Счастье на Земле (СИ) - Фомина Мила

Я не знаю, сколько длилось это сумасшествие, но очнулась, когда зазвонил телефон где-то на полу. Осознав, что я натворила, спрыгнула со стола, даже не помня, когда и как именно на нем оказалась, и, подняв телефон, всунула в руку Максима, который еще затуманенным взглядом смотрел на меня.

– Да, Дэн. – Он отвернулся, а я, быстро поправив платье, выскочила из комнатки и побежала к танцполу.

Юля с Денисом нашлись быстро, они стояли возле колонны, и брат еще разговаривал по телефону. Увидев меня, он сказал что-то в трубку и недовольно смотрел, как я приближаюсь.

– Ань… – Я подняла палец вверх, показывая этим, что не буду его слушать и что-то объяснять, взяла за руку Юлю и так же, без слов, махнула брату, прощаясь.

Подруга безропотно шла за мной, и, только выйдя на свежий воздух, я ее отпустила. Подняв голову к ночному небу, начала хватать воздух ртом, пытаясь успокоиться и приструнить тупую боль в сердце.

– Эй… зайка… – Юля встала передо мной. – Все хорошо будет, ну прекращай…

Даже Юлька вела себя странно. Ну правильно, видеть постоянно рыдающую подругу. Беззвучные слезы текли по щекам, и как же они мне надоели! Сколько можно выть?! Почему я до сих пор не привыкла к кошмару в своей жизни? Мне нужно сердце покрыть коркой льда, чтобы не реагировать так на все! Вот только как заставить свое сердце замерзнуть? Размазала со злости слезы по лицу и, грустно улыбнувшись, взглянула на подругу.

– Поехали отсюда.

Глава 23. Если ты не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней. Конец близок

Снова эта головная боль… Выключите кто-нибудь этот звон в голове!

– Юлька, я тебя ненавижу, – прохрипела, надеясь, что буду услышана.

– Иди в баню, я выпила намного больше тебя, и мне хуже… – Такой же голос раздался из-под подушки.

Дежавю какое-то. И, наверное, я больше никогда в жизни не буду пить. Ах да, в моем мире нет алкогольных коктейлей. Там ничего нет! Со злости резко поднялась, о чем тут же пожалела. Было ощущение, что мою голову засунули в большой колокол и стукнули по нему несколько раз. Жестоко. Посидев немного, потащила себя в ванную, но по пути почувствовала тянущую боль внизу живота и тут же вспомнила все, что вчера произошло в клубе. Боги! Какая же я дура-а-а.

Приехав вчера с Юлей домой, мы выпили еще, правда, не помню, что именно, и я, как могла, веселила подругу магией. Я была готова делать все, что угодно, только бы не думать о Максиме. И мне это удалось, потому что я совершенно не помнила, как и когда мы отправились спать.

Умывшись, я обратила внимание на футболку, в которой спала. Почему она в грязи? Да и вода с рук стекала грязная. Странно… По стеночке отправилась на кухню, но увидев, что там творится, чуть не осела на пол. В голове мелькнуло «Мамай прошел» из Аниной памяти, но честно, я не понимала значения этого выражения. Вглядевшись внимательно, поняла, что все не так уж страшно. Просто вся кухня была в грязи, и около окна лежало дерево. Подумаешь!

Память все-таки подкинула ответ, но тут и так все было ясно. Юлька хвасталась своим новым большим горшком для деревца, и вот тогда кое-кому пришла идея его еще подрастить. Конечно, я согласилась, но новый горшок не выдержал и лопнул. Я вспомнила, как смешно ловила дерево Юля. По-моему, мы даже фотографировали эту картину. Грязь была везде и даже на столе в тарелках. Лишь недопитая бутылка коньяка гордо стояла абсолютно чистой.

– Юль, – постаралась сильно не кричать, голова все-таки болела. – Свет очей моих, иди сюда.

Мне шевелиться не хотелось, я так и стояла, облокотившись о косяк в ожидании бурчащей подруги.

– Елки-палки… – Ее ноги не выдержали, и она села прямо на пороге. – Это… Это?

А мне почему-то было очень весело смотреть на всю эту картину с Юлькой на полу.

– Юль, это, это! – Не выдержав, я все-таки засмеялась из-за нашего «интеллектуального» разговора.

