Фантастика 1969, 1970 - Владимир Михайлов

Дэвис снова взглянул на командира.

— Никто из нас не умеет хорошо готовить. Но мы будем глотать и невкусную еду. Все мы хорошо знаем электронику. И если даже разобрать всю аппаратуру до последнего элемента, мы сумеем наладить и пустить в ход то, что нам понадобится. Но ведь корабль, кроме того, состоит из металла. А где металл, там должен обязательно быть работяга. Слесарь, токарь, механик — кто угодно. Пусть не ученый, но обязательно с такими руками, как у Барка. Одними учеными и космолетчиками не обойдешься.

— Ты мог бы придумать более веские аргументы. — Капитан внимательно поглядел на Дэвиса. — Почему ты непременно хочешь, чтобы Барк был в экипаже? Создается впечатление, что ты стараешься загладить какую-то вину перед ним.

— Какую вину? — вспыхнул Дэвис.

— Слышал я, еще много лет назад вас оказалось двое на последнее вакантное место в школу космолетчиков-испытателей. Но ведь Барк не прошел по многим показателям.

— Ну, если ты это знаешь… Барк считал, что у него незначительное отклонение от нормы. Он очень просил меня уйти. Забрать заявление. Я этого не сделал, хотя и мог бы. И Барк стал сборщиком. Понимаешь, наш полет — последний шанс. Больше такого не будет.

Дэвис отошел к стойке и стал расстегивать скафандр. Он долго возился с застежками. Потом повернулся и хмуро сказал:

— Все это чепуха, капитан. Не это определяет мое решение. Барк нужен на корабле, и я готов нести за него полную ответственность.

— Поступай как знаешь, — ответил капитан, пожав плечами. — Наверно, для престижа вашей фирмы нужно, чтобы хоть один член экипажа был навязан капитану, которого прислала космическая ассоциация.

— Вот так я и попал на «Эллипс». — Барк откинулся на спинку стула. — Хотел я на кораблях полетать, а когда увидел договор, понял: такое раз в жизни бывает. И согласился. Месяца два сидели на ближних трассах. Ну, а потом и отправились в путь. Тогда же все с ума посходили. Ста лет от первого полета в космос не прошло. Недавно только в околосолнечном пространстве болтались. А тут подавай сразу сверхдальние трассы. И все из-за новой технологии полета вашего ученого. Эти русские фамилии — язык поломаешь. Ну, а фирма чем хуже. И она испытания вела.

Полет рассчитан был года на четыре. Но вышло все гораздо быстрее. Всего полгода летели.

Когда перешли на полет без ускорения и огляделись вокруг, радости было много. Получилось, что просчитано правильно. И в этот момент наткнулись на планету, чтоб ей ни дна, ни покрышки. Она нам все планы спутала.

После посадки на планету Дэвис утверждал, что прекрасно справился бы и один. Но когда на его дежурстве приборы сообщили, что луч неизвестно откуда взявшегося локатора ощупывает их корабль, он обрадовался, что командир сидел рядом и, так же как и сам Дэвис, изумленно таращил глаза на шкалу прибора.

— Что за чертовщина? — пробормотал командир. — Здесь не должно быть никаких космолетов поблизости.

Потом в течение нескольких минут они напряженно работали и, когда на модельной карте две тонкие линии сошлись далеко по курсу корабля и перечеркнули одну из планет небольшой звездной системы, командир побледнел, а у Дэвиса задрожали руки.

— Дать ответный сигнал? — спросил Дэвис.

— Ни в коем случае, — остановил его командир. — Включай только анализаторы и оптические наблюдатели. Не надо выдавать себя.

— Но ведь они все равно обнаружили нас.

— Вряд ли на таком расстоянии можно различить контур корабля. Скорее всего это локатор какой-нибудь метеоритной станции.

Некоторое время командир смотрел на приборы, потом включил сигнал аварийного вызова команды.

Они входили в рубку один за другим и становились за креслами командира и Дэвиса. Может быть, так получилось потому, что первым появился Остин и сразу уставился на модельную карту. Он участвовал в сборке командной рубки, и ему ничего не надо было объяснять. Остин так и не отошел к столу, и остальные тоже застыли за единой командира, сгрудившись тесной группой. Тонкие светлые ниточки дрожали в прозрачной глубине модельной карты, пересекаясь на светлом шарнире планеты.

Первым нарушил молчание Остин.

— Да, техника у них не надежная, — сказал он, продолжая изучать показания приборов.

— А может быть, важнее отметить, что это все же техника, пусть даже слабая. — От группы космонавтов отделился биолог Фаулер. — Ты всегда начинаешь с недостатков, Остин.

— А достоинства мне пока неизвестны. Да они меня сейчас и не интересуют.

— И все же Фаулер прав, — командир повернул кресло и оглядел собравшихся. — Для нас сейчас самое главное, что это техника, и она, к сожалению, сработала. В этом участке нет густых метеоритных потоков. Однако нас засекли на очень большом расстоянии. Одно наличие службы дальнего космического обнаружения уже говорит о многом.

— Что ты хочешь этим сказать? — Остин перевел взгляд от приборов и с тревогой взглянул на командира.

— Я хочу сказать, что на планете могут опасаться не только метеоритов.

— Можно подумать, — Остин усмехнулся, — на планете ждут не дождутся встречи с пришельцами из космоса.

— А почему бы и нет? Весь вопрос в том, что припасли к встрече с пришельцами. Возможно, этот слабый и плохонький локатор — все, чем располагает планета. А может быть, это только уловка, чтобы скрыть истинный уровень техники.

В рубке наступило молчание.

Командир сидел, опустив голову.

Никто не двинулся с места.

И вдруг в тишине раздался удивленный голос Фаулера.

— Слушайте, о чем вы говорите? — он подошел вплотную к командиру. — Ведь это цивилизация! Разумные существа! Нам повезло. А вы! Я считаю…

Остин резко перебил его:

— Я знаю, что ты считаешь. Сейчас начнешь ахать. Ах, неизведанная форма жизни, ах, новый строй мышления, ах, невиданный способ передачи генетической информации. Ах! Ах! А я вот считаю, что мы не должны соваться на планету.

— Это наш долг, — твердо сказал Фаулер.

— Долг? — Остина затрясло от возмущения. — Наш долг — вернуться на Землю. Мы ведем испытания и не имеем права глупо рисковать. Сейчас важно показать, что расчёт полета верен.

— Но ведь планета… — начал было Фаулер, но Остин снова перебил его:

— А что планета? Никуда она не денется. Так и будет крутиться возле своей звезды. — Остин почувствовал, что Фаулер сдается, и стал говорить спокойнее. — Мы ее обнаружили, твою планету. Зафиксировали координаты. После нашего возвращения на Землю сюда можно направить новую экспедицию. А посадка на незнакомую цивилизованную планету связана с риском.