Сердце бездны - Татьяна Суворова

Начиналась сухая гроза. Сполохи беззвучных, темно-красных молний мелькали злыми огнями в угольно-черной, призрачной глубине ткани щегольского комбинезона, ломались в алмазе парадных сапог.

Рука в белоснежной перчатке, по которой, казалось, струились прерывистые потоки крови, медленно поднялась к глухому черному шлему — непрозрачному снаружи, как и должно быть. С привычной грацией киборга незнакомец сдернул шлем с головы и швырнул наземь — но металлопластик, не долетев до песка, растворился в воздухе.

Знакомое лицо, бледное и профессионально жесткое. Двойник. Опять двойник.

Командор-2 шагнула еще раз, обнажила зубы в чересчур правильной улыбке. Протянула руку.

Озр отступила на шаг, и тотчас ее копия пролетела два шага вперед.

Лучевой удар; гравитационный; опять лучевой, по-другому смодулированный, опять…

Безрезультатно. Танец с фантомом продолжался.

Командор моментально усвоила, что в его передвижениях есть полезная особенность. Если просто отступать назад, улыбающийся преследователь (преследовательница?) проходит (пролетала?) гораздо большее расстояние, чем если Озр отходила вперед и вбок. Единственный эксперимент двинуться прямо навстречу сократил расстояние, только и всего.

Двойник чуть превосходил оригинал по скорости движений и реакций. Так что Командор медленно приближалась к нему — и никак не могла изменить это положение. Хотя ухитрялась потихоньку уводить этот фантом все дальше и дальше от людей.

— Ты посмела выйти из повиновения. Ты давно вредила мне. Если бы ты не шлялась в Глубокий Черный, то уже давно была бы трупом, и даже меньше, чем трупом! — Монолог, идущий из-под ног бегущей Озр, прервался все тем же смехом. — Но ты наконец посмела войти в МОИ владения. Не движешься к ним, не кружишь у их границ. Ты внутри — и тебе никто, ничто не поможет. Здесь Я могу делать все, что хочу, со всеми, кто хоть чуть-чуть в моей власти!

Озр на ходу удовлетворенно отметила, что враг не особо всемогущ — как только что признался. И мало того, кое в чем даже слабее киборга — например, явно не мог переносить Глубокого Черного.

Это давало шанс.

— Не радуйся! — заорал невидимка. — В моих владениях тебе НИЧЕГО не поможет!!!

Командор еле увернулась от руки двойника, в последний момент ставшей изъязвленным осклизлым щупальцем. После неудачи оно мгновенно трансформировалось в опять дружески протянутую ладонь.

— Ты моя служанка, и ты посмела своевольничать.

Озр испытала то же чувство, что и потомственный аристократ, обвиненный в происхождении от смерда.

И тут из песка не выросли — вырвались щупальца. Они схватили ее за ноги. Эти студенистые плети костенели, уплотняясь с каждой тысячной долей секунды. Командор разрывала их, — и извивающиеся куски отлетали прочь в загробном пламени безмолвных молний, в воздухе превращались в змей и снова ползли к Десантнику… Их не уничтожали ни гравитационные, ни другие удары.

Щупальцев было очень много, они стремительно регенерировали — и поэтому все время несколько из них обвивали ноги киборга. Вот, несмотря на отчаянный рывок, одно порвать не удалось. Еще доля секунды — и все остальные набросились на плечи Командора, как чудовищная мантия; повалили, но не дали коснуться земли, удержали в своих истерично пульсирующих сплетениях.

Озр не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой. Пришлось превратиться из машины по обрыванию щупальцев в человека — иначе не оставалось уж совсем никаких шансов. И перестала тратить силы на бесполезную борьбу.

Двойник, нехорошо, мертво улыбаясь, приблизился. Его рот внезапно превратился в пасть с тремя рядами коричневых, осклизлых зубов. Эта пасть особенно страшно смотрелась на веселом, во всех других отношениях оставшемся ее, Озр, лице. Ногти на руках фантома чудовищно заострились и удлинились. Теперь стало понятно, что перчатки заменяют монстру кожу — или кожа приняла вид перчаток.

Командор вспомнила все самые худшие и дикие суеверия Десанта.

— Вся Координатория была под моей опекой. Каждый живущий! — уже гремел шипящий голос, по-прежнему шедший откуда-то снизу.

Озр ждала любого изменения ситуации и зло глядела на непрекращающиеся молнии. Очень хотелось рваться, биться, освобождаться от этого непереносимо мерзкого, гнилостно-больного плена.

— Моей милостью ты получила дивную силу Десантника, моей милостью ты стала сверхчеловеком…

— Нет. Ты не имеешь ко мне отношения. — Озр произнесла это как заклятие, тихо и спокойно. И пыталась подавить предчувствие поражения — только что неожиданно отказали боевые устройства ее организма. Причем не было никаких сигналов тревоги — просто больше не удавалось послать ни кваркового, ни электромагнитного, ни любого другого удара.

Она почти примирилась со смертью. Только очень обидно, что все кончается вот так, по-дурацки… Или никто никогда не гибнет по-умному?

Невидимка рассмеялся, щупальца завибрировали еще быстрее, создавая рваный ритм. От него в теле появилась и начала усиливаться боль. Нельзя тратить силы на ее ликвидацию. Они еще могут понадобиться.

— Вы мнили, что свободны, ничего не знали обо Мне — но сами отдавались Мне. Я не тратил много сил на большинство из вас. И земляне ведут себя так же, они идут за вами, чуть ли не след в след! Но Я, — голос опять расхохотался, — Я не буду тешиться ими так долго, как вами. Земля упадет в пропасть раньше, гораздо раньше, чем Координатория! Теперь ты видишь Мое могущество, Мою силу? Ты моя, все, все вы мои, мои!!!

— Я вижу и твою слабость. — Голос Озр был бесстрастен.

— Ты боишься, ты боишься. Не скрывай свой страх, это бесполезно. Я вижу внутри, внутри тебя… — Шипение обволакивало, будило неопределенную, отвратительную массу, годы и годы безвредно спавшую где-то на самом дне сознания. Двойник, скаля коричневые клыки, молча опускал свое лицо к лицу Командора. Щупальца, похоже, отрастили когти — по крайней мере в тело впивалось что-то острое и противно-мокрое. Все глубже и глубже…

— Трус! Покажись, и я тебе…

Ответом был еще более издевательский хохот:

— А я тебе и показываюсь, дура! Я везде, я безлик! Я велик, и никому меня не победить, не познать. Я здесь, Я смотрю, как мои слуги наказывают мою неблагодарную рабыню. — Голос вдруг стал актерски-сострадательным.

— Я не твоя! — Озр рванулась, изо всех сил пытаясь разорвать контакт с НИМ. И стараясь запретить себе чувствовать, как в глубине ее тела, ее сознания что-то действительно отзывается на эти щупальца, на эту власть. Признает, приветствует ее.

Десантники никогда не были сильны в самоанализе. И Командор не знала, что за информация прячется у нее в подсознании. Поэтому Озр приняла ее активизацию за чужое вторжение в свою психику — и ошибка помогала ей бороться с Пробуждающимся, Заложенным.