Она, скрестив ноги, уткнулась лицом в ладошки, и то ли рыдала, то ли смеялась, судя по ее подергивающимся плечам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Иди умывайся, любительница природы. – Посмеиваясь, подтолкнула ее ногой.

Юля убрала руки, и я поняла, что угадала дважды, так как она действительно смеялась, рыдая при этом.

– Черт, я не хочу это убирать. – Ее лицо стало грустным.

– Ты забыла, кто у тебя подруга? – Улыбаясь, проговорила я.

– Вот ты меня ненавидишь, а я тебя люблю, между прочим! – Она, видимо, хотела подняться и обнять меня, вот только про больную головушку забыла. – Ай, как же плохо. – Она встала на ноги, но вот разогнуться не смогла, и я услужливо отвела ее приводить себя в порядок.

Спустя пару часов мы все же пришли в себя и, наведя порядок в квартире, пили кофе и делились планам на день. Вернее, остаток дня, так как уже был обед.

– Сейчас закину тебя и поеду в студию, может, сегодня что и нарою. – Она не хотела отказываться от этой идеи. Ну что ж, пусть попробует.

– Ладно. – Мой ответ вышел безразличным.

– Прекращай! До завтрашнего вечера у нас полно времени! – Чуть больше суток…

Голова сама упала на стол, и я впала в полную апатию, глядя в одну точку на стене.

– Анют, – она ласково провела по моим волосам, – ну ты чего? Да даже если и не получится, не смей впадать в это состояние! Улыбнись! Разве твоя жизнь была здесь ужасной?

Ее прямота и наигранная радость не смогли поднять мой упавший дух.

– А разве нет?

– Нет! И ты, кажется, забываешь, что если пропадешь, то все равно останешься жить! А мы здесь потеряем тебя навсегда! Ты думаешь, мне и Максу захочется вспоминать твою унылую рожу? – Она повысила голос и заставила меня задуматься.

Ведь действительно, пусть хотя бы в их воспоминаниях я буду счастливой, как бы плохо мне ни было. Натянула улыбку.

– О Боже! Это же оскал! Такое только в страшных снах мне будет сниться! – Но веселье в ее голосе я услышала и подняла голову, уже улыбаясь искренней.

– Я тебя услышала, Юль, но ты же понимаешь, что творится у меня на душе? – Смотреть на нее не стала, просто встала и подошла к окну.

– Эй… – Она обошла меня и сжала в объятиях. – Не сдавайся, пожалуйста. Но… но если вдруг ничего не выйдет, помни, что я тебя люблю, ты стала моей единственной подругой за двадцать пять лет, и я… поменяла некоторые взгляды. Я очень благодарна тебе за все.

– Я тоже тебя люблю, и ты тоже моя единственная, – прижалась к ней сильнее, но она отпустила меня.

– Ты слышишь, что мы несем? Люблю, единственная… На розовую любовь смахивает! Прости, подруга, но мужики мне ближе. – Она откровенно смеялась, а я в данную минуту была очень счастливой.

Я заходила домой к брату с улыбкой и поймала на ходу кота, как обычно летящего на меня.

– Денис!

– Пришла. Я даже ничего спрашивать не буду. – Голос был недовольный.

– И правильно сделаешь! А пошли чай пить? – Я улыбалась, чем заразила и его, но он предпочел пока спрятать улыбку.

Этот час с братом пролетел незаметно, так мы с ним практически все время смеялись. Он вспоминал самые веселые приключения из детства Ани, как он вечно спасал ее и вытаскивал отовсюду, и я надеялась, эти воспоминания хоть немного скрасят скорбь от моей потери. Он отдал мне мой телефон, и я еще час провела, болтая с мамой ни о чем, так же стараясь заставить ее улыбаться. Ведь Юлька абсолютно права, пусть их воспоминания останутся яркими.

На очереди был только один человек, но я не знала, как с ним поступить. Как обычно, при мыслях о нем во мне все будто поднималось в предвкушении, сердце и тело всегда реагировали на него и ко всему прочему прибавились бабочки в животе, напоминая о прошлой ночи. Почему я не смогла сдержаться? Алкоголь вкупе с острой необходимостью в нем, и мозг просто отключился, давая выход только чувствам. Это я так обрываю нити? С одной стороны, я ненавидела себя, а с другой… Не жалела ни капли. Ведь это было так прекрасно, по-настоящему, наши чувства как оголенные нервы реагировали на каждое движение. Как можно это оборвать?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})