Страстный. Плохой. Опасный (СИ) - Тиган Линетт

Гордеев необычный сукин сын. Только кажется, что я на шаг впереди, как у него в рукаве новый козырь, который легко ставит на колени даже такую взбалмошную стерву, как я.

Сейчас это осознание действительно заставило вздрогнуть. У нас нет качественной защиты, кроме мозгов. Гордеев явно думает тем, что ниже пояса, хотя его телохранители многого стоят. Возможно, мой план — это единственный выход, и я не отступлюсь от него. Знаю, что все получится.

— Андрюш, расскажи мне, что произошло, — мягко и тихо прошу я, когда он прикрывает лицо руками, словно в самой настоящей безвыходности.

— Тебе нужно уехать из города, желательно в Питер, там отец. И, Ярослава, это не обговаривается, — сухо, но довольно строго бросил брат. Я даже присела.

Его тон значил только то, что никакие пререкания не учитываются.

— Но это же не выход. Ты думаешь, меня никто не найдет в Питере? Первое, что сделает Максим, это найдет родителей, начнет издеваться над нашим отцом и все-таки достанет меня. Я несогласна на этот план, — категорически высказала свое мнение.

— А это, черт возьми, выход? — возмутился Андрей, поворачиваясь ко мне, показывая побитое лицо. Я отвожу взгляд в сторону. — Сегодня они добрались ко мне, завтра доберутся к тебе. И как ты защитишься? Кинешь в него своими тапочками? Не спорь со мной. Я заказал билет и предупредил отца о твоем приезде.

Возмутительно! Последнее, чего я хочу в безвыходной ситуации, так это сидеть под крылом бдительного отца, который, кажется, начал страдать маразмом с самого моего рождения, пытаясь заключить меня дома рядом с собой. Наверное, это передается по наследственной мужской линии, так как брат повернутый на этой теме так же сильно, как и отец. Я-то девушка без чувства самосохранения.

— Андрей, ты можешь спокойно объяснить, что произошло? — вмешался Артем, отставив ноутбук в сторону, тоже сев на диван. — В любом случае надо разобраться, прежде чем действовать. Ярославе бессмысленно уезжать, насколько я знаю, ваш отец уже в отставке, а ты действующее лицо полиции. С тобой безопасней, — рассуждает друг, но встречает грозный взгляд моего брата, — я только теоретически, — оправдывается, смешно подняв руки, будто сдаваясь.

— Гордеев подослал своих щенков, — проворчал Андрей, взглянув на меня из-под бровей волчьим взглядом. — Никого из людей Гордеева и его самого не смущает, что я полицейский. Так что здесь небезопасно.

— Зачем он их прислал? — настойчиво требует ответа Артем.

— Чтобы отплатить мне той же монетой, пока что разговор был между нами лично, — продолжает рычать брат, недовольный любопытством с двух сторон. Я недоверчиво осматриваю Андрюшу.

Не нравится мне его насмешка, будто даже доволен всем, что произошло, но безусловно, продолжает очень злиться.

— Ты что-то сделал… Что? — спрашиваю я, но брат передергивает плечами и достает открытку. Такие я уже получала, несложно догадаться от кого именно.

— Я тоже не до конца понимаю, о чем ты, — задумался Артем, пока я настороженно рассматриваю открытку. Текст внутри напечатан, и я понимаю, что Господин Гордеев умно зачищает свои следы.

Это нужно делать, так как послание отнюдь не любовное, а с угрозой.

Думаю, после того, что я с братом нашла компроматы на Гордеева, он стал предельно аккуратным. Не зря же Гордеев так внимательно перечитывал весь зафиксированный материал? Такие люди не допускают подобных ошибок в будущем, им все предельно ясно с первого раза.

Как же он… Умен и хитер. С таким человеком очень трудно бороться, практически невозможно.

— Я защищал достоинство своей младшей сестры, — твердо заявил брат. Артем все еще непонимающе бегает взглядом от меня к Андрею, пытаясь понять о чем речь. Я качаю головой от дерзкой выходки Андрея.

— Он его избил пользуясь преимуществом его уязвимости, — покачала я головой, присев на быльце дивана. Еще в первые дни заметила сбитые костяшки брата, но не предала этому значения. — Гордеев мстительный ублюдок, месть была довольно ожидаема, но кое-кто подумал, что сможет упрятать его в КПЗ. Самосуд наказуем, Андрей, — наши взгляды скрестились.

