Чудовища морских глубин - Бернар Эйвельманс

«В зоологической литературе можно найти кучу свидетельств, касающихся головоногих, одно неправдоподобнее другого. Они принадлежат и мореходам прошлых веков, и современным морякам. До сих пор ученые лишь пожимали плечами. Теперь, мне кажется, необходимо снова вернуться к ним и отнестись более внимательно, прежде чем отбросить. Описания, только что процитированные, принадлежат перу моряка и к тому же ученого-натуралиста. Они показывают, что эти игры природы абсолютно реальны, несмотря на всю свою фантастичность».

Мы еще не видели по-настоящему колоссальных кальмаров

Основанные на «истинной правде» легенды о кракене в начале XX века получили право войти в научную литературу: архитевтис стал океанографической звездой. Отныне тот, кого упрямо отрицали в течение многих веков, добился чести быть отмеченным «некрологом» в «серьезном» журнале. Тот, кого долгое время считали невероятным или абсурдным, невозможность существования которого была «доказана», скоро войдет во все учебники, что означает всеобщее признание. Но это происходит в виде; стереотипа, что несет определенную опасность. Подобным образом рожденные научные легенды иногда так же далеки от реальности, как и народные мифы. Мы были бы не правы, если бы об этом забыли.

Но супергигантский кальмар продолжает свою фантастическую карьеру в океанских глубинах, появляясь на поверхности редко и в разном виде. А по волнам зоологической литературы уже начал плавание другой кальмар, более скромных форм и размеров.

В конце прошлого века, в 1895 году, в Токийском заливе был выловлен небольшой экземпляр, около двух метров в длину, а в фиорде Трондхейм с интервалом в несколько месяцев в 1896 году на берег выбросились два архитевтиса. Их длина, включая щупальца, была 10 и 12 метров, а длина тел около 5,5 метра. Вероятно, это самые крупные экземпляры, найденные в Норвегии за последние несколько столетий. Но где же тогда те «чудовищные рыбы» прошлого, которые, если верить Олафу Магнусу, были в три раза больше? О их существовании мы знаем только из зашифрованных посланий.

В 1903 году пришла очередь норвежского парохода «Михаэль Сар», проводившего океанографические исследования, встретить севернее Фарерских островов плавающий по волнам труп архитевтиса. Сэр Джон Мюррей и профессор Йохан Хьорт, основываясь в основном на результатах работы исследователей с этого корабля, написали книгу, которая на долгое время стала библией океанографии,― «Океанские глубины» (1912). На с. 653 этой книги можно увидеть фотографию участка кожи кашалота, на котором ясно различимы круглые шрамы, оставленные присосками крупного кальмара. Некоторые ― диаметром 2,7 сантиметра. Но совершенно несправедливо эта величина в научной литературе стала считаться рекордной.

В действительности это совершенно обычные и, скорее, даже средние размеры для присосок архитевтиса. Так у целой серии супергигантских кальмаров Новой Земли, изученных профессором Верриллом, самые маленькие экземпляры имели присоски больше 2,5 сантиметра. Нет повода для ликования, когда находишь присоски диаметром 2,7 сантиметра.

Каких размеров на самом деле могут быть присоски у самых крупных супергигантских кальмаров?

Опираясь на известные данные, опубликованные профессором Верриллом, мне удалось установить правило, выражающее с хорошим приближением отношение между длиной архитевтиса и величиной его присосок. Ошибка не превышает 10 процентов, что удовлетворяет требованиям нашего исследования. Вот это правило: «У архитевтисов с длиной тела, включая голову, п метров, диаметр самых больших присосок составляет п сантиметров».

Следовательно, у экземпляра Фимбл-Тикле, длиной 6 метров 12 сантиметров от задней оконечности тела до клюва, самые большие присоски должны иметь диаметр между 6 и 7 сантиметров. Это в два, если не в три раза больше, чем те, что приводятся в считающемся классическим труде. И наоборот, измерив присоску или ее след, можно прикинуть размеры тела кальмара. Эти расчеты открывают много удивительного, так как известные шрамы, оставленные на теле китов присосками, часто имеют волнующие воображение размеры.

Так, обследовав во время китобойной кампании 1938 года 81 кашалота (67 самцов и 14 самок), британский зоолог Гаррисон Мэтьюз пришел к выводу: «Почти все самцы кашалотов несут на своем теле следы от присосков и когтей крупных кальмаров. Причем следы диаметром 10 сантиметров ― довольно обычное дело».

