Убить президента - Лев Гурский

Я почувствовала, что отчаяние прячется в какой-то дальний уголок моего сознания, а на смену ему приходит моя прежняя решимость. Правильно, Лера. Игра еще не проиграна. Была чужая игра, станет – моя.

– И что теперь будем делать? – спросила я у своих спасителей-тюремщиков.

Бородатый Филиков распушил, потом кое-как пригладил свою ужасную бороду и сказал:

– Курить.

Полковников, вытащив из сумки крошку видеокамеру, бархоткой протер линзы, прицелился из окна и так же коротко произнес:

– Наблюдать.

Капитан Лаптев, который, как видно, в этой группе был за старшего, пожал плечами и честно признался:

– Черт его знает… Ждать, наверное. Вас мы выкрали, и без главного виновника им сейчас придется туго…

Буквально через две-три минуты все мы поняли, что были оптимистами. Глупыми, наивными оптимистами. Незаменимых у Охраны определенно не было. Дверь служебного выхода внезапно распахнулась, из нее высыпалась толпа разъяренных соколов с Этим Господином в центре. Президентский кортеж резко взял старт, мотоциклы взревели, и через секунду объект покушения пропал из глаз.

– Липа, все чистая липа, – брюзгливо произнес Дядя Саша.

– Хоть бы для порядка пошерстили вокруг театра, хоть бы машины вокруг для приличия проверили… Нет! Получили установку, сыграли в игру, – и отвалили. У нас бы в конторе таких дилетантов завтра бы, да без выходного пособия…

– Не заводись, Дядя Саша, – начал было Лаптев, но осекся. Спектакль, оказывается, еще не был сыгран. Из той же двери штатские вытащили каких-то двух людей, с криками кинули в свою машину – и тоже умчались, только в противоположном направлении.

– Вот и заговорщиков нашли, – не отрываясь от видоискателя возбужденно воскликнул Полковников. – Вы их узнали, да?

– Одного узнал, – зло ответил Лаптев и начал, наплевав на все правила движения, разворачивать нашу машину. – Тут ошибиться трудно. Этот нос картошкой ни с чем не спутаешь… Какие же они скоты!

– По-ли-ти-ка, – сквозь зубы просвистел озабоченный Полковников, прилипший к своей видеокамере. Слово это прозвучало как ругательство. – Вот кто им был нужен! Пистолет ему в руку они вложить не смогли, да и зачем? И так сойдет… До чего нагло все устроили!

Наша машина мчалась, сильно отставая от той, на которой повезли нашего Бывшего. Бывшую надежду нашей бывшей демократии. Теперь ему поспешно кроили образ заговорщика. Но ведь я устраивала заговор, одна я! Почему же я сижу в приятной компании, а ЕГО везут в Лефортово? Вопрос был излишним. Лера должна была быть гарниром, приправой к по-настоящему острому блюду. К какому – понятно. В нашей истории был уже один деятель, любитель острых кушаний… Я закусила губу от злости.

– Э-э, – неуверенно сказал Филиков. – А кто был тот второй… ну, разноцветный, в кепочке? Случайно не Евтушенко?

– Черт его знает, – равнодушно бросил Лаптев, стараясь любым способом сократить расстояние между машинами. – Прихватили кого-то для компании…

– Я узнала, – произнесла я. – Если кому интересно, это писатель Фердинанд Изюмов. Редкий сукин сын.

Дядя Саша сплюнул в открытое окно.

– А этот-то зачем? – озадаченно спросил он. – Он же вроде того… порнографию пишет, да еще про педерастов… Какие-то мужики в какой-то пустыне… В общем, муть голубая.

Капитан Лаптев резко сказал:

– Догоним – спросим. Это ведь охранцы. Значит, повезут не в Лефортово, а к себе на Садовую. Тут через два квартала будет тихая улочка…

– Ну и что? – скептически поинтересовался Дядя Саша. – Отбивать их будем? Тут без стрельбы не обойдешься, а мне бы не хотелось… Противное дело. Все равно что курить польский «Салем».

– Не говори под руку! – раздраженно произнес Лаптев. – Я за рулем. Сегодня по твоей милости мы уже раз чуть не попали в аварию…

– Почему это по моей? – удивился бородатый Филиков. – Кто вел машину, ты или я? Я просто сказал тогда… Я и сейчас только говорю. Без стрельбы, говорю, здесь не обойдешься… Вот и все, что я сказал.

К счастью, обошлось без стрельбы. Даже без намеков на нее. Видимо, есть Бог, в которого я честно не верю. Он хоть и начисто испортил погоду в Москве этим вечером, сжалился над бедной Лерой и ее друзьями-гэбистами. Или не Бог, а рок. Или случай. Какая-то сила без названия, но со своеобразным чувством юмора.

