Космический десант (Сборник) - Кир Булычев

«Что творится, – думал второй Удалов. – Неужели я сплю? Или это вражеская провокация?»

Но когда он попытался ущипнуть себя, Удалов сказал ему:

– Не старайся, все это объективная реальность. Я твой двойник из параллельного мира.

– Ага, – согласился двойник, но вроде бы не понял.

– Где Ксения? – спросил Удалов.

– Развод, – ответил двойник.

– А я в нашем мире с ней живу. И разводиться не собираюсь.

– Долг выше привычки, – сказал двойник.

– Ты меня удивил. Я, конечно, понимаю, что наша Ксения – не подарок. Но когда четверть века отбарабанили вместе… А где Максимка?

– С ней, – кратко ответил двойник. Говорить ему об этом не хотелось.

«Ну ладно, – решил Удалов, – мы еще вернемся к этой проблеме».

– А новая, Римма? – спросил он. – Как она тебя подцепила?

– Она секретаршей была. У Самого. А когда я развелся, он мне ее рекомендовал.

– Кто, Белосельский?

– Белосельский?

– Ты что, Колю Белосельского не знаешь? Мы же с ним в одном классе учились. Он у нас предгор!

– Не знаю, – сказал двойник, косясь на дверь. – Тебе уходить пора.

– Что-то у вас здесь неладно, – определил Удалов. – Я, когда сюда приехал, думал, что все как у нас. А вижу, что у вас не параллельный мир, а в некотором смысле… перпендикулярный.

– Какой еще мир? Что ты городишь?

– Ты о параллельных мирах разве не слыхал? Известная теория. Наш профессор Минц ее разработал и отправил меня к вам, чтобы одно дельце решить… Ты что отворачиваешься?

– Не знаю никакого профессора Минца, – ответил ему двойник.

– Вот это ты брось, – сказал Удалов. – Этот номер у тебя не пройдет. Сейчас пойду к Минцу, он мне все объяснит.

– Не ходи.

– Почему?

– Нет там Минца.

– Как так нет Минца?

– Нет, и с концами.

– А где же он?

– Где положено.

– Мне трудно поверить глазам, – сказал Удалов. – Ты – это я. И в то же время ты – это не я. Как это могло произойти? У нас и мама с папой одинаковые, и в школы мы ходили одинаково. И характер должен быть одинаковый.

– Я не хочу тебя слушать.

– Почему?

– Потому что надо разобраться, на чью мельницу ты льешь воду.

– Ну воще! – возмутился Удалов. – Сейчас же говори, что произошло в Гусляре, что за катаклизмы такие? И почему ты изменился? То-то я чувствую – Ванда на меня волком смотрела. И Савич. Они не на меня волком смотрели – они на тебя волком смотрели.

– Открой! – раздался голос за дверью. – Открой, мне надо!

Голос принадлежал Римме-секретарше.

– Подожди, кисочка! – испугался двойник. – Подожди, я к тебе выйду.

– Открой, тебе говорят! – воскликнула Римма.

– Что будет, что будет? – Двойник стал крутить головой, искать, куда бы спрятать Удалова.

Над их головами было небольшое окошко – оно вело на черную лестницу.

– Лезь туда! – шепотом приказал двойник.

– Не полезу!

– Лезь, ты погубить меня хочешь?

Дверь зашаталась – видно, Римма пыталась ее сломать.

– Открой, мерзавец! – вопила она. – Довел меня до инфаркта, это тебе даром не пройдет!

Двойник буквально на руках поднял Удалова, стараясь выпихнуть его через окошечко, но пролезала только голова. Двойник был в такой панике, что не понимал этого, а только шипел:

– Ну же! Скорей! Скорей!

Тут дверь все же распахнулась – не выдержал крючок, и Римма увидела, как ее муж пытается себя же, только совершенно голого, поднять на руках, как Атлант Землю.

От неожиданности двойник выпустил Удалова, тот упал в ванну, двойник – на него, а Римма завопила, как зарезанная, и выпала из ванной на спину – снова в обморок.

Удалов поднялся, скользя по мокрой ванне, потер ушибленный бок и помог выбраться из ванны своему обалдевшему двойнику.

Тот лишь вздыхал, охал и не мог сказать ни слова.

И тут со двора послышался резкий звук сирены.

– Меня, – сказал двойник, глядя на распростертое тело жены. – Вызывают. Уже актив начинается, а я здесь…

И в голосе его была полная безнадежность.

Со двора снова донесся звук сирены.

– А ты пойди, – посоветовал Удалов. – Скажи, что не можешь, жена заболела.

– Да ты что? – удивился двойник. – Меня же вызывают! Я опоздал!

– Ну тогда я скажу, – заявил Удалов.

Двойник повис на нем, как мать, которая не пускает сына на фронт. Волоча двойника на себе, Удалов дошел до середины комнаты, но тут вспомнил о своем внешнем виде и, сбросив двойника, завернулся в штору – только голова наружу. Высунулся в окно.

Под окном стоял мотоцикл с коляской. В нем капитан Пилипенко. Давил на сигнал.

– Ты чего? – спросил Удалов. – Весь дом перепугаешь.

– Удалов! – ответил Пилипенко. – Личное приказание – тебя на ковер. Садись в коляску!

– Я не могу, я из ванны! – ответил Удалов. Он почувствовал, что сзади шевелится, вот-вот вылезет на свет двойник, и, не оборачиваясь, оттолкнул его подальше, а сам, сбросив штору, предстал перед капитаном в полной наготе. – Видишь?

– Мне плевать, – ответил Пилипенко. – Если сам не спустишься, под конвоем поведу.

Тут, видно, нервы у двойника не выдержали, потому что за спиной Удалова раздался крик:

– Иду, спешу! Сейчас!

И послышался топот.

Удалов понял, что в таком состоянии его двойник не боец. Нет, не боец. Он догнал его у дверей ванной, где двойник замер над распростертым телом Риммы.

– Послушай, – сказал Удалов. – Давай рассуждать спокойно. Нельзя тебе в таком состоянии на актив. Отговорись чем-нибудь.

– Ты ничего не понимаешь! Дело идет о жизни и смерти!

Римма шевельнулась, попыталась открыть глаза.

– Сейчас она в себя придет, – предупредил Удалов. – Если ты ей не сможешь доказать…

– Она к нему побежит! Она меня погубит!

– Не рыдай, – сказал Удалов. – Есть выход. Я сейчас с Пилипенко поеду на этот самый актив. И отсижу там…

– Тебя узнают!

– Кто меня узнает? Я же – ты.

– Но тебе надо будет говорить, и они догадаются!

За окном снова взревела сирена.

– Я буду молчать. Не впервой отмалчиваться на совещаниях. Я привычный. У тебя специфических грехов нету?

– У меня вообще грехов нету!

Римма снова пошевелилась, и двойник вздрогнул.

– Улаживай свои семейные дела – и бегом на центральную площадь. Затаись там, за памятником. Я в перерыве к тебе выбегу, и ты меня заменишь. Ясно?

Двойник кивнул и лихорадочно прошептал:

– Только молчи! Кивай и молчи. Ты ничего не знаешь, а погубить меня – проще простого.

Удалов не стал тратить времени даром, кинулся в комнату, распахнул шкаф. Слава богу – шкаф на месте и вещи лежат как положено. Вытащил выходной костюм, тот, что Ксюша в Вологде покупала, начал было натягивать на голое тело, сообразил, вытащил белье – и с бельем в руке, как с белым флагом, выскочил к окну, помахав Пилипенко.