— Это ты его только что оправдывала? — приподнял он бровь.

— Нет, я всего лишь хорошо узнала на что способен Гордеев. Всего лишь пробую мыслить, как он.

— Да какого черта? — возмутился Артем. — Он что, неприкосновенный мудак?

Я опускаю глаза, читая содержимое открытки.

«Завтра в пять часов вечера жду тебя в моих апартаментах. Не заставляй меня делать больно всем, кого ты любишь, в том числе и тебе. Меня расстраивает то, как ты поступаешь со мной, поэтому это твой последний шанс исправиться и смириться».

— Что там? — Андрей ведет подбородком, кивнув на открытку. — Что он хочет от тебя?

— То, что и всегда — покорности, — шепчу я. — Завтра в пять часов вечера я пойду к нему и попробую разрешить эту проблему.

— Нет, ты никуда не пойдешь! С ума сошла?!

А, хорошо, как скажешь, — фальшиво соглашаюсь с решением братом. — Подождем, когда он начнет каждого так вылавливать поодиночке, избивать и угрожать. Наверное, тебе надоела работа, Андрей? Он решит такую мизерную проблему, добьется увольнения и нагадит в жизнь… И да, не только в нашу, — выразительно смотрю на Морозова, который бледнеет от моего уверенного тона. — Потом доберется и до родителей. Я не пустилась в описание всех деталей, но могу составить образный план его действий на ближайшую неделю, — должно быть, это прозвучало очень убедительно.

Я задумываюсь… Парни молчат, медленно переваривая полученную информацию, оценивая свои шансы и морщась от неприятного расклада в чужую пользу.

— У меня есть план. Нет, у меня есть идеальный план! Андрей, только выслушай меня, пожалуйста.

— Никаких планов, Яся! Мое терпение лопнуло, — взорвался брат, и вроде как хотел резко встать с дивана, но схватился за бок, прошипев.

— Ты даже не выслушал меня! — возмущаюсь я, встав напротив Андрея, просверлив его взглядом.

— И не буду. Ты играешь с огнем! Ярослава, да что с тобой? Очнись наконец-то! — он кое-как поднимается и отодвигает меня, в то время как я намеренно стаяла над братом, не давая избежать разговора. Он идет на кухню, точнее, немного ковыляет. — Обычная девчонка забилась бы в угол, переехала, забыла все, что случилось. Но нет же, Соколовская Ярослава у нас гребаная активистка! — привычно бурчит Андрей себе под нос, пока я следую за ним хвостом.

— Выслушай меня! Я многого прошу? — повысила я голос, перебивая брата на недовольной тираде. Андрей замолкает, когда достает кусок мяса в герметичной упаковке из морозильника, приложив к правой скуле.

Хочу пожалеть, но черт, мне нужно ему все рассказать, что в моей гениальной голове. Гениальной? Ну почти, в любом случае если ничего не делать, то можно сразу подставить пистолет к виску, а я не из тех, кто сдается первым не использовав все доступные варианты. Нет, этот мудак испортил мою жизнь, изувечил тело, знатно потрепал и напугал.

Я этого так просто не оставлю, как и он меня. Тут только один выход — бороться до победного конца.

Я буду кричать на всю страну о том, как именно со мной обращалось это животное! После моего плана у него больше не останется доброжелательных воздыхательниц, влюбленных овец и расположения общества в целом. Я потащу его ко дну, как он опустил меня туда сам.

— Гордеев всегда избегает камер и диктофонов, по крайней мере, если это не в его пользу, — запинаюсь, когда раздраженный взгляд брата врезается в меня. — Почему бы не воспользоваться этим и мне? Камеры можно спрятать в сумку, скрыть под одеждой, подцепить прослушку или диктофон. Мы с Артемом пробили хорошие модели, которые реально можно замаскировать, а ты можешь позаимствовать все это на своей работе. Мне лишь останется применить все мои профессиональные способности журналиста и провокатора, пусть сам расскажет, как все было на самом деле… И, бах, — он у нас на крючке!

Я, довольно растягиваю улыбку на все лицо, и смотрю на брата в трепетном ожидании, который отрицательно качает головой.