Мой темный принц - Джулия Росс

– Не трогайте меня.

– Вы девственница? – осклабился он. – Дело приобретает весьма забавный оборот. Признаюсь, я потрясен.

Он пробежал рукой по ее шее и остановился, зажав ее подбородок между большим и указательным пальцами.

– Вы поверили, что он, будучи двадцати семи лет от роду, ни разу не изведал плотских утех, и эта мысль заворожила вас, так? Я знаю женщин, мисс София. Я знаю вас. И вижу ваши слабости. И не вам меня винить, если я воспользуюсь этим.

Она схватила его за запястье, но, будучи прижатой к кусту, не смогла освободиться.

– Зачем вы мне все это рассказываете?

– А затем. Какую бы ерунду он ни плел вам, в том, что касается чувственных радостей, Николас человек опытный. Я уверен, что у него были свои причины солгать вам. Он всем лжет. Всегда подлецом был, даже в детстве. Представляю, как он развлекался, манипулируя вами. Мы с ним потом еще посмеемся над этим. Бедное обманутое дитя.

Ракеты с завыванием взвились над деревьями. Где-то вдали толпа дружно выдохнула и захлопала в ладоши, когда они взорвались и посыпались обратно на землю дождем искр.

Пенни открыла глаза и обнаружила, что она одна. Содрогаясь всем телом, она прижала руку к губам. Однажды цыганский принц полоснул по ней взглядом у средневековых руин: «Не думал, что Карл знает. Хоть он и сумел пробраться в самые потаенные уголки моей души в попытке загадить их, я полагал, что этих воспоминаний он не коснулся».

У нее было такое чувство, будто она в грязи извалялась, к горлу подступила дурнота.

Правда ли это? Откуда ей знать? «Если вы пришли сюда в надежде вернуть того английского мальчика, оставьте свои иллюзии. Я не слишком хороший человек и не стою восхищения». Она невольно приподняла полог интриг, и ее узкое норфолкское мировоззрение пошатнулось под напором этого нового мира. Сможет ли она оправиться? Все, что она когда-то знала, казалось жалким и мелочным по сравнению с реалиями чуждого ей круга.

– Почему вы прячетесь здесь? – донесся до нее ласковый голос. – Вы прекрасны, великолепны, настоящая королева. Бросаю к вашим ногам свое сердце. – Пенни подняла глаза. Николас улыбался, глядя на нее сверху вниз; глаза его светились радостью и торжеством. Но вот улыбка начала медленно гаснуть. – Проклятие! – Он привалился к стволу дерева, черные глаза уставились в ночное небо. – Карл!

– Да, – кивнула она. – Карл. Вы должны были предупредить меня, что он в гостинице. Вы же знали.

– Знал. – Он сжал кулаки.

Высоко над их головами сверкали звезды. Фейерверк закончился. В воздухе витало странное сочетание запаха пороха и свежести зеленого сада.

– Вы могли бы предупредить меня, что он захочет покончить со всем этим, причем в буквальном смысле слова.

Николас повернулся и встал перед ней.

– Он не причинит вам вреда. Иначе потеряет все.

– Очередное обещание? – Пенни отвела взгляд. – Ваши обещания пусты, и вы обладаете потрясающей способностью доверять не тем людям. Кто такая Веста?

– Веста? – растерялся он. – Богиня огня. Ей поклонялись в храмах, где горел вечный огонь. А что?

– Да, конечно! Весталки. Их задача – хранить огонь; если они нарушат обет целомудрия, их ждет смерть. Мне очень жаль, что вы не доверяете мне. Мне очень жаль, что вы не понимаете, что было бы гораздо лучше, предупреждай вы меня заранее. Мне очень жаль, что я на какой-то краткий миг поверила, будто вы сможете стать мне другом. Но пусть царь выдаст меня за вас, пусть мир узнает, что Глариен и Альвия соединились в священном союзе. А потом… я рада, что никогда больше не увижу вас снова.

Он почувствовал себя мотыльком, которого проткнули булавкой: не в силах двинуться, крылья расправлены, усики-антенны затихли на веки вечные.

– Хорошо, – сказал он. – Так даже лучше. Вы вернетесь обратно в Раскалл-Сент-Мэри и включитесь в свою прежнюю жизнь. Я основал фонд на ваше имя. Вы и ваша мать никогда не будете ни в чем нуждаться.

– Черт бы вас побрал! – Она попыталась проскочить мимо него. – Неужели вы думаете, что я делаю это ради денег?

Он вздрогнул.

– Для меня это тоже просто невыносимо! – Он схватил ее за плечи. – Мы можем разжечь огонь, вы и я, он взовьется до небес и сожжет все пакости Карла. Но нас ждет нация, и принцесса заперта в башне. Фриц и Лукас разыщут ее. Они должны найти ее. А я должен вернуться к ней. Вы понимаете?

– Почему вы не предупредили меня насчет Карла? Когда я поняла, кто встретил нас в гостинице, у меня волосы от ужаса дыбом встали. А теперь он поймал меня в ловушку прямо под носом у принца-регента и русского царя, и все для того, чтобы я узнала, насколько он гадок и отвратителен. Почему вы не можете мне хоть что-то объяснить?

В глубине его глаз читалось отчаяние. Мука святой Катерины, распятой на колесе.

– Я не хотел, чтобы вы запачкались обо все это. Он не посмеет причинить вам зло.

– Нет, он сказал, что навредит вам, – ответила Пенни.

– И вы поверили ему?

Ей хотелось убраться подальше отсюда и как следует подумать обо всем.

– Я не знаю, во что мне верить. Через несколько дней это уже не будет иметь никакого значения, не так ли?

– Но сейчас имеет. – Он протянул руку и коснулся ее щеки – легко, нежно. – Я встретил вас.

Длинные безупречные пальцы поймали ее за подбородок и приподняли его. Он заглянул ей в глаза. Пенни посмотрела на него, кровь бешено неслась по венам, но он отстранился и пошел прочь.

Сохранить что-либо в тайне при дворе просто немыслимо. Мало-помалу Пенни поняла, что большинство фрейлин Софии обо всем догадались, не прошло и нескольких дней. Леди Беатрис просветила их, одну за другой. Дамы были полны решимости поддержать этот маскарад, поскольку все они были безгранично преданы Софии и не любили Карла.

И все же лед, по которому катилась Пенни, становился все тоньше и тоньше. У нее перехватывало дыхание, мороз бежал по коже, словно ей предстояло вертеться и кружиться на бескрайнем ледяном озере с русским царем, Пруссией и англичанами. Она выезжала в карете на прогулки в Гайд-парк. Посещала балы и различные церемонии. Николас держался вежливо и отстраненно, ни одного личного словечка не бросил, хотя всегда появлялся рядом, когда ей требовалась поддержка. Весь Лондон из кожи вон лез, чтобы угодить ему.

Пенни наблюдала за всем этим. За сияющим притворным миром бомонда. Миром тайных любовных свиданий и флирта, где господа открыто держали любовниц, а их жены брали в любовники других господ, только осмотрительности у них было побольше. Если бы Николас захотел, он мог бы провести оставшиеся перед свадьбой дни, прыгая из одной распахнутой постели в другую. Но он говорил ей, что никогда не имел любовницы, и она верила ему. Тогда почему она также верила и Карлу? «В том, что касается чувственных радостей, Николас человек опытный».