Книга как лекарство. Скорая литературная помощь от А до Я - Сьюзен Элдеркин

Вы посмотрите налево и направо (вы ведь не хотите, чтобы этот понедельник стал для вас последним), бодрым шагом перейдете на другую сторону улицы и – почему бы нет? – купите себе цветы.

Также см. Неудовлетворенность; Утренняя лень.

Попасть в переделку

Янн Мартел

Жизнь Пи

П. Г. Вудхаус

Этот неподражаемый Дживс

Каждому из нас случалось попадать в переделки, но положение, в котором оказался юный герой лауреата Букеровской премии Янна Мартела «Жизнь Пи», большинству из нас не приснилось бы и в страшном сне. Пи Патель сидит в спасательной шлюпке, плывущей по морю, а вместе с ним на борту – зебра, гиена, орангутан и трехгодовалый бенгальский тигр. Милая компания, которой очень скоро предстоит уменьшиться: законы естественного отбора сделают свое дело, и мальчик останется с тигром в шлюпке один на один. Пи видит, что тигр оскалился, его «уши прижались к голове», а глаза полыхнули огнем. Он уже готов броситься в воду, подальше от опасного соседа.

Правильная, хоть и спонтанная реакция. Но Пи ей не поддается. Вызывая восхищение читателя, он избирает другую стратегию. Пи давно заметил, что тигр плохо переносит качку, и пользуется слабостью зверя, заодно припомнив навыки дрессировщика, освоенные еще в отцовском зоопарке. Мальчик подчиняет хищника своей воле, и тот вынужден ему повиноваться. Ни в одном литературном произведении вы не найдете более яркого и выразительного описания противостояния человека и животного, заканчивающегося полной победой мальчика над тигром. Держите этот роман под рукой, когда ищете выход из трудного (надеемся все же, не настолько опасного) положения. Пусть история Пи послужит вам вдохновляющим примером: лишь невероятная сила духа позволяет слабому голодному ребенку восторжествовать над диким зверем и спасти свою жизнь.

Тому, кто постоянно попадает в неловкие ситуации, не найти лучшего компаньона, чем знаменитый камердинер Дживс из романов П. Г. Вудхауса. Дживс – поразительный человек: говорит гладко, как по писаному, равно сведущ в творчестве Достоевского и в умении носить алый кушак и вечно вытаскивает незадачливого Берти Вустера из всевозможных передряг. Родовитый, но не блещущий ни умом ни здравомыслием (см. Здравый смысл), Вустер понимает, что и дня не протянул бы без Дживса и его целительных чашек чая, хотя никогда в том не признается. Мы вслед за Берти тоже считаем общество Дживса чрезвычайно полезным и уверены: стоит вам познакомиться с этой ходячей энциклопедией, вы оцените его общество по достоинству.

Если обстоятельства складываются против вас, а количество проблем нарастает как снежный ком (кто бы за ними ни стоял – тигр или кошмарная девица, с которой вы ненароком обручились), представьте себе, какой совет дали бы вам Пи или Дживс, и действуйте соответственно.

Также см. Рутина.

Потенция (снижение потенции)

См. Либидо (снижение либидо).

Потеря конечности

Дж. М. Барри

Питер Пэн

Флэнн О’Брайен

Третий полицейский

Джон Ирвинг

Четвертая рука

Потеря конечности – страшная беда. Но, как показывают примеры из литературы, есть способы обратить дефект в преимущество. Не скрывайте своего увечья. Подобно капитану Крюку из замечательной сказки Дж. М. Барри, которую с удовольствием читают и взрослые, с гордостью носите крюк или иное приспособление, заменяющее ампутированную ногу или руку. Во-первых, вы будете выделяться в толпе; во-вторых, мужество, с каким вы справляетесь с инвалидностью, добавит вам уважения в глазах окружающих. Капитан Крюк вообще выглядит вполне человечным – он, например, боится вида крови и крокодилов (по крайней мере, того, что за ним охотится), что вызывает у Питера Пэна искреннее сочувствие.

Одноногому рассказчику абсурдистского романа Флэнна О’Брайена «Третий полицейский» благодаря своему увечью удается избежать смерти. Вознамерившийся убить его одноногий бандит, обнаружив, что перед ним товарищ по несчастью, не только оставляет его в живых, но и предлагает ему дружбу.

Герой «Четвертой руки» Ирвинга, потеряв в пасти льва руку, в результате находит свою любовь.

Не падайте духом. Да, наверное, после того как вы потеряли руку или ногу, в вашей жизни многое изменилось, но инвалидность – не смертный приговор. Да и друзей у вас меньше не стало.

Потерянность

Марк З. Данилевский

Дом листьев (англ. House of Leaves)

Вы берете в руки «Дом листьев», и ваш взгляд падает на слово «потеряться». И вы понимаете, что действительно потерялись в странном, беспрестанно меняющемся доме, посреди прыгающих строк романа об уловках психоаналитиков, и вашим единственным гидом остается слово, напечатанное на беспредельной пустоте белого листа.

Уилл Навидсон вместе с любимой женщиной и двумя детьми переезжает в дом в Ясеневом переулке и с помощью расставленных повсюду камер видеонаблюдения снимает на пленку необъяснимые пространственные превращения (внутреннее помещение больше, чем сам дом; дверь, что должна открываться в сад, ведет в длинный темный коридор). По мере исследования всех этих аномальных сдвигов в вас крепнет ощущение, что вы загнаны в темный лабиринт, что персонажи сходят с ума, что распадается смысл всего сущего и слышен только рев кошмарного чудища. Это напомнит вам о том, что «стоит проявить нерешительность, и миф уничтожит разум; миф – это тигр, крадущийся за стадом».

Можно попытаться спастись, издав «тихий вибрирующий звук одного простого слова, который далеко за полночь разнесется по пустым коридорам». По отголоскам эха вы рассчитаете размер и форму неосвещенного пространства и, если повезет, найдете арочный проем, выводящий на свободу.

А если, продираясь сквозь постмодернистское причудливое нагромождение фраз, вы все еще блуждаете во тьме и все, что открылось вашему взору, – это лишь «силуэты жизней», проступающие в вашем воображении, вы вдруг обнаружите, что, потеряв надежду уследить

з

а

н

и

т

ь

ю

п

о

в

е

с

т

в

о

в

а

н

и

я

линейного текста, с большим удовольствием плутаете в сносках и символах, получая истинное наслаждение от узорного переплетения изложенных в них блестящих идей. И вас озаряет мысль о том, что состояние потерянности – это всего лишь