Щит веры. Часть 2. Воину-защитнику и гражданскому населению в помощь (ПТСР, боевая психическая травма) - Иеромонах Прокопий (Пащенко)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Была такая история. Молодой человек продавал наркотики. Он молодец, бросил, но совесть обличает — скольких людей втянул. Пообщавшись с духовником, он получил совет: поработать год волонтёром в реабилитационном центре. Раньше его жизнь была направлена на разрушение, а теперь ему необходимо переключиться на созидание. И его душа успокоилась.
Митрополит Антоний Сурожский рассказывал такую историю (могу быть неточен в деталях). Был один замкнутый человек, прошедший войну. Так владыка просто сидел с ним. Сидел день. Сидел два. Пока тот не стал говорить. А человек просто проверял, насколько он небезразличен тому, кто сидит рядом и молчит. Так поступают и трудные подростки. Ты ему сделаешь что-то хорошее, а он тебя проверяет — правда ты добрый или притворяешься. Какую-нибудь гадость сделает и смотрит, как среагируешь.
Но наша задача не только научить человека чему-то определённому, например, не реагировать плачем на воспоминания о тяжёлых периодах его жизни. То есть не действовать только симптоматически, точечно на «боль в определённом месте», а помочь ему в противовес этой боли выстроить новую доминанту, научить всматриваться в окружающую реальность, помочь увидеть других, почувствовать и понять их боль, вызвать сочувствие и даже желание помочь.
Можно вспомнить отечественного сурдопедагога Корсунскую, которая занималась детьми с нарушением слуха. Она акцентировала внимание не столько на навыке говорения (как одной из человеческих компетенций), сколько на том, чтобы помочь им стать людьми, социализироваться и подготовиться к жизни в обществе. Действительно, помимо владения навыком разговорной речи, ребёнку важно ориентироваться в окружающей среде, учиться понимать других, вступать с ними во взаимодействие.
Одна профессор-дефектолог отмечала, что не поддерживает заимствование в чистом виде поведенческих подходов работе с детьми с расстройствами аутистического спектра, поскольку обучение какому-то навыку в узкой сфере жизнедеятельности схоже с дрессировкой и слабо связано с развитием. Такому ребенку, прежде всего, важно помочь преодолеть барьер, который отгораживает его от других и препятствует познанию мира и социальной адаптации.
Да, навык полезен, но только в заданных определённых условиях. Например, откликнуться на просьбу «дай», вымыть руки перед обедом, поздороваться при встрече и пр. Но без проникновения в смысл совершаемого действия человек выполняет его механически, как привык это делать. А если условия меняются, то и навык может оказаться невостребованным. Например, если нет воды, руки можно вымыть снегом, но жёстко закреплённый навык не «позволит» человеку найти новое решение. Человек или упорно будет искать воду, или впадёт в панику, будет испытывать острый дискомфорт. Поэтому, как говорила профессор, важно, в первую очередь, открывать ребёнку смыслы, не учить ребёнка только воспроизводить действие или слово как звуковой комплекс. А вместе с ребёнком осваивать значение этого действия, слова. И на основе включения этого действия или слова в значимую для ребёнка деятельность раскрывать для него их личностный смысл.
Эти мысли можно применить и к взрослым, пережившим боевую психическую травму.
Приложение 3
Девушке-медику о работе в военном госпитале (к вопросу о страхе изнасилования)
Внешний облик, яркий макияж и вызывающие наряды не всегда являются первопричиной возникновения мыслей об изнасиловании. Зачастую как раз внутренняя отстранённость, безразличие и отношение к мужчине как к чему-то несущественному пробуждают с нём страсти и дьявольское желание заполучить внимание любой ценой.
В преддверии твоего возможного назначения в военный госпиталь ты спрашиваешь о возможном насилии в свой адрес. Подобные истории тебе рассказывали, тебя предупреждали врачи.
Когда ты будешь знакомиться с ответом, прошу тебя несколько абстрагироваться от темы насилия «вообще». Сейчас модно называть мужчин токсичными и агрессивными. «Мужчина» — это в некоторых современных дискурсах словно приговор: заявляется, что он насильник по определению. При этом забывается, что насилие может оказывать и женщина, просто с её стороны оно не всегда идёт в явной форме, не всегда оно с кулаками. Но при отсутствии явных атрибутов, оно может быть не менее разрушительным. Прошу прощения за это вступление, просто не хочется, чтобы ответ был истолкован в русле отмеченной выше повестки. Мы разбираем определённую ситуацию, а не жизнь вообще. Читающие этот ответ и желающие всех мужчин видеть в чёрных тонах, могут ознакомиться с деятельностью Дженис Карпински — женщиной, поставленной управлять печально известной тюрьмой Абу-Грейб в Багдаде, в которой к заключённым применяли пытки. Среди тех, кто пытал заключённых, была и женщина Сабрина Харман.
Также в этом ответе я далёк от мысли, что во всех случаях насилия виновата женщина. Мы разбираем не мировую проблематику, а твою ситуацию, обсуждаем, как тебе себя вести[215].
Изнасилование может произойти и в мирной жизни, за территорией военного госпиталя. Эта тема — не есть тема места действия. Конечно, нет единственного основания утверждать, что всё происходит по вине женщин, но можно допустить, что гордая, высокомерная позиция женщины