Обретенная (СИ) - Холлей Ниизла

— Ты страшно красивый. И ещё совершенно бесстыдный. — прошипела я, пытаясь незаметно для окружающих отнять у Принца ногу.

Ага. Наивная. Ногу мне принц не отдал, запечатлев с лукавой и бессовестной ухмылкой второй, еще более страстный поцелуй. Штурмовики, делая каменные лица, рассасывались по окрестности. Я, сравнявшись по цвету с бураком, беспомощно взглянула на мужей. Командор, улыбнувшись, поцеловал меня в шею:

— Детеныш, ничего такого он не делает. Он просто соскучился, как и все мы. А, учитывая то обстоятельство, что он может только представлять, сколько наслаждения даёт близость с тобой, то он вообще ведет себя на редкость скромно.

Я обалдела. Скромно? Это скромно? А, стесняюсь спросить, что тогда НЕ СКРОМНО?!

— Госпожа, если вы захотите, я вам покажу то, что считается не скромным, — обнимая меня сине-серыми глазищами, невинно предложил Морис, — Просто закройте глаза, и вы увидите все, что я знаю.

— Нет! Морис! Нет! Всё потом! Очень тебя прошу. Пожалуйста. — просительно проскулила я.

— Как скажете, госпожа, — целуя мне кончики пальцев, покорился лимари.

— Простите нас нэр Окранец. Мы невольно увлекаемся супругой, забывая о правилах поведения в гостях. Прежде всего хочу поставить вас в известность о самом важном. Наша илаи нашла супруга для вашей дочери. Его внешность выше всяческих похвал. Он одной расы с Морисом. Вы согласитесь выдать вашу дочь за него? Должен предупредить вас о том, что Ярин — нечистокровный лимари-кор. У него никогда не будет Пары. И не будет никому отказывать в близости. Ваш ответ? — сурово глядя на задумавшегося Окранца, ждал ответа невозмутимый Яссин.

— Я согласен. Моя дочь выросла гадкой и стервозной девушкой. Я думаю, тот момент, что её прекрасный супруг будет не против побочных связей, заставит мою дочь хотя бы задуматься над своим поведением. А если нет, так вообще не о чем говорить. — вымученно улыбнувшись, ответил Глава, твердо выдержав взгляд Яссина.

— Второй вопрос. Как вы отнесетесь к тому, что мои ребята скажем так — развлекут заскучавших дам и развлекутся сами? Ведь все они из довольно знатных семей?

— У нас женщина может менять мужчин столько, сколько захочет. Но первого мужа одобряет и выбирает отец или опекун. А второй — для души. Ваши парни никому сердца не разобьют. Таких женщин, как ваша супруга — любящих, доверчивых и искренних, у нас нет. — мрачнея все сильнее, выдал Глава.

— В таком случае третий вопрос, и мы вас больше не будем беспокоить. Где можно разбить лагерь. Всем надо привести себя в порядок, поесть, отдохнуть и …. уделить время для личной жизни. — плотоядно сверкнув в мою сторону бордовыми глазами, уточнил Наказующий.

— Вы можете размещаться где Вам будет угодно. — устало махнул рукой Окранец, — Нэры, если я буду нужен, я на той стороне реки. Нэр Морис знает, где меня найти. А посему, позвольте откланяться.

Мы все вежливо поклонившись достойному человеку, и сопровождавшим его лицам, разошлись каждый по своим делам. Глава и Негор — на промыслы. Хвар, отмахнувшись от моего предложения — с выделенными ему помощниками — готовить ужин на всех. А мы — в выделенный нам дом.

— Детеныш, а почему ты так рвалась помогать достойному Хвару? Так нравиться готовить, или боишься остаться с нами наедине? Мы тебя пугаем? — тактично уточнил у меня командор.

Судя по навострившим ушки, остальным мужьям, этот вопрос волновал всех, кроме Мориса. Лимари беспечно-нежно улыбаясь, шел рядом со мной, иногда искоса стреляя влюблёнными взглядами.

— Рвалась потому, что из-за нашего попаданства, мы людям промысел срываем. И моя помощь — это лишь благодарность хорошим людям за гостеприимство. Это первое. Второе. Я вообще люблю готовить и всех кормить. А третье… Да. Мне страшно. И стыдно. Я очень по вас соскучилась. Но Шаатхар… он… я… я стесняюсь! Вот. — последние слова я договаривала, уткнувшись в шею командора.

