятнадцать лет, и если за все эти годы его интерес ко мне не угас, то по идее бояться нечего.

— Что?! — брат округлил глаза. — Пятнадцать?! Это из техникума твоего что ли?

— С математикой у тебя не очень. Ладно. Не буду интриговать. Миша Войтович мой любовник.

— А?! — первых несколько минут он не мог больше вспомнить ни одной буквы из алфавита кроме первой. — А? А-а-а…

— Выпей. Попустит. — Посоветовала, долив пива себе и ему.

— Ты шутишь?!

— Нет.

— Ну, дела! И как вы? Где… вы? А Влад?!

— Расскажу по порядку, не задохнись только.

— Влад знает?!

— Да. Поэтому он тут.

Засиделись мы тогда с Ромкой до полуночи, а на следующий день у меня стал зреть план. У каждого человека есть так называемое «место силы». Свое я знала, и в свете событий решила восполнить опустевшие резервы энергии. В воскресение вечером предложила сыну:

— А давай устроим путешествие в прошлое?

— Это как?

— Поедем в село, где жили мои дедушка с бабушкой? Ты там уже был, но давно. Наверняка и не помнишь ничего.

— Помню немного. А уроки? Мне ж завтра в школу.

— Возьмем пару дней выходных. Мир не рухнет.

Разумеется, Данька воспринял это с радостью. Пропустить занятия, да еще с маминой подачи — кто откажется? Вот так, совершенно спонтанно, мы побросали вещи в сумку и приготовились рано утром отправиться к истокам.

Все выходные я ждала от Миши звонка. Неприятное предчувствие очередного бойкота испуганной птицей билось в груди. В десять часов от него пришло сообщение: «У меня через три часа самолет. Когда определишься, нужен ли я тебе — дай знать».

Не выдержав, вышла на улицу, чтобы разговор не услышал сын. Как ни странно, Майкл взял трубку сразу:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Привет.

— Привет. Миш, ну зачем ты чудишь?

— Где ты была в пятницу и почему отключила телефон? — вопрос был задан таким тоном, что создалось впечатление, словно в меня воткнули нож и провернули. Охнув, чуть наклонилась вперед, крепче перехватывая трубку.

Как говорится, прилетело, откуда не ждали. Я даже опешила от неожиданности.

— Влад попросил выключить… чтоб нам не мешали… — то, что иногда мой мозг отключается от речевого аппарата и язык выдает непотребную информацию — прекрасно знала и старалась следить за собой. В этот раз не вышло. Осеклась. Да уж. Такие слова, да в разогретую ревностью почву — считай приговор. — Что-то я не то говорю…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что ж, больше не помешаю.

Набрав в легкие воздуха, почти прокричала:

— Погоди! Прежде чем тебе ответить, у меня вопрос. А ты действительно вот так спокойно меня ему отдашь?

Тяжелое дыхание вместо ответа.

— Тогда нет. Мне такой Миша не нужен. А так же мне не нужен Миша, который будет изводить меня игнорированием, вместо того, что бы поговорить. Знаешь, кто мне нужен? Мне нужен Майкл, которого я встретила в Гоа! Или тот Майкл, который был со мной в Копенгагене!!! Я все сказала! Теперь, когда тебе будет что сказать, тогда и звони! — не выдержав, впервые в разговоре с ним сбросила вызов.

Засыпала в ту ночь в обнимку с барбовалом. А утром поняла, что больше никогда и никому не позволю так трепать мне нервы. Синусоида от взлетов до падений — прямой путь в дурдом!

На следующий день мы с Даней отправились в наше мини-путешествие. Пытаясь держаться и не впадать в уныние, решилась поговорить с сыном по поводу изменений в семье. Он расстроился, что было вполне ожидаемо, но я как могла, попыталась успокоить, объяснив, что по большому счету ничего не изменится, по сравнению с тем как мы живем на данный момент.

Не скажу, что мои слова его сильно воодушевили, но по мере приближения к моему родному селу он уже перестал тяжело сопеть и довольно оживленно выбирал удочку на рынке райцентра, куда мы специально заехали. Так же там были куплены продукты и букеты искусственных цветов.

Забронировав номер в единственной захудалой гостинице городка, отправились дальше.

В селе первым делом заехали на кладбище к родным. Раскладывая печенье с конфетами, и украшая цветами, я рассказывала Дане о каждом к кому подходила. Возле могилы «Влада» малой, не дождавшись комментария, спросил:

— А это кто?

— Это неизвестный мне парень.

— А почему ты ему тоже цветы принесла?

— Потому, что кроме меня к нему никто не приходит. А если и приходят, то не по велению сердца, а потому, что так надо. — На более подробные объяснения у меня попросту не хватило сил, а потому, я отвлекла Даньку, пройдя немного вглубь. — Сынуля, сейчас уже пойдем. Только к бабе Дусе заглянем и поедем к озеру. Мы же не зря удочку купили?

Оказавшись у трех могил за одной оградкой, услышала удивление в голосе сына:

— А почему у них фамилии одинаковые? Они все родственники?

— Потому, что у бабушки Евдокии было два мужа. — Машинально ответила, да так и застыла, воронкой кверху, втыкая букеты в землю. Благо Даня еще был мал и не задался вопросом о том, кто чью фамилию из них взял. Меня же прошибло потом.

Первый муж бабы Дуси, родной сестры моего дедушки, Тихон — не вернулся с войны. О том, как сильно она его любила, говорила пустая могила справа. Получив извещение о смерти, приложила кучу усилий, но все же выяснила, где он похоронен. Сразу после окончания военных действий поехала куда-то в Беларусь и вернулась с горстью земли из братского захоронения, где покоился муж. Насыпала холмик на кладбище, прикопав узелок и даже крест поставила. Так и ходила сюда всю жизнь, заранее определив себе место рядом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})