Машина, за которой мы так безуспешно гнались, свернула на тихую улочку и вдруг резко затормозила. Дверцы распахнулись, и оттуда начали прыгать охранцы вперемежку со своими пленниками. Из салона выползло рыжее облачко дыма. Мы были от них еще на приличном расстоянии, однако слабая волна удушливой вони стала докатываться и до нас.

Лаптев проехал еще сотню метров и затормозил.

– Что за дрянь? – возмутился Полковников, брезгливо кашляя.

– Гениально! – прокашлял в ответ Филиков. – То, что надо! Кто-то взорвал в салоне химическую гранатку. Вот козлы.

– Протухшую, – добавил Максим Лаптев и, зажимая нос, кинулся из машины прямо в облако вонючего дыма.

– Камикадзе, – простонал сердито Филиков и бросился следом. На секунду он остановился и бросил нам с Полковниковым: – Сидите на месте, справимся без вас…

– Да мы и не собирались, – чихая, ответил Полковников, машинально отмахиваясь от вони своей камерой. Запах был еще тот.

Я вспомнила древние уроки по гражданской обороне и старалась дышать через мокрый платок – благо слезы на моем еще не высохли. Я уже поняла, что дело, в которое мы впутались, воняет. Но я не догадывалась, что до ТАКОЙ степени!

Глава 68

ЭКС-ПРЕЗИДЕНТ

Какая-то сволочь из штатских разбила мне губу, пока меня волокли из театра в эту машину. Было больно, противно, обидно. Больше всего – обидно. Год назад газетчики называли меня непредсказуемым политиком. Как бы не так! За все мои шесть лет я, наверное, наделал полным-полно глупостей. Собственных и подсказанных мудрилами из референтов. В ком-то ошибся, кто-то ошибся во мне. Понял раз и навсегда, что чистыми руками большую политику не сделаешь. Абсолютно чистыми руками. Руки мои были довольно чисты – насколько это было возможно. Приходилось делать разное, и не очень хорошее. Но ведь у меня была мера! Была ведь граница, перед которой я мог остановиться, была…

У ЭТОГО никаких границ не было. Он и победил меня три месяца назад, потому что не стеснялся. Никого и ни в чем. И теперь, выходит, я сам виноват. Выкупил Аньку и внуков, но какой дорогой ценой! Поверил, что ему просто нужно мое унижение на глазах у всех. Как же. Моя старая шкура ему нужна. Моя седая голова ему нужна – чтобы насадить на кол: я, мол, поймал злодея. Глядите, люди добрые! Вы меня выбрали, а ОН задумал меня извести. Глупо до отвращения, но ведь кто-то поверит. Верили же во врагов народа, и в то, что первые лица в стране оказывались шпионами, – тоже верили. Слопают и это. Кто-то поморщится, но сожрет. На Западе, естественно, не поверят, но, в конце концов, сделают вид. Одного не пойму: зачем ОН сотворил это накануне саммита? Неужели не мог подождать? Или нарочно – считает всю семерку круглыми идиотами? Сразу ведь, пожалуй, застесняются они такого вранья и кредитов не дадут. Или… Или чихал он на кредиты?… Тогда он просто безумец. Господи, да предупреждали ведь меня, что он псих. Что у него чего-то там с наследственностью… А я посмеялся, да. Сказал моим умникам, что если он псих, так и выберут его одни ненормальные. Было очень весело. Последний раз мы так веселились три года назад, когда выбирали Думу. Уже тогда вся компания этого деятеля скверно попахивала. Очень-очень скверно пахла…

Тут я понял, что в нашей машине действительно пахнуть стало как в свинарнике или в нечищеном коровнике. Как будто где-то в воздухе перед нашими носами кто-то подвесил огромную невидимую коровью лепешку.

– Кончай пердеть! – заорал на моего соседа охранник.

Писатель с дебильным имечком Фердинанд протестующе замахал рукой – и тут вдруг у него из кармана повалил густой омерзительный дым. Казалось, что невидимую коровью лепешку еще и подожгли. Запах стал невыносимым. В какую-то секунду я подумал, что сейчас умру от вони.

Я гаркнул что есть мочи:

– Все из машины! Быстро! Угорим к такой-то матери!

Голос меня не подвел. Шофер дернулся, как будто его ударили кулаком по спине, и резко двинул по тормозам. Штатский обалдуй копошился по правую руку, не решаясь открыть дверь.

Пришлось крикнуть ему в самое ухо:

– Ну!!!

Крик – мое стратегическое оружие. Может, я использовал его и не в полную силу, но хватило и этого. Штатский схватился за голову. По-моему, у него лопнула барабанная перепонка. Крик плюс удушливая вонь сделали свое дело. Второй охранник с бессмысленными глазами распахнул дверцу, и мы стали вываливаться оттуда на воздух. Первым наружу вылетел охранник, но на ногах не удержался. Писатель-придурок в дымящемся пиджаке упал на четвереньки, вскочил и резко побежал куда-то в сторону, продолжая дымить, вонять и кашлять в одно и то же время.