Обратный отсчет - Вячеслав Шалыгин

– Это вы о мании махать саблей направо и налево?

– Мечом, – терпеливо поправил враг. – Это японский меч, а не сабля. Катана. Но я говорю не об этом.

– А о чем, о телепатии и телекинезе? Заметил. Только вы врете, сударь, они у вас не с рождения. Вы получили свои таланты здесь, но в вашем случае это не было мистической сделкой с Зоной. Вы получили их за счет других людей. За счет тех, кого погубили в своих застенках, ставя эксперименты. За счет тех, кого принесли в жертву, чтобы обрести то, что Зона может дать бесплатно, но не вам, а своим настоящим детям.

– Детям? Мутантам? Вы меня огорчаете, полковник. У такого прекрасного создания, как Зона, и такие отвратительные дети? Нет, я решительно с вами не согласен. Мы сами станем ее детьми. Я и мои товарищи по оружию. Мы очистим Зону от уродливого зверья и лишних людей. Мы станем полноправными детьми Зоны, способными жить в ней постоянно, независимо от ее активности. Мы овладеем всеми талантами, которые по недоразумению достались мутантам. Часть этих талантов мы уже получили – признаю, что лукавил, они действительно не врожденные, – и у нас нет причин останавливаться на достигнутом.

– Есть такая причина. Это нормальные люди.

– Нормальные? Вы имеете в виду себя и вам подобных? Не смешите меня, полковник. Вы нам не конкуренты. Вы тупиковая ветвь человечества. У вас нет будущего! Когда Зона пройдет все этапы эволюции, когда весь мир станет одной большой Зоной, выживем только мы.

– Уверен, лично вы до этого счастья не доживете.

– И кто же мне помешает? Вы?

– Нет, не я. Другие. Но вас остановят.

– А-а, понимаю, вы думаете, что рано или поздно какой-нибудь более удачливый Джеймс Бонд проникнет в нашу лабораторию и уничтожит ее вместе с главным злодеем? Или хотя бы вызовет сюда десант? Жаль вас огорчать, господин Дорогин, но все эти варианты нами учтены. Да и десант, как видите, уже здесь.

– Дезертиры, а не десант, – резко возразил полковник.

– Не совсем так, – саблист усмехнулся. – Большая часть моих людей значилась в списках личного состава военных баз чисто формально, как те «мертвые души». Они приходили на вербовочные пункты, подписывали контракты, получали снаряжение и оружие, а в первом же рейде в Зону героически «погибали». Очень удобное прикрытие, не находите?

– Для чего, для кражи казенного имущества и оружия?

– И денег по страховке, – человек вздохнул. – Такова жизнь. Каждый крутится, как может. Жаль, не у каждого получается выкручиваться. Вам, например, это уже не грозит.

Он кивнул лаборанту, и тот впрыснул в вену Дорогину какое-то снадобье.

Стены операционной поплыли по часовой стрелке, фигура врага начала колебаться, как пламя свечи на сквозняке, а свет стал нестерпимо ярким. Но полковник не зажмурился. Он был намерен держаться, сколько получится.

Враг подошел ближе и склонился над Дорогиным.

– Вы на полпути к мечте, полковник. Признайтесь, чего лично вы просили у Зоны? За что вы расплачиваетесь своей жизнью?

– За вашу смерть… – прошептал Дорогин.

– Жаль, что даже сейчас, в последние минуты, вы не откровенны, – враг притворно вздохнул и медленно стянул с лица маску. – Но я вас не виню. Как и полагается высшему существу. Покойтесь с миром, полковник.

Перед глазами плавали радужные круги, но Дорогин все-таки сумел сфокусировать взгляд и разглядеть сквозь разноцветную завесу лицо врага.

– Я… предполагал… что это вы, – прошептал он холодеющими губами, – но не хотел… в это верить.

– В этом главная проблема всех «нормальных» людей, – враг усмехнулся. – Сами себе не верите.

Он снисходительно похлопал Дорогина по плечу и исчез из поля зрения. Впрочем, к этому моменту никакого поля зрения уже и не осталось, хотя Дорогин так и не закрыл глаза. Остались только темнота и призрачные стены потустороннего лабиринта из «зазеркалья» Зоны. Прошло еще какое-то время, лабиринты улетучились, как пороховой дымок, и полковник понял, что его жизнь окончательно вышла из строя.

