Запредельное удовольствие (сборник) - Николай Леонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Его не убили там? – Она весело кивнула в сторону выхода. – Дурачки обычно так и нарываются на неприятности.
– Помилуйте! – Гуров чуть ли не всплеснул руками. – К чему такие сложности? Умеючи, можно от любого человека избавиться вполне прилично, законно и без всякого шума. Если не желаете, то можете этого молодого человека больше никогда не увидеть. Не в том смысле! Просто он теперь будет бояться приближаться к вам на пушечный выстрел.
– Была бы рада! – засмеялась Полина и достала из пачки на столе тонкую сигаретку. – А вы меня заинтриговали. Вы откуда? Из спецслужб? Или крупная мафия, которая все может и никого не боится? Или просто богатый «папик»? Хотя…
– Что хотя? – с интересом спросил Гуров.
– Костюм у вас дешевый. Могу поспорить, что цена ему не больше пятисот долларов. Скорее, вы из полиции или из охраны какого-то олигарха. Причем жадного, мог бы платить вам и побольше.
– А если я просто решил за вами поухаживать? – Гуров молодецки вскинул одну бровь. – Вдруг я в вас давно и безнадежно влюблен?
– Дядя, не по адресу! – засмеялась девушка. – Вы мужчина интересный, видный, но… пардон! Как серьезная партия вы меня не интересуете, а для развлечений есть парни и помоложе. Учтите, я дама состоятельная, мне «папики» не нужны. Я сама могу содержать нищего любовника…
– Но все равно, насколько я понял, – перебил Гуров, откидываясь на спинку стула, – вы тяготеете к парням с положением. Так ведь?
– Так вы и имя мое узнали, – усмехнулась она как-то уже не очень весело. Кажется, ей стала надоедать эта затянувшаяся интермедия.
– И фамилию. Курвихина. Полина Сергеевна Курвихина. И увлечения ваши мне тоже хорошо известны. Я же говорю, что это парни с положением, молодые удачливые предприниматели. Например, Глеб Ратманов! Вы с ним провели прекрасную ночь. Настолько темпераментно провели, что он вас до сих пор никак не забудет…
– Хватит! – зло выкрикнула девушка, и с соседних столиков на нее оглянулись другие посетители кафе.
– Тихо, – резко бросил Гуров и, вытащив из нагрудного кармана пиджака служебное удостоверение, развернул его перед девушкой. – Не надо привлекать внимание. Мне не хочется тащить вас в кабинет. Мне хочется посидеть с вами в кафе и побеседовать. Вам, думаю, такой вариант тоже ближе.
– Так, значит, – тихо произнесла Полина и насупилась, – накапал в полицию… Крайнюю из меня сделать решил… Измельчал мужик, измельчал.
– Полина! – Гуров побарабанил пальцами по столу. – Сейчас вообще не идет речь о том, кто и в чем виноват. Не забывайте, что убили вашего отца! И я сижу тут и разговариваю с вами именно по этой причине.
– Что? – Лицо девушки стало серым. – Вы хотите сказать, что я или Глеб виновны в смерти отца?
– Помогите мне разобраться. Вокруг этого дела накручено так много событий, что ожидать можно чего угодно. Я знаю, вас уже допрашивал следователь. Я читал протоколы, и вы там ни словом не обмолвились о ваших отношениях с Ратмановым, о каких-то документах. Так вот, я не следователь. Я имею право не давать официальный ход фактам и сведениям, пока не разберусь до конца сам. Я даже склонен не оповещать никого из своих коллег о нашем разговоре, вашей мне помощи и наших отношениях.
– Хорошо, – очень тихо ответила Полина и поежилась, словно ей стало зябко. – Давайте, разбирайтесь, а то мне и в самом деле становится не по себе. Если честно, то я стала просто бояться. А вы считаете, что Глеб мог иметь отношение к смерти отца?
– Не знаю. Отрицать не буду, но и соглашаться с вами у меня нет оснований. Расскажите, что произошло между вами.
– Все рассказывать? – Девушка посмотрела сыщику в глаза и кивнула, соглашаясь. – Хорошо. Это было где-то за неделю до смерти отца. Я тогда зависла в «Анжелике». Это клуб такой на Пречистенке. Настроение было какое-то дурацкое. Теперь мне кажется, что это все предчувствие. Ну, перебрала я тогда. Я вообще-то не люблю злоупотреблять алкоголем, как у вас это называется…
– Так называется не только у нас, – ответил Гуров. – Значит, у вас было плохое настроение. И?
– И тут Глеб подвернулся. Я поняла, что он с девушкой поссорился. Точнее, расстался, но произошло у них это как-то «на ножах». На этой почве мы с ним и познакомились. Я ему о своих проблемах, он мне о своих. Раз выпили за проблемы, два, потом на брудершафт. Ну и… поехали к нему. По дороге он рассказал, что у него работа не в Москве, а где-то за МКАДом, и он иногда сюда выбирается. Дальше все тоже рассказывать?
