Академия магии Южного королевства. Избранным вход запрещен! - Валерия Тишакова

— Добрый день, — улыбаясь, начала я. — А…

— Сегодня милостыню не подаем!

И «хлоп!» дверью перед моим носом. Я хмыкнула про себя — теперь меня за нищенку приняли. Опять начала стучать. Дверь открыли еще раз, быстро сунули мне в руки бумажный сверток и закрыли. И, судя по звуку, цепочку накинули. Сверток был теплым и одуряющее пах свежей выпечкой. Пирог… Может, еще раз постучать? Глядишь, и стакан горячего чая обломится.

Увы, есть мне предстояло всухомятку. Где-то мы парк проезжали. Конечно, деревянные скамейки сейчас холодные, но торчать у дома Джонатана, изображая статую, мне не хотелось. У меня в запасе еще четыре часа. Два я его жду — и иду в общагу.

Пирог оказался довольно вкусным, хотя и с чечевицей. Надо списать рецептик на будущее. Ждать в парке мне пришлось около часа. Зато вид бегущего по сугробам графа меня очень порадовал. Во-первых, я уже замерзла, во-вторых, это выглядело забавно. Так и хотелось крикнуть: «Беги, Форрест, беги!»

— Какого?.. — проглатывая слова в попытке восстановить дыхание, рявкнул граф. — Приключений на задницу захотелось? Или цистита на другое место? Я тебя отправил домой! Насколько помню, я гнездо в парке не вил, чтобы ты его моим домом посчитала. Ты почему здесь?

— Меня даже на порог твоего особняка не пустили.

— Что? Да я их…

— Они правы, — я не дала ему придумать достойную кару. — Ты им премию должен выписать.

— Что?

— Посуди сам, в дверь настойчиво стучится неизвестная девица. Я бы такую на порог не пустила.

— А что ты — моя девушка, сказать не догадалась?

Да я даже рта раскрыть не успела. Но об этом я промолчала.

— Девушка. И что? Где бумага с печатью и подписью, которая подтверждает наши с тобой отношения? Так любая девица с улицы может к тебе домой заявиться. Пересчитывай потом фамильное серебро. Мне с детства твердили, что если ко мне подвалит незнакомый человек и будет заливать о том, что его прислали мои мама и папа, то этого человека надо слать далеко. Если бы твоя прислуга была более легковерной, может, Марта у тебя уже прописалась бы. Апчхи!

— Так, простыла, — сделал вывод граф. — Чудесно! Теперь у моей экономки есть возможность отработать свою премию. Меня на ноги она ставила быстро.

Прозвучало как угроза.

Надо было видеть глаза старушки, когда я вошла в холл вслед за Эверо. Она уже прикидывала, как будет жить на одну пенсию, но репрессий со стороны графа не последовало. Просто он оставил меня на нее, буркнув, что к утру я должна быть здорова. Спеша исправить свою оплошность, мисс Пиннивет, как звали экономку, рьяно взялась за дело. Против горячей ванны я ничего не имела, а вот когда она принесла странно позвякивающий мешочек и бутыль со спиртом, мне стало не по себе. Мне предлагают выпить? Увы, в мешке оказались не рюмки, а банки. В смысле — медицинские. Трындец. Пламя было адским. Похоже, я наткнулась на реинкарнацию Герострата. Пришлось сцепить зубы и вытерпеть эту процедуру до конца. Но на банках мои мучения не кончились. Когда я уже засыпала, бойкая бабулька притащила мне большую ложку коричневой бурды и стакан теплого молока. Я думала, молоко будет с медом, маслом и содой. Молоко оказалось с луком. Пытаясь отбить противный привкус, я махом проглотила ложку коричневой бурды. Горячая… На вкус тоже не ахти. Но вот зачем Пиннивет начала перечислять, из чего она сделана? При упоминании нутряного жира я чуть все обратно не вернула.

Сейчас я была готова жизнь отдать за пакетик «фервекса». Теперь я понимала, почему контрабанда лекарств — такое прибыльное дело.

После такого гастрономического экстрима сон у меня как рукой сняло. Я лежала в кровати и тупо разглядывала пресловутых мишек на обоях. А посмотреть было на что, ведь Иден оказался талантливым ребенком. Обычно дети рисуют на обоях каляки-маляки, но и тут сын графа проявил креатив. После его игр с красками мишки напоминали жертв жестокой битвы. Одному он весьма достоверно пририсовал оторванную лапу и море крови, другому оторвал обе ноги, третий мог похвастаться выбитым глазом. Сразу видно, что ребенок воспитывался в доме с чудесной семейной атмосферой… А мне предстоит ночь с чудесными кошмарами. Я угадала. Мне снилась Бородинская битва из фильма Бондарчука, где вместо солдат были плюшевые медведи.

Как ни странно, утром я чувствовала себя лучше. Видимо, за ночь организм проанализировал свое состояние и пришел к выводу, что еще один день такого лечения он не вынесет и надо выздоравливать.

При свете дня комната уже не напоминала детскую Ганнибала Лектора. Светлые обои, темная мебель, кажется, такой цвет называется венге, ковер с толстым ворсом на полу. Самое то, учитывая, что я босиком. Особенно меня порадовало, что детские игрушки виконта потрудились убрать. Ненавижу кукол! Особенно движущихся или моргающих. А просмотр фильма «Женщина в черном» эту ненависть только укрепил. Не представляю, что со мной было бы, если бы ночью какой-нибудь заводной заяц ни с тога ни с сего ударил в барабан. Инфаркт как минимум. Интересно, а народными средствами он лечится? Хотя проверять не стоит.

На стуле меня ждала новая одежда. Белая блуза с полупрозрачными рукавами три четверти, юбка цвета кофе с молоком с тонкими вертикальными полосками, украшенная двумя широкими коричневыми лентами, пришитыми параллельно тонким полоскам. Камея заняла свое место на воротнике и прекрасно дополнила образ. Из обуви мне предоставили замшевые балетки. Жить можно. Засиживаться в комнате я не стала, все-таки завтрак — это достойный повод спуститься.

Темное дерево в интерьере было везде. А почему бы нет? Если можешь позволить себе прислугу, которая ежедневно будет пыль вытирать. Никаких портретов предков в полный рост, рогов и прочих декоративных элементов. Пара фотографий, которые только начали входить в моду, массивные часы, над камином в библиотеке — картина с осенним городом. Мрачновато, но уютно.

Столовую я, как ни странно, нашла по звукам, а не по запахам. Оттуда доносился такой вой с причитаниями, что коридор до столовой я прямо-таки пролетела.

Торопилась я зря. Я-то подумала, что там кто-то умер! А оказалось, это всего лишь Иден со слегка подрихтованной физиономией и хлопочущая над ним экономка.

Граф наблюдал со стороны, его помощь заключалась лишь в едких комментариях и обещаниях лично заняться спортивной подготовкой сына.

— Доброе утро.

— Доброе, — отсалютовал мне чашкой кофе граф.

Иден же просто кивнул в знак приветствия, ведь говорить с пережатой переносицей довольно сложно.

— Смотрю, благодарные жители Васюков все-таки догнали Остапа Бендера. Ты откуда такой красивый?