Самолет для валькирии (СИ) - Александр Богатырев

- Да. Но мы посчитали, что это излишне. - говоря это Натин отдёрнула правый рукав и, продемонстрировав изображение того самого золотого браслета, что показала и в кафешантане, выдернула из ножен свой стилет.

- Согласитесь, что при должном умении и вот такого вполне достаточно.

Натин блеснув отполированным лезвием, также изящно и быстро убрала свой стилет на прежнее место.

- И браслеты, и оружие, есть атрибуты власти и статуса. - также пояснила Натин, глядя в круглые глаза Липмана. - И мы при них всегда.

- Прошу прощения, и каков Ваш статус?

- А вот это -- секрет! - вдруг озорно улыбнувшись заявила Натин, и её глаза сощурились в две лукавые щелочки.

- И мы несколько отклонились от нашего обсуждения. - заявила она, сменив лукавое выражение.

- Нас, в небогатом наряде, называли "монголкой". - тут же завернула разговор прогрессорша. - И, судя по произношению, это что-то означает. Не только как название нации. Отсюда, два вопроса: почему при богатой одежде -- смотрят на одежду и обращаются как положено, а если нет, то смотрят на лицо и обращаются как с животным, даже если одеяние соответствует не бедным слоям общества?

Настолько откровенная постановка вопроса вызвала настоящее замешательство. Даже на лице, не принимавшей до сих пор Марии проявился испуг. Натин это только развеселило.

- Не бойтесь отвечать откровенно, так как те, кто нанёс мне оскорбление уже наказаны. Мне надо знать, в чём тут дело. Чтобы не попадать в неприятные ситуации.

Все трое надолго задумались. Потом, после серии переглядываний, начал Липман.

- Я заранее прошу прощения, но те НЕГОДЯИ -- Липман выделил слово интонацией, - использовали слово "монголка" в... э....

Липман замялся. Но Натин его подбодрила улыбкой.

- В смысле слабоумная. - выпалил Липман и покраснел.

- То есть, это слово является синонимом "слабоумия"? - спокойно уточнила Натин.

- Да, госпожа Натин! - чуть не вспотел Липман отвечая.

- Тогда многое проясняется. Но... получается, что целая нация записана... в слабоумные?!! - изумилась Натин.

- Пожалуй, тут стоит объяснить подробнее... Я знаком с теорией, которая лежит в основании этого убеждения... Или наоборот: убеждение, в основании теории. -- Внезапно вступил в разговор Пьер. - Если начать с самого начала, вы стали жертвой довольно старого предубеждения...

Натин изобразила на лице самое живое внимание. Хотя и догадалась уже что Пьер скажет. Просто "сложить два и два" уже из услышанного не представляло труда.

- Когда вы были в богатом платье, вас воспринимали как богатую и состоятельную госпожу из стран Юго-Восточной Азии. Тайланд, Бирма, Китай. Но когда вы появились в одеянии небогатом, то вы стали выглядеть как служанка-рабыня европейских господ. А рабыни, набранные в Юго-Восточной Азии, из-за плохого знания языка выглядят в общении как слабоумные.

- Спасибо, я уже догадалась насчёт этого -- слегка разрядила обстановку Натин своим смехом. - Но, как я полагаю, за всеми этими предубеждениями стоит и какая-то традиция?

- Не только традиция, но и целые теории.

- Это ещё интереснее! - вы могли бы указать на кого-то, кто эту теорию описал наиболее чётко?

Липман, расслабился. Натин, хоть и продемонстрировав свой статус, на них не злится, проявила себя как отвлечённый исследователь, любопытствующий насчёт обычаев чужого народа. А это значило, что предварительный заказ на исследования и услуги, что она уже озвучила в предыдущих встречах, остаётся в силе.

По большому счёту он был прав. Но он даже и не подозревал насколько далеко идущие последствия скрываются за "простым любопытством" проявленным этой "восточной принцессой".

Натин увидев в глазах Липмана энтузиазм, вопросительно глянула в его сторону приглашая высказаться.

- По моему мнению, наиболее полно теорию разных рас описал в своём труде Жозеф Артюр де Гобино. Оно называется "Эссе о неравенстве человеческих рас".

Когда Натин ушла, все трое не сговариваясь вернулись за столик. Было что обсудить.

- Ну и что вы на это скажете? - развёл руками Липман. Ему последняя встреча с "работодательницей" далась особо тяжело. Ведь именно он её организовал. И "скользкие моменты" которых в разговоре было множество, воспринял на свой счёт. Как будто именно он был виноват в том, что на эту мадемуазель напали, смертельно оскорбили, да ещё потому, что она вырядилась не зная особенностей местных "суеверий".

