Охота за слоновой костью. Когда пируют львы. Голубой горизонт. Стервятники - Уилбур Смит

Но теперь все преимущества были на стороне Дэниела, и он, не раздумывая ни секунды, рванул ружье из правой руки Чави. А затем высоко приподнял его и обрушил обитый сталью приклад на голову негра, угодив ему в челюсть.

Послышался хруст костей, и челюсть Чави беспомощно повисла. Оглушенный мощным ударом, Чави повалился назад, не в состоянии координировать свои действия. На ногах он держался лишь потому, что его руку прищемило дверцей.

В этот момент Дэниел внезапно отпустил дверцу, и рука Чави освободилась. Не ожидая этого, Чави качнулся вперед, совершенно не контролируя себя и беспомощно размахивая здоровой рукой. Он всеми силами пытался сохранить равновесие, но уже в следующий миг зацепился каблуком за булыжник у самого края обрыва и, странно дернувшись, полетел в пропасть.

Дэниел услышал его хриплый крик, но через секунду крик оборвался, и от наступившей вслед за этим тишины у Дэниела зазвенело в ушах.

С трудом придя в себя после шока, он обнаружил, что опирается о дверцу машины и все еще прижимает к себе ружье. После короткой, но ожесточенной схватки грудь его тяжело вздымалась. С минуту он стоял, не двигаясь с места, а потом осторожно приблизился к обрыву и заглянул вниз.

Чави лежал ничком на дне ущелья возле самой воды, распластанный как распятие. Наверху у края обрыва не было заметно никаких следов драки.

Дэниел попытался сообразить, как ему действовать дальше. Сообщить в полицию о нападении? А также об украденной слоновой кости? Черт, нет! Это никуда не годится. Когда белый убивает черного в Африке, пусть даже при самообороне, ничего хорошего ждать не приходится. Даже в таком цивилизованном государстве, как Малави. Они его просто распнут.

Неожиданно его отвлек гудящий звук мотора тяжело груженой машины, спускавшейся по горной дороге. Дэниел быстро сунул ружье в кабину и накрыл его куском брезента. А потом подошел к обрыву, расстегнул «молнию» на брюках и повернулся, делая вид, что остановился по малой нужде.

В этот момент из-за поворота наверху показался огромный лесовоз, груженный пиленым лесом. В кабине сидели двое чернокожих: водитель и его сменщик. Дэниел изобразил, что уже сделал свое дело, и застегнул брюки. Чернокожий водитель улыбнулся и помахал ему рукой, и трейлер с грохотом проехал мимо.

Дэниел махнул ему вслед.

Как только грузовик исчез из виду, Дэниел кинулся к своему «лендкрузеру» и поехал дальше вверх по шоссе. Примерно через пару сотен метров он увидел широкую просеку, по которой когда-то возили срубленный лес, и свернул на полузаросшую кустарником дорогу. Он ехал по просеке до тех пор, пока дорога не скрылась из виду. Оставив машину в зарослях, он пешком пошел обратно, в любую минуту готовый спрятаться в кустах, услышь он звук какого-либо автомобиля.

Вернувшись на вершину скалы и заглянув на дно ущелья, он увидел внизу на камнях тело Чави. Инстинкт подсказывал, что лучше оставить все как есть и убираться отсюда как можно скорее. Но попадать в какую-нибудь из тюрем Малави, мало чем отличавшихся от других тюрем Африки, он совсем не жаждал. К тому же рука нестерпимо болела. Дэниел не сомневался, что рана сильно воспалилась из-за инфекции, но боялся даже осматривать ее. Сначала надо замести все следы. Нельзя оставлять хоть какие-то доказательства своего участия в этой грязной истории.

И он побрел по краю пропасти, пока не увидел тропу, проложенную барсуками и горными козлами, спускавшимися на водопой. Ему потребовалось минут двадцать, чтобы добраться до трупа Чави по крутой и опасной тропе. Тело уже остыло и на ощупь напоминало рептилию. Проверять пульс было ни к чему: Чави превратился в окровавленный кусок мяса и был мертвее мертвого.

Дэниел быстро вывернул карманы его брюк. Там он нашел только замызганный, весь в жирных отпечатках, пропуск. От пропуска надо срочно избавиться, подумал он. В нагрудном кармане его пиджака Дэниел обнаружил также грязный носовой платок, несколько монеток и четыре патрона для двустволки. Там же лежала электронная карточка-ключ от замка, с помощью которой Чави открывал ворота склада. А вот эта штука ему еще пригодится.

Удовлетворенный тем, что полиции теперь придется как следует потрудиться, чтобы опознать труп — разумеется, если его вообще когда-либо найдут, — Дэниел подтащил тело Чави к берегу и столкнул его в бурлившую воду.

Труп ударился о воду, подняв фонтаны брызг, а потом, подхваченный потоком, закружился и понесся вниз по реке и вскоре исчез за крутой излучиной. Дэниел надеялся, что где-нибудь поглубже он зацепится за любую корягу и с ним разберутся крокодилы. После этого опознавать будет уже практически нечего.

К тому времени, когда он взобрался наверх и дошел до машины, рука его горела огнем. Устроившись на водительском сиденье и положив рядом аптечку, он повыше подтянул рукав рубашки, весь пропитанный засохшей кровью, и посмотрел на рану. Царапины от когтей леопарда оказались, к счастью, не очень глубокими, но уже началось нагноение и вся рука до локтя покраснела и отекла.

Он приложил к ране салфетку с толстым слоем бетадиновой мази и перевязал ее. Затем набрал в одноразовый шприц антибиотик из небольшой ампулы и воткнул иглу в руку чуть выше локтя.

Чтобы проделать все это, ему потребовалось время. Когда Дэниел снова взглянул на часы, было уже почти восемь часов утра. Едва не застряв в зарослях, он кое-как вывел машину на дорогу. Проезжая возле скалы, он ясно увидел у самого края обрыва следы шин «лендкрузера» и отпечатки подошв своих ботинок.

В голове мелькнуло, что не мешало бы их уничтожить. К тому же его видел водитель лесовоза. Однако и так уже потеряно слишком много времени.

— Болтаюсь тут уже Бог знает сколько, — пробормотал он вслух. — А мне необходимо задержать Сингха. Значит, надо немедленно возвращаться в Лилонгве.

И Дэниел быстро покатил по горной дороге вниз, в столицу Малави.

В пригороде движение на шоссе стало оживленнее. Дэниел ехал на средней скорости, стараясь не привлекать к себе внимания дорожной полиции. Мимо мчались «тойоты» или «лендроверы», и его джип, да и он сам, не особенно выделялись. Единственное, что могло заинтересовать полицейских, — это разрисованная дверца, на которой красовался девиз с изображением его собственной руки.

— Вот уж не думал, что когда-нибудь придется скрываться от правосудия, — буркнул себе под нос Дэниел, прекрасно понимая, что разъезжать по Лилонгве в собственном «лендкрузере» больше нельзя.

Заехав в аэропорт, он припарковал машину на общественной стоянке. Затем достал из спортивной сумки туалетный набор и чистую рубашку и отправился в мужской душ в здании аэропорта. Связав в узел изорванную, всю в пятнах крови рубашку и свитер, он сунул их в ящик для мусора. Перевязывать рану — хотя повязка вся пропиталась кровью и засохла — он не рискнул: пока лучше ее не трогать. Потом он умылся, побрился и надел свежую рубашку с длинными рукавами, чтобы не привлекать внимания повязкой.