Если бы Мэтьюз изучал головоногих, а не морских млекопитающих, он бы отнесся к подобному открытию с меньшим равнодушием. Действительно, по крайней мере на первый взгляд кажется, что открыто существование кальмаров с телом длиной 10 метров: тех же размеров, что и «чудовищные рыбы» Олафа Магнуса… По наблюдениям Гаррисона Мэтьюза, большинство архитевтисов, оказавшихся на берегу, меньше средней величины, во всяком случае меньше тех, кого иногда встречали кашалоты.

Какие объективные аргументы можно противопоставить этим выводам?

Круглые шрамы диаметром 45 сантиметров?

Сначала подумаем, не могут ли эти 10-сантиметровые шрамы быть следами ран, полученных в детстве и выросших вместе с животным? Если кашалот удваивает длину тела с детства до зрелости, шрамы могли претерпеть такое же изменение.

На самом деле это маловероятно, так как самые крупные шрамы часто так же ясно видны и, следовательно, так же недавно получены, как и маленькие. К тому же сомнительно, чтобы очень молодые кашалоты могли быть таким образом помечены. Мэтьюз подчеркивал, что следы присосок архитевтиса редко встречаются на теле самок, питающихся в основном мелкими головоногими. Если мы не можем достоверно утверждать этого о молодых китах (охота на них запрещена), у нас есть право предположить, что это справедливо и для них: они должны еще больше, чем их матери, опасаться крупных кальмаров. Правда, скоро мы увидим, что не всегда кашалоты нападают первыми. Но смог бы маленький кашалот выйти победителем из схватки с кальмаром, способным оставить на его теле следы присосок диаметром 5 сантиметров? Иначе говоря, может ли кашалот длиной 10 метров оказать сопротивление многорукому чудовищу, превосходящему его размерами? Моллюск, хотя и более легкий, чем его противник, в этих условиях имеет важное преимущество: ему не надо подниматься на поверхность, чтобы глотнуть воздуха. Если больших размеров шрамы мы находим только у взрослых самцов, не значит ли это, что только им одним удается выходить победителями и, следовательно, живыми из битвы с гигантскими кальмарами?

Более справедливо замечание, что кольцевые шрамы диаметром 10 сантиметров не обязательно могут быть оставлены архитевтисом. То, что они оставлены кальмаром, не вызывает сомнения. Это единственные головоногие с когтями по краям присосок, способными повредить кожу кита. Но не могли бы их оставить кальмары, у которых присоски пропорционально больше по отношению к размерам тела, чем у архитевтисов? Есть такие в семействе ужасных Ommastrephes. Например, Stenoteuthis caroli. У него при длине тела, едва достигающей 80 сантиметров, включая голову, присоски имеют диаметр до 2 сантиметров.

Увы! Известные особи этого вида почти не превышают этих размеров. Предположение о существовании такого кальмара в пять раз крупнее ― чтобы объяснить шрамы диаметром 10 сантиметров ― оправдано гораздо меньше, чем допущение существования архитевтиса только в два раза больше известных размеров.

Некоторые китобои рассказывают о небывалых размерах круглых шрамов на теле кашалотов. Я приведу свидетельство только знаменитого натуралиста Айвена Сандерсона, который в поисках фактов для своей книги «В погоне за китами» перерыл все, что когда-либо было написано об этих животных. Вот что он пишет: «Самые большие следы на теле крупных кашалотов имели диаметр около 4 дюймов (10 см), но находили и шрамы диаметром больше 18 дюймов (45 см)! Эти очень интересные факты были вытащены на свет, чтобы затем, к нашему величайшему сожалению, быть тщательно игнорируемыми. Зоологам понадобилось несколько столетий, чтобы признать существование кракена, а его размеры до сих пор кажутся нам шокирующими. Сама гипотеза о существовании в глубинах океана кальмара в пять раз крупнее представляется настолько преувеличенной, что сразу превратилась в табу».

Надо признать, в здравом уме и при самом большом желании трудно признать существование кальмара с длиной тела 45 метров. Его щупальца должны простираться на сто, да что я говорю, на 150 метров!

Вилли Лей в своей книге пишет, что он вроде бы имеет сведения о ранах, похожих «на следы от присосок больше двух футов диаметром» (60 см!). Я не знаю, где мой коллега добыл эту информацию, но я всегда верил, что это опечатка и надо читать «больше 2 дюймов диаметром», то есть больше 5 сантиметров. Но существует множество других свидетельств о 10-сантиметровых следах.