Путешествие туда, не знаю куда (СИ) - Смирнов Игорь

Одна из недавно пригнанных бросилась ко мне в ноги и заголосила:

— Ваша милость, ваша милость! Заберите меня отсюда, мне очень домой надо! Выкрали меня с покоса, в доме отец больной остался да ребенок малый, пропадут они там!

Перед разговором с пленницами я думал о судьбе этих женщин, как поступить с ними. Вести их обратно на большую землю? У меня нет на это времени, у них нет сил. Могу только командира будущего гарнизона там в столице попросить организовать их сопровождение до дома. А есть ли у них этот дом? Наркоторговцы явно не мирным путем их забирали из привычной жизни.

Наклонился к упавшей женщине (может и девушке, совершенно непонятно, сколько ей лет), обнял за плечи.

— Извини, милая, не могу я тебя сейчас забрать, потерпи немного, потом тебя наши солдаты проводят до дома. И не бойся, больше тебя никто не тронет, — и я сурово посмотрел на Нуммуна.

— Ваша милость, умоляю, доведите меня до крепости. Я бы раньше сбежала, да страх как боязно идти через долину. Там эти жуткие твари ползают.

Я обернулся к Зоре, как бы спрашивая ее мнение. Та стояла молча, спокойно ожидая мое решение. Ну, да, командир, он и в Лугурунде командир.

— Хорошо, допустим до крепости мы тебя доведем. А дальше что? Дальше нам не по пути.

— Дальше я сама, ваша милость. Вы не смотрите, я крепкая, я дойду.

— Зима же на носу, замерзнешь! — попытался я ее урезонить.

— Не замерзну, мы привычные. Все равно я с этими жить не буду, — женщина упрямо тряхнула головой.

Я с сомнением посмотрел на ее скудную одежонку. Может, действительно для нее так лучше будет?

— Как зовут?

— Леся, ваша милость.

— Нуммун! Быстро сюда парку, шапку, рукавицы и обувку покрепче.

Леся попыталась обнять меня за ноги, но защита не пустила.

— Все, все, поднимайся. Сейчас пойдем.

— А вы? — спросил остальных.

— Мы уже здесь приросли, дети опять же, куда нам уходить, — ответила за двоих одна из стареньких.

— А нам идти некуда. Всю семью убили, хутор спалили, — сказала старшая тетка из новеньких.

— Как, ты говоришь, зовут торговца? — спросил я Нуммуна нехорошим голосом.

— Богур, — пискнул шаман.

Богур, значит. Не дай бог пересечемся, плохой смертью умрет товарищ. Но это все потом, сейчас надо здесь заканчивать, загостились уже.

— Шаман, передай вождю, у меня нет времени его разыскивать. Завтра в стойбище будет праздник.

— Какой праздник? — оживился Нуммун.

— Ну, скажем, по случаю избавления племени от злого шамана Ыына, придумай что-нибудь от себя еще. В середине праздника построишь всех холостых воинов, и эти женщины будут выбирать себе мужей. Ты понял меня, шаман? Они будут выбирать, а не наоборот.

Нуммун с готовностью закивал.

— А мы с Зорой пойдем, пора.

Нуммун с большим трудом сдержал вздох облегчения. Я наклонился к нему и прошептал:

— Если что не так, вернусь и скормлю тебя драконам. Хотя нет, лучше Зоре, она тебя живьем кусочками нарежет.

Шаман побледнел до испарины на лбу. Я хлопнул его по плечу:

— Не обижай людей и помни о судьбе Ыына. Прощай.

Обратный путь

До разрушенной крепости добрались ближе к вечеру. И хотя обратная дорога прошла без приключений, понервничать все же пришлось изрядно, несколько раз мы слышали топот тварей, пробегавших совсем близко под землей.

Леся собралась идти дальше, но было видно, как она устала.

— Остаешься здесь до утра, — остановил я ее, — поужинаем, потом спать. Отдохнешь нормально, а завтра уже разбежимся по своим дорогам. Все, Леся, без разговоров. Вон, бери хворост и разводи костер.

Зора умчалась добывать пропитание на ужин, а я ушел в дальнюю часть крепости и наконец-то остался один.

— Ая!

— Слушаю, штурман.

— Я хочу просмотреть информацию, скачанную с неизвестного коммуникатора. Прямо сейчас.

