Астровитянка - Ник. Горькавый

— Главная удивительная особенность Вселенной — это её расширение, — с горящими глазами говорил худой, очень высокий профессор Мазер, показывая на золотистое облако в центре холла. — В модели этот феномен выглядит как медленное увеличение радиуса шара — со скоростью один метр за миллиард лет. Растут и расстояния между скоплениями галактик… между этими светящимися структурами и клубками… но размеры самих галактик — отдельных искорок — примерно постоянны. Гравитационно связанные скопления галактик тоже стабильны. Всю Вселенную заполняет почти однородное реликтовое излучение — следствие Большого Взрыва, породившего наш мир.

Профессор Мазер, увлёкшись, зашёл внутрь модели. Он размахивал руками, и из рукавов его пиджака вылетали яркие облачка галактик, а в разлохмаченных волосах запутывались сверхновые звёзды и космические туманности.

Лектор скомандовал Вольдемару — и тот показал школьникам всю историю Вселенной, максимально ускорив скорость эволюции. Перед восхищёнными ребятами в облаке мрака полыхнула ярчайшая вспышка, быстро расширилась и погасла. Наступила темнота. Вскоре в ней засветились искры галактик. Их становилось всё больше и больше, они разгорались многочисленными звёздами, и постепенно Вселенная приобрела современный облик.

— Где же здесь мы? — растерянно спросила девочка-Оленёнок.

— Мы живём в этой симпатичной яркой пылинке, плоской, как крошечная золотая монетка размером в одну десятую миллиметра, — ответил лектор, указав лазерной зелёной стрелой на ничем не примечательную искорку в Центре ячеистого облака Вселенной.

Профессор хлопнул в ладоши, и потолок Космического холла превратился в звёздное ночное небо.

— Вот Млечный Путь, простирающийся через весь небосклон. Это наша Галактика в профиль — мы видим изнутри ту самую пылинку-диск, вернее, ближайшие к нам звёзды диска. Все они медленно вращаются вокруг центра Галактики, который находится в созвездии Стрельца. Тёмная полоса по Млечному Пути — это холодные космические облака, которые загораживают от нас звёзды. Сто миллиардов светил только в нашей Галактике! Посмотрите на это великолепное небо! — с торжеством воскликнул профессор Мазер. — На разноцветные звёзды, вокруг которых вращается множество больших и маленьких планет, где текут азотные реки, шумят метановые океаны, цветут странные растения и бегают необычайные животные. Там живут разумные расы, обладающие удивительной культурой. Эти существа знают и умеют многое, о чём мы ещё не догадываемся… Но и мы обладаем чем-то, чего нет у них!..

Профессора перебил мальчик-Дракон с сумрачным взором:

— Сэр, а правда, что американское агентство НАСА уже триста лет прячет тарелку с мёртвыми инопланетянами на секретной военный базе?

Мазер весело засмеялся. Потом в затруднении почесал затылок.

— Если я вам скажу, что это неправда, вы мне не поверите — скажете, что это тайна не моего уровня… Но учтите две вещи: во-первых, такого рода секрет трудно сохранить даже три года, не говоря уж о более длительном сроке… Второе: следующая история полностью доказывает беспочвенность таких слухов, по крайней мере — для меня. НАСА всегда испытывает трудности с финансированием и использует любую сенсацию для подогревания интереса к своим исследованиям. Если реальных сенсаций нет, то они создаются из рядовых работ — неспециалисты всё равно не замечают разницы…

Профессор обратился к аудитории:

— Вы знаете, что в Антарктиде искать метеориты очень удобно? Любой найденный на антарктическом леднике камень оказывается метеоритом — ведь на поверхность многокилометровой толщи льда камни могут попадать только с неба… Кроме того, ледники очень кстати ползут, вынося космическую добычу к побережью, где не менее кстати тают, образуя целые залежи метеоритов. Когда в двадцатом веке в Антарктиде начался массовый сбор метеоритов, то среди тысяч обычных метеоритов из пояса астероидов учёные нашли много лунных камней и несколько метеоритов с Марса. И в них обнаружили микроскопические отпечатки каких-то палочек, похожие на окаменелые бактерии. Это была сенсация! НАСА показывало эти бактерии всем и всюду и добилось увеличения финансирования и организации новой программы по исследованию марсианской жизни.

Теперь представьте себе: НАСА имеет в руках такой козырь, как останки инопланетян, и не использует его?! — Мазер засмеялся. — Да они гремели бы этими зелёными костями по всем пресс-конференциям и раскручивали бы сенсацию до тех пор, пока запуганные скорым нашествием хищных монстров обыватели и правительство не раскошелились бы на резкое увеличение бюджета НАСА. Если американцы так обрадовались не очень достоверным бактериям, то для меня всё становится ясно с мифами о спрятанных летающих тарелках… Весьма небольшой бюджет НАСА — всего полпроцента от государственных расходов — сам по себе свидетельство того, что никто в североамериканском правительстве не верит в инопланетян. Человечество всё ещё тратит на косметику денег больше, чем на космические исследования. Но, как я вам уже говорил, инопланетная жизнь во Вселенной, несомненно, существует, и вопрос только в том, как далека она от нас и на какой культурной стадии находится.

Профессор замолчал и прошёлся по тёмному холлу, сметая фалдами пиджака скопления галактик.

— Космос — это что-то удивительное… Подумайте: человечество трудится, добывая себе пищу и кров, чтобы поесть, отдохнуть и с новыми силами добывать опять-таки еду и крышу над головой. Гигантский маховик нашей жизни направлен на самоподдержание; мы все бесцельно бегаем по беличьему колесу нашей цивилизации. От этого можно сойти с ума! Нам некогда поднять голову, посмотреть на звёзды, подумать о вечном… Только космос придаёт нашей плоской жизни новое измерение; только звёздное небо позволяет нам оторвать глаза от земли и устремить их вдаль; только существование дальних миров и возможность их изучения придают смысл нашему бегу по замкнутому треку земной жизни…

Профессор знал все яркие звёзды неба «в лицо», он говорил о каждой как о близком друге — называл её имя и возраст, массу и цвет, отмечал наличие планет и пылевых коконов. Профессор сообщил, что две трети звёзд нашего неба являются двойными или тройными, а Полярная звезда и вовсе пятикратная система.

Мазер рассказывал, сколько лет или столетий идёт свет от видимых на небе звёзд, потом спрашивал у студента: когда ваш день рождения? — и торжественно указывал на подходящее светило:

— Фотоны от этой звезды, которые мы ловим сейчас нашими глазами, родились одновременно с вами и летели в холодном космосе столько же, сколько вы сами живёте на свете. Вот вы и встретились со своим сверстником — звёздным светом…