Я думала, что супруги снова начнут посмеиваться и шутить. Но серьезное молчание заставило меня высунуть свою моську из надежного укрытия в виде плеча Алара.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Что? Я вас обидела? — кляня себя на чем свет стоит, нейтрально поинтересовалась я.

— Солнышко, ты нас не обидела. Мы постоянно забываем, что для тебя то, что больше одного, уже стыдно. И что тебя придется снова постепенно приучать к нам всем. Да ещё и «деликатный» Шат, который может своим поведением и словами смутить самую развратную бесстыдницу. Главное — знай, что никто ничего не сделает против твоей воли. Если что-то не нравится — сразу говори. Хорошо, мой сладкий? — спокойно разъяснил Яссин, глядя на меня мудрыми бордовыми очами.

— Хорошо. Простите меня… Вы все такие хорошие, любимые… и все понимаете. Спасибо. Только и вы тоже мне говорите. Ладно? — с облегчением замечая, как оттаивают супруги, несмело улыбнулась я.

— Я согласен, свет мой! — рука бессовестного Принца скоьзнула вверх, на колено.

— Хорошо, милая, — предвкушающе облизнулся алой лентой языка Наказующий.

— Как скажешь, детеныш, — лизнул меня в шею командор.

Морис ничего не сказал. Но слегка нагревшаяся татуировка донесла по связи любовь и благодарность, которые нельзя передать словами. Только почувствовать душой.

* * *

— Госпожа, вы не обидитесь, если я помогу на промысле Хвару? Они не очень хорошие рыболовы. Я должен им помочь.

Я удивленно взглянула на лимари:

— Ты не хочешь со мной быть?

— Госпожа, вы же знаете, что не правы. — укорил безупречный супруг.

— Знаю. И знаю, что ты нужен Хвару. Спасибо тебе, мой хороший! Я не обиделась. Иди. Я буду очень ждать!

Морис, нежно улыбнувшись, поцеловал мне кончики пальцев и бесшумно растворился среди деревьев.

— Мда. Нехорошо бросать друга. Сладкая моя, я пожалуй тоже пойду, помогу Огранцу. А ты налаживай отношения с Шатом. Вам пока надо наедине просто пообщаться. Люблю тебя, мой сладкий!

Выдав на гора умопомрачительный поцелуй, Наказующий улизнул в ту же сторону, что и Морис.

— Алар, ты то меня не бросишь? — чувствуя как меня начинает поколачивать от непонятно откуда взявшегося страха и паники, взмолилась я.

— Детеныш, что с тобой? Ты же у нас смелая девочка! Чего ты боишься? Расскажи мне. Я все пойму. — вылизывая скулу и поглаживая меня по руке, спрашивает командор.

Я, зажмурившись от сыда и страха выпаливаю ему в шею:

— Я боюсь. Очень боюсь. Алар, я не знаю что со мной. Мне страшно. Вокруг так много чужих, враждебных разумных. Я схожу с ума?

— Нет, детеныш. Ты не сходишь с ума. Ты сейчас переживаешь стадию карианского младенца. Как не вовремя! Шат, может быть отложим твое общение с детенышем? Все очень серьезно. — командор встревоженно повернулся к Принцу, продолжая нежно вылизывать мое лицо. От этого становилось так спокойно и комфортно…

— Ал, что происходит? Как я понял, у нашей девочки, на фоне стресса и беременности стали проявляться черты карианского детеныша? Я прав? И она начинает меня панически бояться? — тихо и безэмоционально спрашивает Принц.

— Именно так. Я не знаю что теперь делать. И доктор только через два дня приедет! — нервничал всегда такой спокойный командор.

— Я думаю, ничего не надо делать. Мы будем просто заново знакомиться. А когда она мне будет доверять, тогда уже можно будет переходить к ухаживаниям, — нарочито лихо усмехнулся Шаахар, хотя по судорожно сжатым рукам и частичной трансформации, затянувшей его лицо и шею пластинами живой брони, мужчине приходилось прикладывать невероятные усилия, чтобы не сорваться. — Скоро приедет Рич и всё наладится. В его присутствии атея будет меньше нервничать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А ты? Шат. Не надо обманывать ни себя ни нас. Даже детенышу понятно, насколько тебе сложно держать себя под контролем. — качнул головой командор. — Милая, тебе будет очень страшно, если Шат просто побудет с нами в комнате? Ты расскажешь что-нибудь о своей планете. А мы просто побудем рядом.

Я вцепилась в руку командора, уж лучше они оба, чем одиночество: