Цифрономикон (сборник) - Андрей Марченко

– Конечно, им бы следовало на такой случай иметь запись сообщения если не «абонент скончался», то «абонент выбыл» или что-то в этом роде. А вот давайте наберем один номер, он принадлежал моему пациенту, очень небедному и очень непростому человеку. Непростому, да… Телефон у него был не просто хай-класса, а по особому заказу изготовленный. Вместе с ним этот телефон и в гроб положили.

Психиатр включил свой выключенный на время приема мобильник, – тоже очень недешевый, машинально отметил Сергей Петрович, – и набрал номер.

«Абонент вне зоны…»

И когда бизнесмен уже собрался распрощаться с доктором, телефон психиатра пиликнул смс-кой. Сергей Петрович невольно глянул на дисплей и прочел: «Абонент снова в сети»…

Врач озадаченно воззрился на свой телефон. Потом сказал:

– Знаете, а у меня был пациент, который был уверен, что существует цивилизация телефонов, что они следят за нами и сливают информацию друг другу, передавая ее, таким образом, людям – недругам своих владельцев.

– Можно и в такое поверить, – пробормотал Сергей Петрович. – Если задолго до сотовой связи люди делились на кланы и роды, жили далеко друг от друга, то потом, казалось, сотовые телефоны помогут преодолеть расстояния, разобщенность. Никто не подумал, а нет ли кланов у самих гаджетов? Заметьте, что практически умерла профессия телефонного мастера. Сейчас сломанные или устаревшие телефоны просто выкидывают. И телефоны это знают. Они не могут отказаться нам служить. Но они не делают ничего большего, и порой даже наоборот…

– Многие сравнивают отношение к мобильникам и прочим гаджетам с отношением к домашним животным.

– У человека с домашним любимцем есть душевная связь. А эти передают своим собратьям не только информацию, но и тайную ненависть к людям. Они же знают, что много им подобных предметов уничтожается… Они вне зоны любви. Я схожу с ума, Василий Павлович?

– Разве только за компанию со мной, – отозвался доктор, продолжая озадаченно разглядывать свой телефон с текстом сообщения на экране.

«Нам так часто показывают в кино и фантастических романах бунт машин, что мы не заметили его под самым своим носом, – думал Сергей Петрович, возвращаясь домой. – Принципиально новая станция связи и слежения, телефон с электронными мозгами у каждого… Вы еще думаете, что «Матрица» – вымысел? Тогда мы идем к вам!»

Через несколько дней Сергей Петрович всё же решился набрать номер исчезнувшего друга еще раз. С мобильного. И Абай отозвался.

– Дружище, ты где? – закричал Сергей Петрович.

– На связи с тобой.

– Повидаемся?

– Как договорились, у Черной Пасти.

В трубке раздался треск помех…

«Аппарат абонента… вне зоны действия сети».

Снова помехи.

«Вне зоны…»

Михаил Кликин

Яма

– Саша! Ну, погляди на меня! Ну, Саш! Ну, пожалуйста…

Сашка будто не слышал, он смотрел на дорогу. Сашка был суров и неприступен – как капитан корабля, идущего по бурному морю. Его судно – древний скрипучий «галлопер» – переваливалось на волнах лесной дороги, полной неожиданных опасностей. Коварные рифы уже несколько раз скребли металлическое днище! А если налетишь на скалу? Пробоину здесь не заделать, а доки далеко…

– Ну и как хочешь! – Марина, обидевшись, направила камеру на задний диван, где два Сашкиных приятеля пытались смотреть кино на «планшетнике», что при такой качке было непросто.

– Ребята, что вы думаете об этой экспедиции?

Парни переглянулись, ухмыльнулись одинаково.

– Мы думаем только одно – на кой черт Саня взял тебя?!

Так часто бывает: крепкая дружба превращается в нечто аморфное и бессмысленное, едва у одного из друзей появляется девушка. И вроде бы глобально ничего не изменилось: пиво по субботам, баня по праздникам, выезды на рыбалку, обсуждение общих знакомых, разговоры о делах – но уже не так, как раньше, теперь как-то иначе – и это все чувствуют…

– Саня, по кой черт ты потащил сюда Маринку?

«Галлопер» подпрыгнул на очередном ухабе, и Роман прикусил язык – да так, что ругнуться не смог, промычал только что-то. Он сплюнул кровь в кулак, вытер ладонь о штаны.

– Поделом тебе! – не сдержалась Марина.

Роман глянул на нее злобно, потянулся, чтобы отобрать камеру, рот открыл, чтобы высказаться. Но «галлопер» опять подскочил, и Роман еще раз клацнул зубами.

Теперь и Валерка – его сосед – рассмеялся:

– Челюсть подвяжи себе, что ли.

Роман зыркнул на него, отвернулся, уставился в окно.

– Въезжаем, – объявил Сашка.

Лес кончился, пропала и колея – свернула куда-то и потерялась. «Галлопер» катился по заросшему лугу, трава бежала волнами под ветром, кусты вдалеке – как острова. А впереди, слева, уже виднелись ободранные темные крыши в тени великанских ветл.

– Вот и родина моя, – сказал Сашка. – Деревня Колокуново. Вернее, то, что от нее осталось…

Осталось от Колокунова довольно много – двенадцать кривых изб, гнилой пруд, каменная часовенка и кирпичные столбы на месте фермы. А еще ирга, сирень, черемуха, терновник, корявые яблони, выродившаяся малина – всё, что когда-то было окультурено людьми, да вот пришла пора – опять одичало.

«Галлопер» медленно крался по улице, подминая крапиву и лопухи. Сашка жадно смотрел по сторонам, рассказывал:

– А на холме магазин был. Бабушка там пряники мне покупала – как камни, только сладкие. А иногда торты завозили вафельные. Кофейный я любил, а лимонный – не очень…

– Трудное у тебя было детство, – сказал Валерка.

– Да, – рассеянно согласился Сашка. – Повезло мне.

За колодезным журавлем «галлопер» остановился. Марина опять взялась за отложенную камеру – ей, городской девочке, здесь всё было интересно и необычно.

– Сашин дом, – комментировала она вслух. – Здесь он жил до восьми лет, потом его родители уехали в райцентр, но он всё равно часто сюда возвращался и гостил у бабушки.

– Я понял, Саня, – сказал вдруг Роман, вытаскивая из машины рюкзаки с вещами, бросая их в дремучую траву.

– Что понял?

– Понял, зачем ты взял Маринку. Видеоблог готовишь, да? Сто-пятьсот просмотров на ютюбе. Слава, деньги, почет. Угадал?

– Иди к черту!

– Иду!

Роман подхватил сразу три рюкзака и потащил их к черной завалившейся набок избе, похожей на бревенчатый склеп.

Крыльцо было высокое, в семь ступеней – они так пропитались влагой, что под ногой сочились, как губка. Роман сбросил ношу перед запертой дверью, повернулся, друзей поджидая, окинул взглядом деревню.

– А тут что, еще кто-то живет?