Тайна Ретта Батлера - Мэри Рэдклифф

— Послушай, а если вдруг это не получится? — воскликнул, мгновенно став серьезным, Мигель Кастильо.

Рэтт Батлер только пожал плечами.

— Не получится? Ну что ж, такова воля Господа, — и он посмотрел в безоблачное небо.

— Но, я же рискую больше, чем ты! — воскликнул Мигель.

— Ты ничем не рискуешь, ведь по тебе и так плачет виселица.

— Ладно-ладно, я согласен, — произнес, успокоившись Мигель Кастильо, — ведь я вижу, что тебе нужны деньги и потому уверен, что ты постараешься.

— Можешь быть уверен, постараюсь, — коротко бросил Батлер и слегка сжал бока своего жеребца серебряными шпорами. — Что, мы так и будем плестись?! Садись сзади, — сказал он, останавливая коня.

ГЛАВА 12

Перед самым городом Рэтт Батлер соскочил с лошади, а Мигеля Кастильо уложил поперек седла. Это было немного странное зрелище.

Батлер широко улыбался, точно так же улыбался и черноволосый Мигель. У него изо рта торчал короткий окурок сигары, и он спешил докурить его прежде, чем они въедут в город.

Лишь только Рэтт и Мигель поровнялись с первыми зданиями, Рэтт Батлер брезгливо вытащил окурок сигары изо рта Мигеля и бросил его в пыль.

— Эй, я хотел еще пару раз затянуться.

— Успеешь, — бросил Рэтт Батлер и напустил на себя непроницаемый вид.

Правда, его глаза сверкали весельем и, чтобы никто этого не заметил, он натянул шляпу поглубже на голову, так, чтобы из-под ее широких полей никто не мог рассмотреть выражения его глаз.

— Ты хотел затянуться? — еле заметно шевеля губами проговорил Рэтт, — сейчас петля затянется на твоей шее.

И тут Мигеля словно прорвало.

— Подонок! — закричал он так, чтобы его слышали на всей улице. — Грязная свинья! Ублюдок!

Люди открывали окна, услышав на улице брань, выглядывали наружу.

Рэтт Батлер, ведущий за повод коня, через седло которого был перекинут связанный Мигель Кастильо, сразу же привлек к себе всеобщее внимание. За ними шла небольшая толпа зевак, а Мигель продолжал поносить Рэтта Батлера самой отборной бранью, на какую только был способен. Здесь было все, даже упоминание всевозможных животных, птиц и пресмыкающихся.

Батлер никак не реагировал на эти проявления чувств, только однажды он негромко бросил:

— Ори как можно сильнее, чтобы тебя слышали все, ублюдок.

И Мигель Кастильо вновь разразился потоком ругани.

— Ах ты скотина, думаешь я умру? Ты раньше отправишься на тот свет, я еще провожу тебя до ворот кладбища, а потом выкопаю из могилы и отдам собакам! Вороны выклюют твои глаза, пусть жрут падаль! Пусть они выклюют твое лживое сердце! Иуда!

Горожане с уважением смотрели на Рэтта Батлера, которому удалось заполучить в свои руки такого преступника.

— Как он умудрился его поймать? — спрашивал торговец из бакалейной лавки у сапожника. — Ведь этот Кастильо страшный человек, он уже зарезал десятерых.

— Четырнадцать человек, — уточнил сапожник.

Мигель Кастильо, заслышав разговор, тут же обратил поток своего красноречия на головы горожан.

— А вы, ублюдки, что здесь собрались? Я ваши кишки повыпускаю, подонки! Что, боялись меня, пока я ходил на свободе, а сейчас готовы плюнуть на меня?

И Мигель тут же пожалел о неосмотрительно сказанных словах. Сапожник первым подбежал к нему и плюнул в лицо, но тут же отскочил, боясь, что Мигель даже связанный, сможет его достать.

А преступник кричал:

— Я запомнил твое лицо! Я тебя еще найду, я тебя вытащу из могилы!

— Встретимся на том свете! — крикнул сапожник, но побоялся идти за процессией дальше.

Он остановился на крыльце своей лавки и с безопасного места наблюдал за тем, как Рэтт Батлер спокойно шествует, ведя под уздцы своего коня с таким ценным грузом.

— Ты такая сволочь! — кричал Мигель, норовя ухватить Рэтта зубами за полу плаща. — Да твоя мать была последней шлюхой! Самой последней во всей Америке от Запада до Востока! Ее знали все, каждый пастух знал твою мать-шлюху!

— Заткнись, — бросил Рэтт Батлер, и его губы зло искривились, — а не то я выбью тебе все зубы!

— Попробуй, ударь, — кричал Мигель.

Рэтт Батлер остановился, презрительно посмотрел на извивающегося Мигеля Кастильо и нанес ему резкий короткий удар в челюсть.

Тот на мгновение замолчал, непонимающим взглядом уставившись на своего конвоира.

Но потом сплюнул в пыль кровь и вновь разразился потоком ругательств.

— Ну хорошо, ты мне за это еще заплатишь!

Но потом вдруг Мигель резко сменил тон.

Их обступило кольцо любопытных, ведь Рэтт Батлер уже привязывал коня к коновязи под окнами дома шерифа.

— Отпусти меня, и тогда я тебе все прощу! Все прощу, слышишь, отпусти, развяжи меня!

Рэтт Батлер сплюнул на ступеньки, растер плевок носком сапога и злорадно усмехнулся:

— Можешь кричать хоть до посинения, никто не придет тебе на помощь.

— Ублюдок! — крикнул Мигель.

— Кричи, кричи, через час петля затянется на твоей шее и ты тогда уже не скажешь ни одного слова. Поспеши выговориться, — и Батлер схватил преступника за ворот, стащил с седла и бросил на крыльцо.

Тот лежал на спине, продолжая орать.

— Как мне плохо! Воды! Воды! — кричал Мигель. — Я сейчас умру, ни капли воды не осталось в моем теле!

Один из зевак, сердобольный старичок в толстом пенсне, склонился над Мигелем. Он держал в трясущейся руке флягу, но никак не мог совладать с пробкой, та засела слишком крепко.

— Сейчас я тебя напою.

Наконец-то старик вытащил пробку и стал лить воду в раскрытый рот Мигеля. Тот судорожно глотал и чуть не задохнулся.

А когда напился, отвернул голову в сторону, и вода полилась на толстые доски крыльца.

Старик участливо осведомился:

— Ну что, полегчало?

Вместо ответа Мигель Кастильо плюнул ему прямо в лицо. Старик изумленно огляделся, вытащил из кармана огромный клетчатый платок и принялся вытирать стекла пенсне.

Зеваки и Мигель Кастильо захохотали, они словно бы соревновались, кто смеется громче.

— А он ничего не боится, — сказала одна женщина другой.

Та поправила чепец и успокоила свою соседку:

— Вот шериф наденет ему на шею петлю — и не будет больше плеваться.

— Ах ты старая потаскуха! — закричал мексиканец, скосив на нее свои небесно-голубые глаза.

Женщина вскрикнула и, прикрыв рот рукой, поспешила выбраться из толпы.

Рэтт Батлер окинул взглядом толпу.

— Лучше, господа, не приближаться к нему, он совсем потерял рассудок и может укусить за ногу, как бешеный пес.

И словно в подтверждение своих слов Рэтт Батлер пнул лежащего на крыльце бандита носком сапога в бок.