Северное море (СИ) - Хокка Юлия

Я резко вскочила на ноги, начало подташнивать и немного закружилась голова. Сердце билось слишком часто. Я пыталась успокоиться, целенаправленно стала глубоко и медленно дышать. Наверное, со стороны всё это выглядело странно.

Ко мне подошла молодая девушка с густыми, блестящими темно-русыми волосами и задала вопрос, видимо, на финском.

— Excuse me? — я постаралась приветливо улыбнуться.

— Are you okay? — спросила она уже на английском.

— Yeah, I am okay, thank you.

Девушка улыбнулась, кивнула и пошла дальше. Мило, что она поинтересовалась, все ли в порядке. На самом деле, очень хотелось бы сейчас поговорить с ней или с тем приятным барменом из паба, а может и с женщиной из магазина с игрушками. Поговорить, рассказать мою историю, рассказать про Юлия, попросить совета и помощи разобраться во всем. Увы, как минимум, языковой барьер не позволил бы мне это сделать.

Во всяком случае, девушка хоть отвлекла от тех пугающих мыслей. Продолжая сжимать в руке куколку, я прошла еще раз вдоль всех магазинов и ресторанчиков. Парня по-прежнему не было. Возникло желание просто сесть и разрыдаться.

В восемь двадцать я пришла на автобусную остановку, как и сказал Юлий. На улице похолодало, и стало непонятно, трясет меня от холода или от страха. На глаза навернулись слезы. Знакомое чувство затягивающего, словно болото, одиночества, стало цепляться к конечностям, подобно черной вязкой массе, стараясь добраться до сердца.

— Боже, да где же он? — произнесла я одними губами, обращаясь к кукле, которую все еще держала в руке.

Скрестив руки на груди и пытаясь унять дрожь, я опустилась на лавочку. Помимо меня, на остановке еще был молодой мужчина в темно-синем костюме с ухоженной бородой, кажется, утром он ехал сюда с нами, женщина лет сорока, и две девушки, чуть старше меня.

Подъехал автобус. Люди начали потихоньку заходить в него. Я достала билет, но продолжала стоять у двери, не поднимаясь в салон.

Внезапно паника и страх отпустили. Пришло какое-то холодное смирение. Силы покинули. Тело показалось невероятно тяжелым и плохо управляемым. Единственное, что я ощущала – это смиренную грусть.

20:30. Отправление через десять минут.

Какая-то бабушка странно на меня посмотрела и зашла в автобус. Она о чем-то говорила с водителем на финском. Я была уже готова последовать за ней, как вдруг заметила бегущую фигуру, но понять издалека, кому она принадлежит, оказалось нереально. По мере приближения, стало ясно, что это Юлий. По щекам покатились горячие слезы. От облегчения.

— Юлий…

— Прости, что так задержался, — сказал он, пытаясь успокоить дыхание, когда оказался рядом. — Господи, ты вся дрожишь.

Расстегнув молнию, парень снял свою толстовку и накинул мне на плечи. Белая футболка красиво облегала его мускулистое тело. Убрав куклу в сумочку, а билет в задний карман джинсов, я просунула руки в рукава кофты, которые доходили мне почти до кончиков пальцев, и, шмыгнув носом, стерла тыльной стороной ладони слезы.

Юлий закурил сигарету. Я боролась с желанием обнять его.

— Извини, что так вышло.

— Всё в п-порядке.

Я снова села у окна, а парень – рядом со мной. Автобус тронулся. От толстовки Юлия исходил приятный запах одеколона и табака. Не хотелось её снимать.

— Как все прошло? — спросила я.

— Успешно, — отозвался Юлий.

Он выглядел очень уставшим.

— Хорошо.

Солнце клонилось к закату, освещая макушки деревьев и делая их золотистыми. Повернув голову на парня, я увидела, что он задремал. Руки мирно лежали на коленях, прекрасное лицо было абсолютно расслабленным, отчего казалось менее суровым и острым. Я аккуратно сжала его ладонь. Думая, что он не почувствовал, отвернулась к окну. В это мгновение Юлий сжал мою руку в ответ и переплел наши пальцы. Сердце ёкнуло, я продолжала смотреть в окно, но все мое внимание было сконцентрировано на ощущениях от этого прикосновения. Через несколько минут парень вновь заснул, это стало понятно потому, как рука снова полностью расслабилась. Наши пальцы все еще были переплетены.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ощущая спокойствие, защищенность, приятный запах от кофты и тепло от Юлия, наслаждаясь прекрасным видом и романтической атмосферой вечера, я почувствовала себя счастливой.