- То, что она сказала по опасности излучения радия -- для меня откровение! - тут же поделилась своим мнением Мария. - Можно ли этому верить?

- Дорогая, ты видела схему прибора, что она начертила. Уже с первого взгляда видно, что она остроумна и будет работать. А это означает, что она знает о чём говорит.

- Собственно я не об этом... - вымолвил Липман. - Я как-то себя чувствую... Не в своей тарелке. И, признаться, виновато.

- Это почему? - удивился Пьер.

- Дама уж сильно экстравагантная! И если мы, предполагаем на неё работать... Стоило бы знать чем она живёт заранее! И эти кинжалы в рукавах!...

- Они вас шокировали? - заинтересовался Пьер.

- Не то слово! Это так нецивилизованно!

- А я её не осуждаю. - спокойно кинула Мария. - Я представила себя в чужом городе, одну, да один на один с аборигенами, у которых свои понятия о культуре и приличиях... да ещё не знаешь, когда и куда смотреть, чтобы тебя случайно не зарезали...

- Но, помилуйте! Это же Париж! Мы, цивилизованная страна! - Воскликнул Липман.

- Я утрирую. - сдержанно улыбнулась Мария. - Но то происшествие с хулиганами... Я поставила себя на её место. И не могу осудить.

- И её понятия о том, что должно... - задумчиво заметил муж.

- Да. Как бы она о нас, не сложила крайне нехорошее впечатление. Вообще о европейцах. Ведь действительно у нас здесь негров и "жёлтых людей" за равных не держат. А держат за говорящих животных.

- И, тем не менее... Мы уклонились от сути. - попробовал прервать неприятную тему Пьер. - будем ли мы работать на эту "принцессу"?

- Вы думаете, что она всё-таки принцесса? - сделал вид что удивился Липман.

- Допускаю. - усмехнулся Пьер. - Восток дело тонкое.

- Но если так на всё это смотреть... Думаю, что договор на обучение студентов из России -- это как-то очень даже обычно. Но всё остальное!..

- Выполнение работ, которые предложила мадемуазель Юсейхиме, предполагает за ней обширнейшие знания, и незаурядный ум. - начал "растекаться" Липман.

- Но меня смущают цели этих работ... - возразил Пьер. - Не окажется ли что мы тут работаем на людей с... тёмной репутацией?

- А вот тут... Не думаю, что так, господа! - вдруг возразил Липман. - Она мне такого наговорила в самой обычной беседе, что я даже не знаю... Идей на осуществление, причём очевидно перспективных она выдала множество... Кстати, хотел бы вам обратить внимание на её пассаж насчёт опасностей! Оч-чень рекомендую прислушаться! Уже убедился что очень стоит!

- Вы что-то успели проверить из её идей. - как утверждение кинул Пьер.

- Более чем!

- Но говорит она часто так, как будто наизусть цитирует учебник... - добавил Пьер. То ли в осуждение, то ли для заметки всем остальным.

******

Натин не сразу пошла в гостиницу.

Она завернула к историкам и там выяснила ещё множество подробностей. После зашла в библиотеку и основательно проштудировала произведение Гобино. Хоть и читала она очень быстро, но чтение заняло её аж до глубокого вечера.

Когда же она всё-таки вернулась в отель, вид у неё был взвинченный.

Она зашла к себе, убедилась, что и Паола, и Ольга на месте и с ними всё в порядке, как-то очень резко от обоих отмахнулась, обрывая вопросы и удалилась к братьям.

Обоих она застала в весьма благодушном настроении. Но взвинченность Натин заставила и их подтянуться. А когда Натин довольно резко отказалась от чая, бросив "потом", они поняли, что у неё новости весьма горячие.

Оба как-то по-особому переглянулись, но никто ничего не сказал, предпочитая выслушать что скажет сама Натин.

Василий плюхнулся за стол, с недопитой чашкой чая, а Румата, наоборот растянулся в кресле забросив руки за голову и уставившись в потолок. Лишь иногда бросая заинтересованные взгляды на Натин. Это её слегка покоробило, но дело есть дело.

- Как я понимаю, - начал Румата, - ваши научные изыскания наткнулись на нечто интересное? Неужто супруги Кюри додумались до атомной бомбы?

- Вы зря ёрничаете -- понизив голос, холодно заметила Натин, но Румата не унимался.

- Так-таки они додумались?! - картинно округлив глаза подпрыгнул он в своём кресле.

Натин поморщилась.

- Дело не в том, что они там думают, а совершенно в другом. В том, что я наткнулась на теорию, которая... очень мерзкая! И она, судя по моим наблюдениям, уже проникла в массы.