Мессия. Том 2 - Бхагаван Раджниш

Человек очень странное существо. Он не был задуман таким, но его всеми способами принуждали быть неестественным — в этом источник его странности. Он стал чужим не только для других, он стал чужим также и себе самому, потому что все, что против природы, то и против себя самого… Вы не что иное, как песня природы, как поющие птицы и деревья, стоящие в молчании.

Кроме человека, в едином сущем все спокойно, прекрасно, без всякого разделения на высшее и низшее — нет дерева святого или грешного. Но человек пришел в такой разлад, что его жизнь стала не радостью, а бременем, которое он должен как-то нести от колыбели к могиле.

Здесь очень тонкая логика: сперва священники всех религий натравили вас против себя самого, заставили вас быть против жизни, и когда вы стали несчастны, они пришли через заднюю дверь — утешать вас. А потом они стали посредниками между вами и Богом.

Я слыхал о двух братьях, которые были деловыми партнерами — так действуют и священники. Первый брат обычно шел в город ночью, в темноте, когда все спали, и обмазывал людям окна, двери и стены дегтем. Утром, когда люди видели это, они не могли поверить в то, что произошло: весь город стал безобразным.

Но внезапно, пока они дивились, кто бы мог натворить такое, они слышали, как другой брат говорит, что если есть желающие очистить свои окна или двери, он располагает всем необходимым для этого — так он чистил и зарабатывал деньги. Пока он чистил и зарабатывал деньги, второй брат перебирался в другой город. Таким образом они провернули массу дел.

Но это не бизнес. Это заговор.

Это и есть то, что священники проделали с человеком.

Сначала они делают вас больными, а потом приходят как ваши спасители. Сначала они раздавливают вас до недочеловеческого существа — униженного, недостойного, отверженного, осужденного, — а потом они приходят со словами: «Не бойтесь, если вы последуете за нами, все ваше страдание исчезнет; если вы послушаете нас, мы договоримся с Богом, и Он вас примет в раю — с великими наградами».

Этот заговор длится с самого начала. Он становится огромным бизнесом: почти каждый является клиентом, покупателем какой-то разновидности духовенства — индуистской, христианской, буддийской, джайнистской, мусульманской — но основной бизнес один и тот же. А соперничество между

религиями можно понять просто как соперничество лавочников, которые торгуют одним и тем же товаром.

Каждая религия старается доказать, что ее товар лучше, чем чей-то еще. Их Иисус говорит: «Те, кто следуют мне, войдут в царство Божье, а те, кто не следуют мне, попадут в вечный ад». Но то же самое верно насчет всех религий. Разными способами, на разных языках, послание такое: только мы можем спасти вас.

Я считаю самым странным феноменом, что миллионы людей не разглядели, кто сделал их столь виновными, что их надо спасать от вины? Кто сделал вас столь самоосуждающими, что кому-то надо учить вас, как отбросить это? Кто искалечил вас? Тот же источник, который калечил вас, приходит учить вас, как ходить, как бегать, — это одни и те же люди.

Они боролись между собой — не за какой-нибудь фундаментальный вопрос жизни, а просто за количество покупателей. Каждая религия хочет, чтобы все человечество принадлежало ей. Это большой бизнес.

Я слышал, что евреи так и не смогли простить себе того, что они распяли Иисуса — который родился евреем, жил евреем, умер евреем. Евреи очень разумные люди — они не простили себе даже спустя две тысячи лет потому что, распяв Иисуса, они потеряли величайший бизнес, который предлагал этот бедный парень. Сейчас христианство — величайшая религия; величайшая официальная фирма, которая торгует невидимым товаром. А бизнес, который имеет дело с невидимым товаром, никогда не обанкротится.

Один человек из Нью-Йорка заявил — поместил рекламу, — что он нашел секрет изготавливать шпильки-невидимки для волос женщин. Естественно, огромная толпа все время стремилась в его магазин, а он вручал им красивые свертки. Они распечатывали свертки и, конечно, внутри не было ничего. Как же вы можете увидеть невидимые шпильки?

Только одна женщина оказалась немного подозрительной. Она спросила продавца: «Вы уверены, что шпильки-невидимки в коробке?»

Тот сказал: «На ваш вопрос, мадам, я отвечу: у нас был запас на три недели, но дело идет, и поэтому мы прекратили производство. Какой смысл? — раскупаются и пустые коробки, зачем еще делать шпильки-невидимки для волос?»

