Полнолуние - Сергей Антонов

– Товарищ капитан! – окликнули его из дежурки. – Сейчас к вам доставят…

– Понял! – отмахнулся Божко. – Пусть доставляют!

Выйдя за ворота управления, он осмотрелся по сторонам, остановил первую из проезжавших мимо машин, уселся на переднее сиденье.

– Вам куда? – водитель взглянул на капитана. – Я в центр еду.

– А мне за город! – рявкнул Божко. – Хочу свежим воздухом подышать. Понял?

– Понял…

– Тогда дави на газ!

Платов и Треухов встретили подчиненных Артема на крыльце. Иван хмуро взглянул на заплаканную девушку и растерянного мужчину, которых сыщики притащили с собой.

– Кто такие, сержант?

– Секретарша убитого редактора и поэт, побывавший у Трубочки незадолго до его гибели.

– Меня фамилия Гладун, – выступил вперед Матвей. – Но я вовсе не поэт, а инспектор отдела социальной защиты облисполкома.

– А по редакциям, зачем шляетесь, господин инспектор?

– Ну, в общем… Думал, что мои стихи в журнале опубликуют.

– Значит все-таки поэт? – обращаясь скорее к самому себе, проронил Платов. – У нас тоже один поэт завелся… Отпустите их, ребятки. Вызовем, если понадобятся.

– Как отпустить? Их товарищ капитан допросить должен, а уж потом решить…

Иван и Глеб переглянулись.

– Допросит, – заверил сержанта Платов. – Обязательно допросит, только позже. Нет сейчас твоего начальника сержант. Уехал он по срочному делу.

– Я могу идти? – спросил Гладун, демонстративно обращаясь не к конвоирам, а к Платову.

– Конечно. Только, пожалуйста, не уезжайте из города и звоните, если вспомните что-то необычное в поведении редактора во время вашей беседы, – Иван отыскал в нагрудном кармане визитную карточку и протянул ее инспектору. – В любое время звоните! Нам важна каждая деталь.

– Рад буду помочь. Если конечно смогу.

Внеплановая смерть мужа доставила Юле множество хлопот. Поминутно звонили те, кто хотел поддержать осиротевшую риэлтершу, а заодно оценить степень ее растерянности от столь экстравагантного ухода Олега со сцены.

В конце концов, новоиспеченная вдова принялась отодвигать диван.

– Решила начать распродажу мебели? – съязвил Платов.

– Не-а! Хочу до телефонной розетки добраться. Может, не стоит возиться с диваном, а просто перерезать шнур ножницами?

– Лучше всего грохнуть телефон о стену, но тогда соболезнующие начнут вламываться в дверь.

Юля с улыбкой посмотрела на Ивана, который, устроившись в кресле, перелистывал книгу.

– Капитан! С вашей стороны большое свинство напроситься в гости к безутешной вдове и вместо того, чтобы изо всех сил выражать ей сочувствие, спокойно читать книгу. Вы стали увлекаться литературой для старшего школьного возраста?

– Извини, подружка! – Платов положил книгу на журнальный столик и усадил Юлю к себе на колени. – Просто в моей скромной библиотеке есть только одно произведение Роберта Стивенсона: донельзя истрепавшийся томик «Острова сокровищ».

– Это первые признаки старости, Ваня. Сначала ты начинаешь перечитывать приключения одноногого пирата с попугаем на плече, потом тебе начинают сниться пиастры и охраняющие их скелеты, а все заканчивается тем, что в просторечье называют впадением в детство или маразмом. Берегись, капитан!

– Смею надеяться, что маразм мне пока не грозит, – пальцы Платова теребили край короткого халатика Сизовой. – По крайней мере, пока рядом находится столь жизнерадостное существо, как ты. А что касается книги…

Раздался телефонный звонок. Юля недовольно хмыкнула и сняла трубку.

– Привет, Николаша. Нет, пока не решила. Сообщу, когда дозрею. Пока!

– С кем это ты так круто? – Иван вновь усадил подругу к себе на колени. – И до чего собираешься дозреть?

– До дележки наследства покойного муженька. Я ведь не просто вдова, а довольно состоятельная вдова. Как думаешь, стоит мне заниматься риэлтерской деятельностью или лучше послать все к чертовой матери и продать свой пай партнеру Олега?

– Тут я тебе не советчик. К тому же голова сейчас забита совершенно другим.

– И чем же забита твоя рыжая башка? Ага! Наверное, тем, как затащить меня в постель? Так нет ничего проще! У этого халатика, капитан нет пуговиц и «молнии», а есть только узкий поясок! Дерни за веревочку, и ты сразу забудешь о пиратских кладах!

– И когда ж ты угомонишься?

– Только после того, как ты перестанешь реагировать на близость моего гибкого, горячего, обнаженного тела!

– Юля…

– Иван…

Узкая ладонь Сизовой скользнула под форменную рубашку Платова, и на следующие полчаса он действительно забыл о пиратских кладах и даже о скандале, разразившемся в управлении после побега Божко.

– Ты что-то хотел сказать о книге? – Юля свесилась с кровати, чтобы стряхнуть пепел сигареты в большую хрустальную пепельницу.

– Интересный автор этот Стивенсон. Психолог с большой буквы.

– Никогда не думала, что сочинитель байки о Джоне Сильвере может претендовать на звание инженера человеческих душ.

– Ты не слишком внимательна. Сейчас я просматривал не «Остров сокровищ», а «Невероятную историю доктора Джекила и мистера Хайда».

– Припоминаю. Это про доктора, который изобрел сыворотку, с помощью которой мог превращаться в шалунишку и разгуливать по злачным местам?

– Скорее про темную половину, которая живет в каждом из нас.

– Понятненько. Тебе не дает покоя Учитель?

– Особенно, после того как выяснилось, что маньяком может быть один из моих друзей.

– Мент?!

– Пока мы разобрались далеко не во всем, но факт остается фактом: убит важный свидетель, а сыщик, который знал о нем, скрылся в неизвестном направлении.

– Очень мило… Не тот ли это симпатяга-блондин, капитан, который приходил сюда с тобой?

– Он самый. Только даже с учетом идей Стивенсона я не могу поверить в то, что Артем и Учитель – одно и тоже лицо.

– Темная половина, капитан! Ты мог знать только одну часть этого блондинчика. От одного до пяти он был хорошим ментом, а от пяти до десяти…

– Да, мистером Хайдом.

Глава 28. По течению

Учитель чувствовал себя щепкой подхваченной бурной рекой. Это ощущение было не слишком приятным для того, кто привык управлять событиями. Стоило ошибиться только один раз, как ситуация выходила из-под контроля, приходилось зачищать концы, а в итоге – плыть по течению.

Если раньше он убивал, как художник сам выбирающий тему новой картины, то теперь работал ремесленником, угождавшим низменным потребностям неприхотливой публики.

Такую ситуацию терпеть дальше было нельзя. Маньяк в задумчивости расхаживал от стены гаража к воротам, затем возвращался обратно, чтобы вновь пройтись по замкнутому кругу сомнений.