Темный огонь (ЛП) - Кристин Фихан

Дарий согнул голову, чтобы попробывать ее кожу, как раз когда ему предъявляют иск общества на нее, чтобы проснуться. Его ум поймал ее, когда она вяло подчинялась, кормя его собственным срочным голодом ее, строя эротические изображения его желаний в ее голове. Его рот медленно отодвигался от нее, вяло его зубы, иногда покусывали, требуя каждую частицу от ее. Он мог чувствовать ритм ее сердца, изменяя его. Его тело укрепилось, потребованный; его кровь врывалась в горячую потребность. Он чувствовал ее ответ тела, поскольку жар рос через ее вены, неся огонь, неся потребность.

Прежде, чем она полностью проснулась, полностью осведомленная о ее среде, он превратил ее мир в эротическую фантазию, Дарий испытал теплоту ее горла, его руки, перемещающейся, чтобы овладеть ее грудью чашевидной формы. Хотя она была ростом маленькой, ее тонкие кости, ее грудь была полная, вписываясь в его ладони как будто сделанная для него. Он взял почти дикую радость в способе, которым его тело укрепилось в агрессивном мужском ответе.

Его рот отодвинулся на ее плечо, останавливаясь, чтобы жить в маленькой пустоте там. Его язык лизал мягко, настойчиво, прослеживая долину между ее грудью, обращая пристальное внимание на каждый сосок, задача, которая послала огонь, мчащийся через его кровь. Он закрыл глаза в течение краткого момента, смакуя структуру ее кожи, огонь, распространяющийся через свое тело. Но скоро стало необходимо проследить каждое углубление вдоль ее ребер, осмотреть ее живот с его языком.

Его руки перемещались все ниже, к тонкому изгибу ее бедра, лаская атласную кожу там. Под его ладоней она двигалась беспокойно, все еще сонливая, только частично знающая, что он делал. Но ее тело изобиловало потребностью в нем. Он разделил это, связанное в ее уме, каким он был. Дарий улыбнулся себе, наслаждаясь знанием, что при его каждом пробуждении она будет с ним, ее тело, мягкое и радушное.

Ее ноги раздвинулись, и его руки начали медленное ласкание ее бедер. Мягкий небольшой звук вырвался из ее горла, когда она попыталась решить, было ли это некоторая эротическая фантазия или это было реально. У нее не было смысла того, где она была, только рот, перемещающейся лениво, но полностью по каждому дюйму ее тела.

Дарий просунул руку в гнездо плотных завитков, чувствовал, что она пульсировала жаром. Когда она двигалась, чтобы прижаться ближе, он просто опустил свою голову, чтобы испытать ее. Темпест выкрикнула, где-то между тревогой и удовольствием, ее кулаки, запутывающиеся в его волосах, привлекая его ближе. Белое расскаленная, синяя молния промчалась через нее в него. Ощущение было поразительное, Дарий, чувствующий способ, которым ее тело слегка колебалось с удовольствием.

Его собственное тело было жестоко неустанным, столь полным и тяжелым, что он боялся, что мог бы сломать ее, если бы он двигался слишком жестоко. Когда они разделили ее сокрушительное освобождение, руки Темпест отодвинулись от вырезанных мышц его спины, чтобы опереться на его бедра. Дарий поднимал свою голову, его глаза сжигали дотла ее.

Обычно скромная, Темпест должна была чувствовать себя застенчивой. Вместо этого она поймала изображения в его уме, его голодной потребности, и она чувствовала себя подобно экстравагантной соблазнительнице - и любила его. Она отдвинула его назад так, чтобы он лег. Ее руки гладили его грудь. Улыбаясь немного, она согнула голову к коленям мягко к его горячей коже. Он даже являлся на вкус мужским. С его умом, твердо соедененным с ее, она могла чувствовать, что огонь несся через его кровь, чувствовать неустанную, больную потребность его тела. Сознательно она позволила ее шелковистым водоподу волос упасть на его чувствительную кожу и усиливать ощущение еще больше.

Дарий шептал ее имя, его белые зубы, сомкнулись беспомощно. Она занимала свое сладкое время, сводя его с ума с нетерпением, ее рот, едущий спокойно по его плоскому животу, чтобы найти углубления в его бедрах. Ее рука гладила его, и его тело напряглось еще больше. Он произносил ее имя снова, командой на сей раз, но Темпест отказалась слушать. Ее язык испытал его в длинной медленной нежности, которая подняла его руки, чтобы сжать ее волосы, поднимая ее голову к нему.

Она имеет наглость смеяться над ним, ее предупредительное вздох, добавил пожарища в его теле, ее рука продвинулась к нему, проверяя его толщину. Тогда он закричал хрипло, шелковистое чувство ее рта на нем было невероятно. Горячий твердый, влажный. Она знала то, что он любил изображения в его уме, и Дарий был потерян для мира. Потерянный в красоте того, что они разделили.

Она дразнила его. Мучила его. Упивалась своей властью над ним. Он выдерживал это, пока он физически мог; тогда он поднял ее голову с горстью красно-золотых волос. Независимо от того, если он был жестоким, это была единственная вещь, которой он был способен к выполнению в тот момент. Его руки нашли ее талию и натянули ее на него.

С их пристальными взглядами, поймаными вместе, Темпест медленно опускалась по нему так, чтобы он двигался в ее, дюйм за дюйм. Ее ждущие ножны были столь горячими и влажными, настолько тугими и мягкими как бархат, что пальцы Дария вонзились глубоко в ее бедра, чтобы препятствовать ему взрываться. Где было его вековое самообладание?

Темпест сочла удивительным знать точно, что он хотел. Она начала ехать на нем медленно, но это быстро превратилось в бешеное движение, ее сжимавшие мышцы вокруг него, беря его глубоко в пределах нее. Его руки отодвинули ее тело, осматривая ее маленькую талию, узкую грудную клетку и полную грудь. Тогда он наклонился к ней, медленное, непреклонное движение, которое почти остановило ее сердце. Она могла чувствовать голод в нем, его потребность взять ее кровь больше чем сексуальное стремление, чем физический голод. Он делал так много раз, но она никогда не видела его прекрасных зубов. Теперь он не предпринял попытки скрыть его удлиняющие резцы от нее, когда он согнул голову к ее горлу.

Он толкал вверх, хороня себя глубоко в пределах нее, поскольку его зубы утонули в ее мягком горле. Он разделил окончательное ощущение с нею, их телами и умами, к которым присоединяются, разделяя самую сущность жизни вместе. Его тело было в огне, строительстве пожарища и возрждения, пока не было ничего управлять им. Он охватил ее наряду с ним, пока они оба не взрывались дико, самая земля, дрожащая под ними.

Он вынудил себя прекратить брать больше ее крови просто, чтобы удовлетворить его жадную тягу к ней. Уже он отметил различия в ней, ее способность слышать и видеть намного более остро. Он неосторожно увеличивал ее чувства. Измененную человечность он поклялся сохранить. Дарий охватил руки охранительно вокруг нее. Ничто не собиралось причинить ей боль. Не когда-либо. Даже он.