Глава 18

Зона, 04 часа 04 минуты до часа «Ч»

Ольга появилась в зоне видимости сразу после второго взмаха гигантских щупальцев. Она слегка запаниковала, увидев в свете фонаря мелькнувшую конечность чудовища, дернулась влево, но быстро взяла себя в руки и в темпе поплыла к Луневу. Андрей сунул на место один нож и перехватил свободной рукой фонарь. Когда девушка поравнялась с ним, наемник резко направил луч вниз и щелкнул выключателем. Не столько для светомаскировки, сколько для того, чтобы сохранить самообладание. Существо, которое медленно поднималось со дна подводной ямы, не укладывалось в привычные рамки. Насколько понимал Лунев, такими огромными не могли быть даже киты. А уж иметь такую несуразную для подводных обитателей форму тела не позволяли себе даже рыбы-фугу или морские ежи. Гигантская рыбина-мутант была похожа на головку сыра. Только размером с железнодорожную цистерну. Плавники по бокам ее раздутого тела достигали размеров паруса от средней яхты и, хотя шевелились вяло, выбивали из дна мощные фонтаны ила и песка. Щупальца чудовища оказались не конечностями, а всего-то усами.

Андрей спрятал и второй нож. Сражаться с монстром бессмысленно. Во-первых, чтобы его убить, требовалась как минимум торпеда, а во-вторых, рыбина была слишком медлительна, и улизнуть от нее было просто даже для людей.

Ныряльщики, не сговариваясь, поднялись на пару метров выше и энергично заработали руками и ногами, стараясь выдерживать прежнее направление. Расчет прост: где-то впереди должен был обнаружиться вход в следующий отрезок тоннеля. Беглецы надеялись, что его просвет не подойдет по размеру гигантской рыбине.

Так и вышло. Вернее, вышло даже лучше. Мутировавшая тварь – сомом, несмотря на усы, ее называть не хотелось, чтобы не обижать настоящих сомов, – была настолько неповоротливой, что даже не успела подняться над общим уровнем дна. Она махнула еще пару раз щупальцами-усами и медленно опустилась обратно на дно своей ямы. Что же касается просвета тоннеля, он едва подошел по размеру самим ныряльщикам. Продолжение тоннеля было завалено песком почти под потолок, для передвижения по нему оставалась узкая щель, в которую, видимо, чтобы исключить полную закупорку, хозяева вставили трубу метрового диаметра.

Метров пятьдесят ныряльщики плыли внутри трубы почти в полной темноте, не считая слабой подсветки от луча фонарика, а потом тьма вдруг резко отступила, и Лунев, а за ним и Ольга оказались в зоне яркого света. Андрей всплыл почти к поверхности, на несколько секунд притормозил, пытаясь рассмотреть, что происходит над поверхностью воды, но ничего толком не увидел и вынырнул на свой страх и риск. Страха было, конечно, поменьше, чем минуту назад, но риска примерно столько же. Наемник, стараясь не делать резких движений, повертел головой вправо, влево и снова нырнул.

Следующий подъем с глубины состоялся еще на полсотни метров севернее, у дальней стены грота, которым закончился затопленный тоннель. Перед стеной дно водяного грота плавно поднималось и образовывало пологую отмель шириной метров в двадцать. Ходоки встали на ноги и прошли последние метры, удивленно оглядываясь. Под высоким потолком светилось два десятка ламп, серые стены были гладкими, будто отшлифованными, уровень воды держался примерно посередине просвета тоннеля, из которого появились пловцы, а поверхность воды оставалась гладкой, без волн. В целом, все это напоминало бассейн, оформленный в стиле примитивизма. Хозяева здешних мест неплохо приспособились к явно аварийной обстановке. Вместо того чтобы восстанавливать герметичность тоннеля, они сделали его естественной водной преградой для вечно голодных мутантов и вечно любопытных сталкеров. Зато для знающих людей секретный фарватер был идеальным маршрутом, если не брать в расчет обитающего в подводной яме сома и температуру воды.

Выше уровня воды отмель превращалась в ровную площадку, ограниченную с трех сторон бетонными стенами, в одну из которых были вмонтированы герметичные раздвижные ворота.

Без сомнений, это был воздушный шлюз. Андрею не раз встречались такие конструкции. То есть следом за первыми, через пару-тройку метров, шли еще одни ворота. Преграда получалась серьезная, никакой термопеной и бронебойными, даже если б они остались в запасе, ее не взять.

– Приплыли? – негромко спросила Ольга, обнимая себя за плечи. – Я замерзла, как снегурочка. И перепугалась… чуть в обморок не упала.

– Этот сом тем и живет, – поднимая щиток шлема, чтобы утереть лицо, сказал Андрей. – Что на дно упадет, то и его. Активно охотиться ему не позволяет масса.

– Сколько же тут живности тонет, если это чудовище так разжирело?

– Столько, сколько приходит на Зов.

– Ты, кстати, как? Зов чувствуешь?

– Нормально. Почти не чувствую.

– Странно. Вроде бы мы к самому источнику подошли. Или это снова какая-нибудь фальшивка?