– Если вы имеете в виду занятие любовью, то не обязательно в подробностях, – улыбнулся Гуров. – Важнее другое: было ли это между вами по обоюдному согласию, не было ли потом разочарования, ссоры? И что, откуда у Глеба пропало?
– Да… – помедлив, ответила Полина, глядя в окно. – Было. Нормально было… Хорошо даже. Он парень ласковый, с пониманием, что женщине и нужно. Нет, мы не ссорились, даже намека не было. Честно говоря, я даже стала подумывать, чтобы привязать его к себе, закружить ему голову. Да вот не успела. Я же сама ему свой телефон дала, а он уже днем мне звонит и про какие-то документы, которые я у него выкрала. Бред какой-то! Потом вроде отстал. А позже выяснилось, что он с отцом этот вопрос обсуждал. Отец хмурый тогда ходил, думал все. Потом как-то мне сказал, что решит все без меня. И вдруг – это убийство… скажите… это из-за Глеба, из-за этих документов?
– Пока я не могу ответить вам на этот вопрос. Но как только что-то прояснится, мы обязательно это обсудим. А пока никому о нашем разговоре, о нашем знакомстве, никому об этих документах! Все поняли?
Александр Шмарков лежал на верхней кровати в камере СИЗО и мучился в каком-то странном сне. Ему снилось, что он сидит на какой-то детской карусели. Сидеть ему неудобно, и он просто балансирует, чтобы не упасть. А падать ему почему-то нельзя, потому что карусель эта установлена не на детской площадке, а над чем-то туманным и непонятным. Если бы там была пропасть или острые колья, это еще можно было как-то объяснить. А то просто какой-то туман, неизвестность. И она как раз страшила.
Потом к нему стали приходить люди. Жора приходил и что-то жалобно канючил. Опер местный приходил. Этот стоял и смотрел. Неприятно смотрел, курил и пускал дым ему в лицо. Откуда тот дым в лицо? Ведь пару раз, что к этому оперу Шмаркова водили, тот никогда этого не делал.
А еще приходил какой-то авторитет. Его Шмарков никогда даже не видел, но почему-то знал, что это авторитет, и ему что-то нужно. Шмарков пытался в этом сне отдать все, внести в «общак» все, что есть в карманах, но у него почему-то не брали. И не требовали ничего. Зачем приходил авторитет? Зачем приходили все? Непонятный сон, утомляющий, беспокоящий. Захотелось стряхнуть его с себя. Во сне Шмарков не понимал, что это сон, ему просто хотелось избавиться от этой непонятной напряженной атмосферы. Человек он по жизни был энергичный, решительный, поэтому и стряхивать сон стал тоже энергично.
То, что его колено угодило кому-то в зубы, Шмарков не сразу понял. Он проснулся оттого, что начал ворочаться, а потом увидел перед собой чье-то лицо. И очень ему захотелось по этому лицу ударить. Потом чьи-то руки стали его хватать, кто-то, плюясь кровью, навалился ему на ноги, и что-то острое корябнуло ушную раковину. Мозг пронзила мысль, что это обычный гвоздь, так частенько делают у блатных. Эффективно и кровищи никакой. Это Шура Шмон еще со времен первой отсидки знал. Вставят длинный гвоздь в ухо, ударят ладонью, и нет человека…
Только никогда не думал Шмарков, что сам он вот так в камере…
Гуров приехал через тридцать минут после того, как следователь позвонил и сообщил о несчастье в следственном изоляторе. Местный оперативник, старший лейтенант Миненков, встретил полковника из МВД и проводил в медсанчасть, где на столе лежало накрытое простыней тело. Молодой оперативник был несколько подавлен. Он сам бросился приподнимать простыню, чтобы Гуров смог осмотреть тело.
– Как это произошло? – угрюмо спросил Лев.
– Не понимаю даже, товарищ полковник. Никаких сведений у меня не было. Приказ, касающийся Шмаркова и Раззуваева, я знаю. Особое внимание и все такое прочее.
– Все такое прочее случилось и лежит вот, – зло бросил Гуров, кивнув на тело. – Как вы проворонили? Почему у вас не работала агентура в камерах? Вам приказ поступил не из МУРа, не по линии вашего управления, а из самого МВД! Вы хоть представляете, сколько вы нанесли ущерба следствию?
– Товарищ полковник, у меня не было сведений. Они хитро сработали… даже мой агент ничего не знал, не слышал и не видел. Они, наверное, догадывались, что там рядом «камерник» может быть, вот втихаря заказ и передали…
– Плохо, Миненков, очень плохо работаете, – проворчал Лев. – Рассказывайте, как все произошло.