Покоренная любовью - Сюзанна Энок

Он вытащил свою рубашку из бриджей, проводя губами по ее скулам. Каким-то отдаленным уголком мозга Мэдди отчетливо понимала, что то, что они делали, было плохо, очень плохо. Но ее это больше не заботило. Все, что имело сейчас значение, – это чтобы он не останавливался.

Мэдди отвела его руки и сама стащила через голову его мокрую рубашку. Его губы нашли углубление у нее на горле, и она застонала. Сердце Мэдди дико затрепетало, когда Куин сорвал с ее плеч нижнюю рубашку с чудом уцелевшими бретельками и поцеловал обнажившуюся кожу.

– О Боже, – прошептала она, судорожно пытаясь вдохнуть. Он сильнее прижал ее к книжному шкафу и закрыл ей рот поцелуем, чтобы подавить любой протест. Его руки скользнули с ее плеч на грудь, и она опять судорожно вздохнула от этой нежной ласки.

Мэдди пробежала пальцами по его твердой гладкой груди, и мускулы заиграли у него под кожей. Куин взял ее руку и опустил на застежку на своих бриджах. Она почувствовала его возрастающее возбуждение и неловкими трясущимися пальцами расстегнула бриджи, освободив его из плена.

Куин поднял ее на руки и опустил на пол. Его горячий жадный рот немедленно нашел ее грудь, а она запустила пальцы в его волосы и изогнулась под ним, когда ее соски затвердели. Он, должно быть, сошел с ума, соблазняя ее в гостиной собственных родителей, и она была такой же сумасшедшей, потому что поощряла его. Руки Куина скользнули вниз по ее плоскому животу к округлым бедрам, сжали ягодицы и притянули ее к себе. Рот Куина снова впился в ее губы. Она выгнула бедра, чувствуя его пульсирующую мужскую плоть на своем бедре.

Мэдди стонала, пока их языки нежно ласкали друг друга, она обняла Куина за сильные мускулистые плечи и крепко прижимала к себе.

– Куин, – прошептала она, затаив дыхание.

С громким торжествующим стоном он проник в нее. Когда Мэдди охнула от боли, удивления и неожиданности, он замер.

– Боже, – растерянно пробормотал Куин. Уткнувшись лицом в се плечо, он замер, и дрожь пробежала по его рукам. Он снова поднял голову, впившись в нее своими горящими зелеными глазами. – Боже, – повторил он. – Вы девственница!

Прежде чем она могла собраться с мыслями и подтвердить, что, конечно, она была девственницей, он снова поцеловал ее – глубоким, грубым поцелуем. Его бедра вновь начали медленно двигаться – вперед и назад в ее глубине, и Мэдди снова вскрикнула.

– О, Куин, это так приятно, – простонала она, поднимая бедра, чтобы ответить на его ускоряющийся ритм. – Так приятно чувствовать тебя.

– Боже, и тебя тоже, – ответил он, переместив руки, так чтобы можно было откинуться и поласкать ей ухо. – Держись за меня, Мэдди. Будет еще лучше.

Волны экстаза заставляли все ее тело дрожать, пока Куин ласкал ее. Она не могла представить, что в состоянии испытать что-то более приятное. Она коленями обхватила его бедра, словно ее тело знало, как действовать. Она откинула голову, полузакрыла глаза, наслаждаясь чудесной эротической близостью с ним, Куином, пока он двигался внутри ее.

Другая волна напряжения охватила ее в самом интимном месте и начала расти, пока не взорвалась в пульсирующее, дрожащее чувство неописуемого блаженства. Мэдди вскрикнула, все ее тело выгнулось. Находясь сверху Мэдди, Куин вонзился глубоко и быстро в нее еще несколько раз, затем задрожал, прижавшись к ней. Медленно он рухнул на нее, и она радостно встретила его твердое мускулистое тело.

Весь бойцовский пыл покинул ее, и Мэдди сконцентрировалась на том, чтобы обрести дыхание и здравый смысл, а не на осмыслении того, что они с Куином только что сделали. И повторения чего ей так хотелось.

Куин закрыл глаза, упиваясь теплым, мягким ощущением ее тела под собой. Так как, по-видимому, он совершил величайшую ошибку за свои тридцать лет, ему следовало бы ощущать себя гораздо хуже. Единственное, что он мог смутно осознать, – это то, что его и без того сложная жизнь станет еще запутаннее. Бешеное биение сердца постепенно замедлялось, и, глубоко вздохнув, Куин поднял голову, чтобы взглянуть на Мэдди.

– Почему вы не сказали мне?

В ее глазах появилось изумление.

– Не сказала о чем?

– О том, что даже после Спенсера, после всех пяти лет вдали от Лондона вы сумели остаться… чистой?

Мэдди нахмурилась, затем с удивительной силой толкнула его в плечи.

– Слезайте с меня, болван.

С большой неохотой он сдвинулся, затем сел на пол. Повинуясь импульсивному желанию, он позволил глазам скользнуть по ее нежной полной груди, вздымавшейся от сердитого дыхания. Мэдди обладала очень эффектной грудью.

– Это было таким уж идиотским предположением?

– Только если вы ничего не знали обо мне, – резко заметила она. – Вы действительно верили всем этим слухам?

– Нет, конечно, нет.

– Тогда почему вы предположили, что я была шлюхой?

Куин моргнул, страстно желая, чтобы разум опередил голос тела.

– Я никогда так не думал. Просто… пять лет немалый срок, Мэдди. – Он так давно мечтал заняться с ней любовью, а потом она так рассердила его… о Боже, он оказался идиотом.

Серые глаза долго изучали его лицо, а краска возбуждения медленно покидала ее щеки.

– Итак, вы решили, что поскольку моя репутация окончательно погублена, вы можете этим воспользоваться?

Куин придвинулся к ней, заметив, что, несмотря ни на что, она на мгновение опустила глаза ниже его талии.

– Черт, подождите минуту… разве вы попытались остановить что-то?.. Даже, думаю, наоборот.

– Что ж, – начала Мэдди, снова покраснев и запоздало прикрывая грудь руками, – я… просто немного забылась.

При этих словах его губы тронула улыбка.

– Прекратите ухмыляться!

– Похоже, теперь мы в западне.

– Ничего подобного. Принеси мне другое платье, и мы пойдем наверх, каждый в свою постель. И забудем об этом.

– В постель? Вместе? – предположил Куин, лаская кончиками пальцев её щеку.

На мгновение она закрыла глаза и доверчиво прижалась к нему.

– Знаешь, это не смешно.

Куин хмыкнул:

– Я знаю. Это, черт побери, трагедия. – И в какой-то момент он даже испытал огромную радость. Между ними существовала могучая связь, и он волновал ее так же, как и она его. И в какое-то мгновение он держал под контролем все, что касалось Мэдди. Все еще лаская ее щеку, Куин встал на колени и наклонился, чтобы поцеловать ее, в то же время вынимая из ее волос заколку, позволяя рыжеватым волосам рассыпаться по плечам. – Несмотря на свой чрезвычайно скучный ум, я тут пришел к другому решению.

Тонкие изящные пальцы нерешительно поднялись и коснулись мускулов его живота.

– И каково же оно?

Она все еще желала его, что бы ни говорил ее пробудившийся здравый смысл. Куин взглянул на ее лицо, на написанные на нем томление и страсть, которые не мог стереть даже новый приступ ее гнева. Ему было интересно, видела ли она отражение тех же чувств в его глазах.