Банановый остров - Катори Ками

- Знаешь, за пять дней на этом острове я успел рассмотреть твой зад до мелочей, и меня в нем устраивает абсолютно все, даже шрам, происхождение которого мне до сих пор неизвестно, - Роберт хмыкнул. - Но раз уж у нас такая откровенная беседа, то я предлагаю на коленях, просто чтобы не набрать полную задницу песка и не стереть все хренам и себе, и тебе. Риттер нас, конечно, вылечит, но Маккензи ж не удержится от комментария.

- Так радоваться надо - когда еще такой как Маккензи прокомментирует твою задницу? - Пейс коротко рассмеялся, а потом неожиданно тоже положил руку ему на член. - Ну пошли, что ли? - осведомился, ощупывая ствол сквозь трусы. - Я настроился.

Решив, что еще одни такой перл от Пейса - и он сам потеряет все до единой настройки, Роберт заткнул ему рот поцелуем.

Далеко идти не пришлось: на эту часть пляжа все равно никто не ходил, и стационарных камер тут не было. С налобными все решилось просто: их сняли и уткнули объективами в песок.

- Трусы давай рядом с камерами, а то искать будем до утра, - скомандовал Роберт, стягивая с себя означенный предмет. - Ну как, вид поднимает настроение? - поинтересовался, опустившись на колени и локти.

- И опускает забрало… - протянул Пейс. Он тоже разделся, но почему-то медлил. - Роберт, - позвал затем тихо. - Давай хоть у пальмы пообнимаемся, ну право слово.

- Пообнимаемся, обязательно, - Роберт смирился с песком в заднице и развернулся, ложась на спину. - Иди сюда, суровый романтик, - поманил Пейса, приглашая лечь рядом.

А вот это Пейс выполнил с удовольствием - улегся на бок и сгреб Роберта в охапку, целуя и исследуя ладонями тело.

- Пощупай тоже, - выдохнул в какой-то момент. - На ощупь лучше, чем на вид…

- А ты еще не понял, что мне и вид нравится? - прошептал ему в ухо Роберт и с неподдельным удовольствием устроил ладонь на заднице Пейса. К слову, ни разу не морщинистой. И вообще, если у Пейса и были морщины, то вокруг глаз да, может, на шее немного. Но, учитывая, какие агрессивные составы он наносит на кожу во время концертов и как губительно действует свет софитов, удивительно было, что морщин так мало. - Ты нравишься мне, Пейс, даже твоя привычка держаться за поясницу, когда встаешь, не бесит. Ты ее сорвал когда-то? И теперь боишься, что снова заболит?

- О да! - Пейс закатил глаза. - Мой морщинистый зад и больная поясница - самые сексуальные вещи на свете, от которых встанет все и вся. Не бойся! - он решительно подсунул руку ему под колено, задрал его ногу себе на бедро. - Во время секса ее еще ни разу не клинило, - и смочив головку члена, направил ее внутрь.

- Клинит не от возраста, - выдохнул Роберт, разговорами отвлекаясь от неприятного чувства жжения. Все-таки избаловался он за последние двадцать лет - под рукой всегда самая лучшая смазка. - Я раз неотложку вызывал к своей пассии - ей ногу свело. Девушке двадцать один год был, а ты говоришь… поясница…

Головка наконец протиснулась внутрь и надавила куда надо. Жжение еще осталось, но теперь его перекрывало привычное мощное удовольствие. Роберт обнял Пейса за шею, прижимая ближе к себе, и закинул ногу ему на талию.

Пейс не ответил. Он добавил еще слюны, мелкими толчками протиснулся до упора и замер, крепко обняв Роберта обеими руками.

- Давай дви… - начал было Роберт, но Пейс нетерпеливо шикнул:

- Тс! Не порть момент…

- Да что не так-то? - прорычал Роберт, дернувшись.

- Цыц, я сказал! - Пейс отстранился, заглядывая ему в глаза. - Дай насладиться. Я чувствую, как ты пульсируешь на моем члене, и это прекрасно.

- Тебе давно не давали? - Роберт откинулся на песок и мстительно напряг задницу, сжимая Пейса еще сильнее.

А сколько он сам на сухом пайке? Пару месяцев точно. Кончить хотелось, но пока хватало терпения дать Пейсу поймать его собственный дзен. Оставалось только надеяться, что, натешившись, Пейс начнет утюжить его по-настоящему, и стояк этого превосходного толстого члена не пропадет даром.

- А что, чтобы насладиться вкусом стейка, надо голодать? - Пейс хмыкнул и наконец-то двинулся: короткий плавный толчок выбил дух и отбил всякое желание отвечать.

Довольно хмыкнув, Роберт обнял Пейса покрепче, нашел губы, готовясь гасить стоны поцелуями, и расслабился, как вдруг…

- Нет, сначала ты!

- Нет! Не знаю… Черт, я хочу, но я боюсь, как ты не понимаешь!

- Нечего бояться, мы сначала пальцами. Оба сразу. Представляешь, как это…

- Ой.

Роберт обреченно закрыл глаза, даже не пытаясь обернуться на голоса.

- Так, тут занято, - тихий голос Ачестона сопроводился топотом поспешно удаляющихся парней.

- Ничего страшного, продолжай выступление, - неуклюже пошутил Роберт, ужасно страшась, что член внутри вот-вот начнет мягчеть.

Но удивительное дело - Пейс нисколько не потерял ни бодрости, ни твердости.

- Какое ж выступление без зрителей? - хмыкнул он и толкнулся все еще осторожно, но уже гораздо сильней.

Тело, расслабленное незапланированной передышкой, встретило этот выпад без сопротивления, и, почувствовав это, Пейс наконец-то начал двигаться по-настоящему.

Оргазм был такой, как и хотел Роберт: долгий и мощный. Наплевав на душевное спокойствие остальных робинзонов, он кричал в голос, цепляясь за плечи неутомимо двигавшегося Пейса.

- Не думай, что это была разовая акция, - прохрипел Роберт, когда к нему вернулась способность говорить. - И не думай, что я не захочу рассмотреть твою задницу поближе.

- Цыц! - выдохнул Пейс. Он тяжело и загнанно дышал и все еще двигался, уже медленно и плавно - до тех самых пор, пока член окончательно не потерял твердость. - Надо же, какой ты шумный, - выдохнул, наконец выскользнув из него. - А по виду и не скажешь.

- У меня профессия такая - не соответствовать внешности, - хмыкнул Роберт и удержал Пейса, когда тот хотел скатиться с него набок. - Не-а. Теперь начинается мой загон: обнимашки после секса должны быть долгими и качественными.

- Вот как? - Пейс хмыкнул. - А прелюдия тогда чем не угодила?

- А вдруг бы ты решил, что я недостаточно хорош? - Роберт погладил Пейса по коротким белым волосам, вечно стоящим “ежиком”. Надо же, оказывается,