Повеса с ледяным сердцем - Маргерит Кэй

— Всегда, — подтвердил Рейф, прочитав ее мысли. Он убрал непослушные кудри Генриетты, закрывшие ее ресницы, чтобы заглянуть ей в глаза. В шоколадно-карие глаза с золотистыми искорками. В глаза, потускневшие от любви. — Я всегда буду любить тебя. Обещаю.

— Милый Рейф, я верю тебе.

— Милая Генриетта, — сказал он, смотря поверх ее плеча на хаос, который оба сотворили, — знаешь, мы ведь совершенно голые находимся в гостиной твоей тети, а ты еще официально не дала согласие на то, чтобы стать моей женой. Я не думал, что ты из тех, кто уклоняется от прямого ответа.

Генриетта захихикала.

— Думаю, то обстоятельство, что мы с тобой голые находимся в гостиной тети, уже само по себе ответ. Боже мой, мы даже дверь не заперли.

— Дверь меня не волнует. И слуги тоже. И даже твоя тетя. Позволь мне задать этот вопрос еще раз. Генриетта Маркхэм, ты согласна стать моей женой?

У нее дух перехватило. Рейф улыбнулся ей. Настоящей улыбкой. Она уже догадалась, что в будущем увидит много подобных улыбок.

— Рейф Сент-Олбен, и не пробуй отговорить меня, — ответила Генриетта.

Эпилог

Никак нельзя было ожидать, что родители Генриетты без лишних оговорок согласятся на брак дочери с печально известным повесой, сколь бы хорошего происхождения он ни был и какими бы богатствами ни обладал. Получив письмо от леди Гвендолин, после того как Генриетта впервые переступила порог дома тети, они приехали в Лондон, где им сообщили эту неожиданную и поразительную новость. После объяснения того, как произошел столь замечательный и неожиданный поворот событий, пришлось рассказать неприглядную историю, произошедшую с драгоценностями Ипсвичей.

Мистер Генри Маркхэм облачился в обычную коричневую одежду и выглядел так, будто явился из середины прошлого века. Это был высокий мужчина, сутулость придавала ему вид вопросительного знака. В волосах запутались дужки очков, которые не давали им покинуть лицо владельца, когда сползали вниз к носу, что происходило постоянно.

Его жена тоже отличалась стройностью, но на этом сходство между ними кончалось. Тут же стало видно, что Гиневра Маркхэм до сих пор очень красивая женщина. У нее были густые бронзового цвета волосы, как у женщин на картинах Тициана, безупречная кожа, столь же безупречный профиль и изящно изогнутые брови, из-под которых глядели на мир глаза такого же цвета, как у дочери.

Однако взгляд Гиневры отнюдь не отличался проницательностью дочери. И она запретила Генриетте выходить замуж за человека, который, как она утверждала, обильно проливая слезы, разобьет сердце ее невинной девочки.

Ни возмущенные возражения Генриетты, ни извещение в прессе о предстоящем бракосочетании, ни даже крупное кольцо, инкрустированное изумрудами и бриллиантами, которое она носила на среднем пальце левой руки, не произвели на миссис Маркхэм никакого впечатления. Ее дочь, терпение и преданность которой подверглись невыносимому испытанию, все же потеряла самообладание и резко напомнила, что ей уже двадцать три года и маме придется смириться.

Во время этого разговора на повышенных тонах вошла леди Гвендолин, и тут на поверхность всплыла правда о прошлом Гиневры.

— Будет правильнее сказать, что речь идет о безответной Любви, нежели соблазнении, — откровенно сообщила леди Гвендолин своей племяннице, не обращая внимания на суетливые возражения сестры. Оказалось, что именно Гиневра добивалась любви, а упомянутого джентльмена не волновали ни ее признания, ни предложение пожениться, поскольку тот был уже женат. — Хотя, честно признаться, — добавила леди Гвендолин, — выводок нажитых ими детей привязал бедную жену к их загородному имению.

— Гвен, я не знала об этом, — нерешительно возразила Гиневра.

— Нет, ты знала, Гвинни, ибо я тебе сама об этом рассказала, — ответила леди Гвендолин, — но ты так привязалась к этому проклятому мужику, что даже не стала меня слушать.

— Он говорил, что любит меня.

— В этом я не сомневаюсь, ведь ты дала ясно понять, что за эту любовь готова отдаться ему, — возразила леди Гвендолин.

— Он сказал, что женится на мне.

Леди Гвендолин фыркнула.

— Даже если он так сказал, ты ведь знала, что это ложь. — Гвендолин взглянула на сестру через лорнет. — Все эти годы я держала свое мнение при себе, но я не позволю тебе лишить Генриетту возможности обрести счастье. — Тетя обратилась к своей племяннице: — Правда в том, что твоя мама сбежала с ним, хорошо зная, что у него нет честных намерений. Спустя два дня после бегства наш бедный отец вернул дочь домой. Конечно, в глазах общества она погибла. То, что ее отвергли, подтверждает этот факт. Но дело в том, что причиной этого стала не потеря девственности, а то обстоятельство, что он вовсе не соблазнял ее!

Тихо вздохнув, Гиневра упала в обморок и тяжело опустилась на пол.

— Оставь ее, — сказала леди Гвендолин, когда Генриетта собралась броситься матери на помощь. — С ней всегда приключается обморок, когда она того желает. Генриетта, твою мать не соблазнили, ее отвергли. Вот почему она поселилась в сельской местности, следует добавить, по собственному желанию. Я не знаю, почему она вышла замуж за твоего бедного отца. Подозреваю, он сразу и безоговорочно поверил ее трагической истории и решил стать защитником обреченной на неудачу девы. Мы все готовы поверить такому. Каковы бы ни были причины, надеюсь, ты не станешь открывать ему глаза. Пусть верит в эту иллюзию. Видишь ли, это по вине Гвинни мы перестали общаться. Твоя мать предпочла сочинить собственный рассказ о тех событиях и не желала, чтобы я говорила правду. Утекло так много времени, прежде чем ей сказали правду в глаза. Думаю, сейчас она вряд ли знает, где правда, а где ложь.

Эти откровения явились для Генриетты полной неожиданностью, но, когда она рассказала о них своему будущему мужу, тот рассмеялся и поразил ее, заметив, что всегда сомневался в истинности рассказа о прошлом ее матери. Рейф не делал сравнений миссис Маркхэм со своей покойной женой, но ему и не надо было этого делать. Генриетта сама сделала такое сравнение, после чего решила больше не говорить на эту тему.

Миссис Маркхэм пришлось смириться с браком Генриетты. Ее муж воспринял это событие с гораздо большей радостью. Мистер Маркхэм, добрый человек с хорошими намерениями, хотя и немного педантичный, решил посвятить последние два года созданию карты бедности. Он сообщил Рейфу, что такая карта позволит в будущем сосредоточить филантропические усилия на обеспечении самых нуждающихся людей. Его будущий зять был весьма впечатлен этим и, к удивлению Генриетты, нашел в этой идее положительные стороны. В свою очередь, мистер Маркхэм остался безразличным к великолепному брачному контракту и титулу, который вот-вот достанется дочери, но был удивлен посещением роддома Святого Николая и решил пересмотреть репутацию Рейфа. Прошло всего пять дней, и он наконец дал согласие на брак.