Всё. Я больше не могла себя обманывать, это слишком глупо. Я влюбилась в Юлия, влюбилась в этого загадочного и дьявольски прекрасного парня, который вел какую-то опасную игру. Понимание того, что у нас нет будущего, что он – далеко не святой, и может втянуть меня во что-то плохое, не влияло на степень моих чувств, увы. Юлий заставил забыть и отпустить прошлое. Он, сам того не желая, дал надежду на счастье, изменил меня. И я не хотела расставаться с ним. Никогда. Я верила, что и я смогу изменить его. Имея такую духовную связь, находясь в таком комфорте друг с другом, нельзя было оставаться никем, и даже друзьями – нельзя. Вот это – настоящее преступление. Юлий нуждался во мне, а я нуждалась в нём. И уверенность в этом оказалась такая же железная, как и в том, что я окончательно и бесповоротно влюблена в него, в моё Северное море.

Я сильнее сжала руку парня.

========== Глава -25- ==========

Мы зашли в квартиру, и, разувшись, я стала убирать в холодильник йогурты, купленные в ближайшем магазине. Никогда раньше особо их не любила, но в Финляндии поглощала просто тоннами.

— Я бы в душ и спать, — Юлий облокотился рядом со мной на кухонную тумбу.

— Уже? Времени же еще совсем мало. Есть не будешь?

— Я устал очень… Тебя не затруднит сделать мне пару бутербродов и налить чай, пока я моюсь?

— Да, конечно, без проблем.

— Спасибо, принцесса.

После поездки в автобусе между нами чувствовалось неприятное, совсем не романтическое напряжение и некая недосказанность. Диалоги развивались с трудом, большая часть времени проходила в тишине: и в магазине, и пока шли домой.

Пока Юлий находился в ванной, я успела навести порядок, нарезать вкусный хлеб с ягодками, наверное, это была брусника, колбасу и сыр. Когда чайник вскипел, отправила еду на обеденный стол и достала самую большую кружку, в которую бросила пакетик зеленого чая. Сначала я думала составить парню компанию в поедании бутербродов, но, попив холодной воды, решила всё же съесть очередной йогурт.

Должна признаться, когда мы покупали продукты в магазине и несли их домой, несмотря на молчание и неловкость, возникло ощущение, будто мы – пара, живущая вместе и ведущая совместный быт. Приятное ощущение, на самом деле то.

— Ник, — обратился ко мне Юлий, выглянув из ванной, — ты не подашь полотенце? Оно у меня в комнате.

— Минуту.

Широкое банное полотенце лежало комком на свободной односпальной кровати, там же были разбросаны некоторые личные вещи парня. Футболка, в которой он ездил в Порвоо, небрежно свисала с изножья спального места. Я быстренько ровно её сложила и, взяв полотенце, направилась к ванной.

— Вот, держи.

В приоткрытую дверь было заметно, что Юлий не одет, он только прикрыл домашней одеждой паховую область. Загорелая кожа блестела из-за капелек влаги после душа, взгляд непреднамеренно скользнул на ямки под подвздошной костью, спускающиеся к границам ткани прижатых к низу живота шорт и майки. Под кубиками очерченного пресса ярко выделялись две вздутые вены.

— Спасибо.

Опомнившись, я нервно сглотнула и подняла глаза на его лицо, еще более прекрасное, чем безупречное тело. Мы стояли слишком близко. Парень спокойно смотрел на меня без тени смущения, он будто осознанно позволял полюбоваться своей красотой, способной с лёгкостью посоперничать с красотой античных скульптур.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

С черных, как смоль, волос скатилась капелька воды, проследовав с острых скул на шею, а затем на ключицу. В воздухе пахло паром, гелем для душа и легко уловимыми нотками ментола. Когда капля оказалась на накаченной груди, я аккуратно стерла её, задержав пальцы на влажной коже. В этот момент парень сделал более глубокий, чем обычно, вдох.