Религия продавала вам невидимые вещи: Бога, который есть просто обман, — а один обман приводит к другому: молитва, священник, храм, синагога, церковь, Священная Библия, Гита, Коран… бизнес продолжается и продолжается. Священники захватывают ребенка с самой колыбели — они не теряют ни единого мгновения. И они продолжают эксплуатировать его, даже когда он умрет. Тогда от его имени они эксплуатируют его родственников — после смерти должны быть проведены ритуалы.

Индуизм, возможно, гораздо умнее, чем любая другая религия, — очевидно, это старейшая религия в мире. Вас продолжают эксплуатировать не только когда кто-то умирает, вас продолжают эксплуатировать, ради всех людей, которые умерли — ваш отец, ваши предки. Каждый год для них, должен быть проведен определенный ритуал. И, разумеется, священнику нужно заплатить за это.

Священники придумали выдающиеся стратегии. Одна из них — это покаяние, и сегодняшние утверждения Халиля Джебрана обсуждают эту уродливую идею — покаяние.

И есть среди вас старцы, которые вспоминают удовольствия с сожалением, как ошибки, совершенные в опьянении.

У старших, когда они были молоды, хватало мужества бороться со всеми антижизненными принуждениями. Они жили своей жизнью, насколько это возможно, в согласии с природой — они наслаждались, смеялись, любили, плясали.

Но в преклонном возрасте смерть становится самой важной проблемой. Теперь они пугаются всех тех дней удовольствия, теперь они припоминают то, что священники втолковывали им: «Не совершайте этих грехов, иначе вы будете страдать». Теперь смерть может произойти в любой момент, а они не обрели никакой добродетели для награды; в их руках только так называемые воспоминания грехов, которые они наделали. Они сожалеют, они раскаиваются, они исповедуются священнику: «Попроси Бога простить нас; мы не осознавали, мы жалеем, что не послушали тебя».

Каждая религия создавала свою собственную стратегию.

Всего несколько дней назад католический Папа объявил: «Нельзя исповедоваться непосредственно Богу. Один из величайших грехов — исповедоваться непосредственно Богу. Вы должны исповедоваться католическому священнику. Он посредник, он и передаст послание Богу».

Здесь видна незамысловатая хитрость. Как может человек не быть прямо соединенным с источником жизни? Он уже соединен, как иначе вы могли бы оставаться в живых? Кто дышит в вас, как не Бог? Под «Богом» я подразумеваю всеобщность жизни. Кто бьется в вашем сердце? Кто поет в вас, кто любит в вас, кто танцует в вас? Вы непрерывно в контакте с источником жизни, вы погружены в него — посредник не нужен вовсе.

Но католический Папа понимает, что если люди начнут исповедоваться Богу непосредственно, то миллионы католических священников станут безработными. И они не только станут безработными, если люди не будут исповедоваться им, — они потеряют свою власть над людьми.

Величайшая власть на свете у того, перед кем люди раскрывают себя, особенно если они не хотят обнародовать то, что считается злом, грехом.

Когда вы исповедались перед священником, вы не сможете оставить католическую церковь, вы будете всегда бояться — священник может разоблачить вас перед публикой. Так что здесь очень глубокое психологическое рабство. И это очень удобно, потому что священник назначит вам какое-то наказание: он попросит вас положить в ящик для пожертвований десять долларов, двадцать долларов, тридцать долларов — согласно серьезности вашего греха. Есть такая история. Рабби и епископ были большими друзьями, они обычно вместе ходили в кино, на ипподром. Весь город удивлялся: «Один — рабби, еврей; другой — епископ, а у них такая большая дружба!» В воскресенье рабби подошел к церкви, и ему сказали: «Епископ, наверное, не сможет пойти с вами играть в гольф, много людей ожидает исповеди; он в исповедальне». Рабби вошел в исповедальню и сказал: «Быстрее заканчивай».

Тот ответил: «Я стараюсь изо всех сил, но, похоже, за эту неделю слишком много грехов натворили в городе — очередь все еще большая, а к игре мне еще надо переодеться».

Рабби сказал: «Дай-ка я погляжу, как ты это делаешь, я ведь не знаком с исповедью. Всего один или два примера, а потом ступай и переодевайся — никто не узнает», — исповедальня устроена таким образом: небольшое окошко, за которым исповедующийся, а священник сидит с другой стороны стенки и слушает оттуда. Рабби сказал: «Я займусь этим, иди». Он прослушал две-три исповеди, и епископ ушел. Вошел мужчина и сказал: «Отец, я очень сожалею, но я опять изнасиловал женщину». Рабби растерялся: что сказать? Он никогда не занимался этим прежде, он не был подготовлен профессионально. Но все же он слышал две-три исповеди, и он сказал: «Двадцать долларов».