Вместо ответа передо мной засветился небольшой полупрозрачный экран, с него на меня смотрела молодая девушка с короткой стрижкой.

— Здравствуй, мой незнакомый друг. Меня зовут Дора Мелори.

Часть 14

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Изображение было настолько реалистичным, что казалось, что девушка вот-вот выйдет ко мне из экрана. Но девушка оставалась неподвижной все то время, пока шло воспроизведение. Серые глаза грустно смотрели куда-то вдаль, а голос… Голос принадлежал весьма пожилой и очень уставшей женщине.

«Если ты слышишь это сообщение, значит я не зря прожила жизнь. Расшифровать мое послание может только коммуникатор, похожий на мой. А значит человек, им обладающий, принадлежит к Содружеству миров и сможет понять всю важность информации, которой я хочу поделиться.

По сути, это предсмертная записка, поэтому, дорогой друг, извини за некоторую сумбурность и отсутствие изящества слога. Эта фотография сделана очень-очень давно, я не хочу показывать свое нынешнее лицо древней старухи, это просто неэстетично.

Немного о себе. Я родилась в семье вождя племени Хранителей. Сколько себя помню, все детство и юность прошло в пещерах родной планеты. За их пределами бушевал дикий мир, полный хищных растений, змей и диких животных.

У нас был самый короткий путь на поверхность, воины племени иногда выходили в чужой мир. Основным способом охоты были специальные ямы-ловушки, которые за долгие годы жизни племени были выбиты в камнях. Туда попадались мелкие животные и змеи.

В горах, заросших буйной растительностью, было очень опасно. Повсюду росли хищные лианы, способные переварить любую живность, которая попадется в их липкие плети. Тончайшие усики-антенны свисали в самых неожиданных местах, поджидая добычу. Неосторожное животное или человек задевали усики, и сверху падала копна липких щупалец, мгновенно облепляющих жертву. В то же время плети лиан, очищенные от кожицы и обжаренные на костре, практически не отличались от мяса.

Далеко не всегда охота была удачной. Огромные звери днем и ночью рыскали в поисках пищи, все вокруг было наполнено звуками борьбы и чьих-то предсмертных хрипов. В джунгли выходили самые осторожные опытные воины, но иногда и они возвращались не все. Поэтому обычной пищей племени были грибы и мох, которые росли на стенах дальних пещер.

Родовая пещера, принадлежавшей вождю племени, отличалась от всех остальных. У нее были ровные стены и пол, и полукруглый ровный свод. В дальнем торце родовой пещеры находилась Дверь, ведущая к Сокровищам. Да, именно так: „Дверь“ и „Сокровища“. Из поколения в поколение в преданиях говорилось о несметных Сокровищах, хранящихся за Дверью. И племя Хранителей должно было охранять вход до прихода кого-либо из Великих.

В Горе жило несколько племен и все они нам завидовали. У нас были самые лучшие пещеры, самые лучшие грибницы. Иногда случались нападения, но у нас были самые сильные воины, которые легко отражали все атаки.

На Двери находился прямоугольник, заполненный маленькими квадратиками. При нажатии на квадратик раздавался еле слышный писк. Когда я подросла настолько, что смогла доставать до прямоугольника, я часами нажимала на квадратики, с упоением слушая их волшебное попискивание. Мне уже было пятнадцать или шестнадцать лет, когда в один прекрасный день Дверь громко щелкнула. Со скрипом, с большим трудом она немного приоткрылась и замерла.

В пещере в этот момент никого не было. Отец на охоте, мать ушла в дальние пещеры. Меня никогда никуда не брали, с самого рождения я была очень слабенькой, сколько себя помню, всегда болели ноги. И только потому, что я дочь вождя, меня не выкинули в джунгли еще в детстве.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Простые члены племени в пещеру вождя никогда не заходили, можно было не бояться, что кто-то увидит открытую Дверь. Абсолютная темнота за Дверью и пугала, и манила. Жизнь в полутемных пещерах приучила глаза различать предметы почти в полной темноте, но там, за Дверью не было видно ничего.

Любопытство сгубило кошку. Я решила быстро-быстро, одним глазиком посмотреть на Сокровища, вернуться и закрыть Дверь. Взяла корзинку со светящимися грибами и пошла навстречу своей судьбе.