Первая Книга. Друзья и Враги. Демоны наших душ (СИ) - Вятсон Вадим

Несколько натир после Изабелла часто просыпалась посреди ночи, прислушиваясь к своим ощущениям и состоянию. Ей казалось, что он зовет ее снова к себе, вот и просыпалась. Связь между ними была очень сильной, чем он и пользовался, призывая ее прийти к нему в моменты, когда она была одна. А это почти всегда была ночь. Но его уже не было, а она все равно просыпалась. А затем долго сидела, не в силах заснуть.

Но время лечит, а свобода окрыляет. Жизнь ведь осталась прежней. Власть осталась прежней. Просто теперь не нужно было оглядываться за спину в ожидании окрика. Теперь ее действия принадлежали только ей, и она сама управляла своими желаниями.

Как и ночи теперь были только ее!

Теперь только она одна выбирала, остаться ли ночью в одиночестве, в этом милом, нежном пространстве или зажечь эту ночь чудесным любовным огнем или доброй беседой в кругу интересных людей.

Впрочем, мужчин в ее жизни было не так уж и много, она никогда не пускалась во все тяжкие, хотя и считала, что хороший секс укрепляет красоту и продлевает жизнь женщине. Вот только хорошего секса было еще меньше, чем мужчин. Не каждый мог выдержать темперамент и настрой Изабеллы и дать ей именно то, что она желает, а она не прощала своим партнерам бессилие и неумелость, а главное самоуверенность и глупость в постели.

Поэтому дом ее, огромные апартаменты в престижном районе Аркета — Тимпе, почти всегда был одинок. Только слуги, как тени, и то им запрещалось появляться в апартаментах Изабеллы после двадцати часов вечера без вызова хозяйки. После этого времени она сама готовила чай или кофе, по настроению, иногда рюмочку н’рильского. А потом любила забраться с коленями в любимое кресло — прелести свободы — и просто смотреть на огонь в камине или на ночь глядя читать какую-нибудь книжку про любовь.

Но сегодня что-то было не так.

Какой-то мимолетный запах, при этом довольно приятный. Чем-то знакомый. Но чужой! Кто-то приходил сюда, в ее ночь, в ее одиночество, в ее дом?

Или…

Кто-то здесь остался?

Изабелла редко включала фаеры при входе, чтобы осветить свой дом. В окна ее четвертого этажа частенько заглядывала Луна или Великая Звезда, как сегодня, создавая для кого-то, быть может, зловещий полумрак, но для Изабеллы это было самым лучшим временем.

А привидений она не боялась.

Теперь она с ними дружила. Даже с ним.

Но человек в кресле возле ее любимого камина привидением не был. При этом камин весело трещал, распространяя тепло, но сам огонь был закрыт специальной шторкой, чтобы его яркость не влияла на зрение.

Сначала Изабелла подумала, что это какой-то старик, потому что короткие белые волосы прямо сверкали ярким пятном в отсветах огня. Но, подойдя ближе, она поняла, что перед ней очень молодой человек. Очень красивый и очень, очень сильный. Сила так и плескалась в его глазах.

И он был очень вежлив, потому что ее любимое кресло ждало только ее! А он сидел, в одном из тех, дюжина их была, которые находились в главном зале большой гостиной, где Изабелла частенько проводила свои салоны. Танцы, музыка, стихи. Как раз время и место для интересных людей. Ну и репутацию поддерживать.

Подойдя к своему креслу, но не сев в него, Изабелла медленно принялась снимать с рук длинные по локоть перчатки. Она была сегодня на светском рауте, вечернее платье, драгоценности, макияж, но решила не оставаться за полночь, а вернуться домой. Там она не увидела и не почувствовала достойного мужчину.

И, видимо, правильно, что не стала задерживаться там. Потому что тут ее ждала любопытная встреча. Только пока она не могла понять, кто перед ней.

Нежданный гость?

Или неведомый убийца?

— Я не могу найти слов, чтобы передать свое восхищение лицезреть вас, Прекрасная Изабелла! И должен в начале попросить прощения, что вломился в ваш дом без спросу. Но я предпочел скрыть свой визит, чем просить вас об аудиенции на глазах у многих, — изысканно проговорил визитер. Но все-таки не встал, а значит, он считал себя хозяином положения.

Что ж, Изабелла решила принять его правила игры:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Меня не часто балуют столь поздними визитами. И вы правы, я бы отказала такому наглецу, как вы, в аудиенции с глазу на глаз, — и улыбнулась, сверкнув белизной своих зубов.

— Надеюсь, мы найдем общий язык. Но сначала я бы предложил вам присесть. В ногах нет правды, — и указал рукой на кресло напротив.

Изабелла усмехнулась:

— Еще никто в моем доме не предлагал мне присесть, — но чуть помедлив, все-таки села в свое любимое кресло. — Чем обязана я столь поздним визитом?

— Дела, дела. Кругом одни дела, — пока еще незнакомец тоже сверкнул своими белыми зубами. — Может, я просто решил выразить вам свое восхищение. Хотя… э… я же вроде говорил, что у меня просто нет слов от восхищения вами, Прекрасная Изабелла, — и вдруг очень резко проговорил: — Давайте не будем осложнять наше наметившееся знакомство и интерес друг к другу ненужными резкими движениями. Я не знаю, как вы это носите между грудей, но не стоит обнажать и грозить мне вашим стилетом. Я не собираюсь вас убивать. Наоборот, я сверну шею любому, кто причинит вам боль или оскорбит вас. Нет, я не из Ночной гильдии, уже не из Ночной Гильдии, но я знаю эту фразу почти как клятву. Всегда вами восторгался и видел, как мужчины сходили по вам с ума. И уверен, что до сих пор сходят (улыбнулся). И мое сердце — не исключение и трепещет перед вами в восхищении!

— Кто вы? — решила резко остановить этот пафос, но руку с декольте убрала.

— Нэй Вейн, — просто проговорил парень.

— Нэй Вейн? — повторила она. Что-то мимолетно знакомое промелькнуло в мыслях, но так и не удалось вспомнить.

Ну, а Нэй в который раз убедился, что имя с фамилией делает человека почти незнакомым, даже если его имя одно на миллионы.

— Я пришел всего лишь поговорить. Мне нужна информация — ответы на некоторые вопросы и помощь. Но, чтобы наша дружба и знакомство, и дальнейший разговор стали еще более близкими и откровенными, прошу в начале принять от меня этот скромный подарок, — в руках Нэя возник туго набитый кошель. — Здесь драгоценные камни, думаю (как бы взвесил кошель в руке), тысяч на двадцать.

— О! — восклицание было искренне удивленным, еще никогда ей не преподносили такие дорогие подарки. — Но я не уверена, что мои ответы достойны столь щедрой платы!

— Я убеждён, что ваши ответы меня вполне устроят.

Она развела руками:

— Я вся во внимании!

Нэй откинулся на спинку огромного кресла:

— Мой первый вопрос довольно прост. Почему не был выкуплен Нэй — вор-карманник из соты дядюшки Отоя?

Неожиданно послышался истерический смешок:

— Ах вот оно что! А я никак не могу понять, почему мне знаком твой запах, твоя аура (сама удивилась, что вдруг перешла на «ты»). Это мой дар, мне не нужно видеть людей, я чувствую их ауру! И та рыба пахла именно тобой! — и горько усмехнулась. — Хотя через час это уже мало кого интересовало.

Нэй в свою очередь развел руками, но разоблачение его совершенно не смутило:

— Это была всего лишь шутка. Дядюшка Отой не любил рыбу ни в каком виде, вот я и подумал, что это самое злое, что могу сделать в память о себе, — и после небольшой паузы добавил: — Но мы ведь с тобой (Нэй принял переход на «ты») в расчёте, — и улыбнулся.

— В каком смысле?

— Я подбросил рыбку. А ты под шумок убила дядюшку Отоя.

— С чего ты взял? — как можно спокойней проговорила Изабелла, но мимолетное напряжение от Нэя не скрылось.

— Значит, все-таки ты убила его. Хм… Интересно.

— У тебя все равно нет доказательств! — это уже было признание своей вины. Чего хочет этот мальчик-сошо? Денег? Какие деньги, если он только что передал ей драгоценных камней на сумасшедшую сумму! Тогда что?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мне не нужны доказательства, потому что я пришел не за тем, чтобы обвинить тебя в убийстве мерзкого человека, который мучил и тебя, и многих других в своих похотях и прихотях. Я кое-что видел, но это кое-что останется со мной навсегда, потому что его смерть освободила многих. И если бы ты этого не сделала, то это сделал бы я.