Место для радуги - Максим Гаспачо

С утра я вышел на улицу, чтобы сходить на колодец за водой и первое, что увидел — это удаляющуюся по пыльной дороге серую девятку из моего сна…

Это лишь одна из множества мистических ситуаций, которые происходили ежедневно и ежечасно. К этим кошмарам можно добавить ощущение невидимого электрического шлема на голове, на который то и дело подавалось напряжение различных мощностей. Я не знал, кто это делает и что происходит, и откуда это делается, но было ощущение, что мои мозги жарятся на раскаленной сковородке и время от времени подгорают. Это было страшнее, чем Онда.

Иногда мне хотелось сбежать от всего этого в мир логики и рационализма, в мир твердых материй, где всё просто и понятно — дом, жена, работа, зарплата, пиво, футбол, отпуск в Адлере и натянутая на глаза ширма — ничего не вижу и ничего не слышу. Но жить так, зная об истинном положении вещей — это просто обманывать самого себя.

В какой-то момент я почувствовал, что больше не могу продолжать этот путь. Совершенно один, чужой даже для матери и братьев, с оторванным от сердца сыном, с грузом ошибок и осознаний, одолеваемый силами зла. Я не хотел дальше жить. Мне не хватало сил даже на то, чтобы закончить эту повесть. И тогда я упал на колени и закричал:

— Творец Вселенной, для чего ты создал меня? Для чего ты выбросил меня в этот мир?

В полном бессилии я упал на кровать и слег. Мне не хотелось вставать — хотелось уснуть и не проснуться. В окно светило солнце и тут его лучик как будто вошел ко мне в макушку. Я почувствовал, как меня куда-то уносит и в следующий миг я провалился внутрь солнца. Здесь было хорошо, тепло и просторно. Вокруг — сплошной золотистый свет, очень нежный, проходящий сквозь всего меня. Мое тело растворилось в нем, и от меня остался только маленький клубочек сознания, похожий на пучок нитей. Пространство и время полностью растворились во всеобъемлющем золотистом потоке. Здесь было очень тихо и хорошо. Меня окутывали волны Любви со всех сторон, которые очень ласково разговаривали со мной:

— Послушай, — сказала мне Любовь, — и напиши в своей истории то, что ты сейчас услышишь…

До меня стали со всех сторон доноситься голоса. Я понял, что Любовь настроила мое сознание на их частоту. Все они о чем-то молились. Их было огромное количество, но я слышал их всех одновременно. Самым удивительным было то, что я чувствовал их. Стоило мне зафиксировать внимание на каком-то голосе, и я сразу чувствовал этого человека — кто он и что у него на сердце. Я знал про него все, как будто сам был этим человеком. Это были миллионы, миллиарды голосов со всех сторон — мужчины, женщины, дети, старики. Будь я писателем, я описал бы прочувствованное и услышанное более художественно — как одни обращаются к Богу чуть ли не официально, другие в простоте, третьи как будто по шпаргалке, или с пафосом…

Все они на разных языках и наречиях о чем-то просили, но переводчик был не нужен — даже не дослушав молитву, я уже знал, о чем молится человек. Это был огромный шквал человеческих мыслей со всех сторон, которые сплошным и несмолкаемым гулом звучали примерно так:

— Господи, помоги… исцели… Боже, услышь… помоги в делах… дай мне… поспособствуй… Отче наш… спаси… благослови… даруй… помоги с ипотекой… помилуй…

Спокойные и со слезами, с воплями отчаяния, с искренней верой или от безысходности — все они о чем-то просили. Среди них особенно отчетливо выделялись детские голоса — они были как будто на другой резонирующей частоте и звучали чище и искреннее, чем остальные:

— Боженька, сделай, чтобы мама с папой не ругались… Дорогой Иисус, сделай, чтобы папу не увольняли с работы… Боженька, хочу чтобы мама выздоровела…

Эти голоса были очень чистыми и искренними. Сердце начинало разрываться от этих молитв. В ту же секунду я понял, насколько жалки и мелочны мои страдания по сравнению с тем, что я слышу здесь. Мне стало стыдно за свою слабость.

— Слышишь? — спросила Любовь. — Теперь послушай вот это…

Мое сознание как будто настроилось на другую частоту. Создалось впечатление, что открылось окно в преисподнюю, по сравнению с которым только что услышанный поток молитв показался бы тишиной. Это был гул мужских и женских голосов, которые ругались и что-то выкрикивали друг другу. Доносились отдельные фразы:

— Скотина, ненавижу тебя… будь ты проклят… убирайся вон… Шлюха… Тварь…

Этот гул нарастал все сильнее, переходя в ругательства иного рода, как будто волна усиливалась, но диапазон оставался всё тот же:

— Сука, где мои деньги… Держи его… Гони кошелек… Не бейте меня… Нет… А-а-а… Пожалуйста, не убивайте… А-а-а…

Отдельные выкрики передавали общую эмоциональную волну происходящего, и это было повсюду, со всех сторон, во всем мире. Сказать, что было больно за этих людей — это ничего не сказать. Они даже не догадываются, что их сейчас слышно. Наконец, волна доросла до такой степени, что превратилась в один сплошной гул криков, воплей, выстрелов, рыданий и боли. Этот гул был невыносимым. Мне казалось, что эти крики сейчас разорвут меня на части. В следующий момент всё стихло и сознание опять расплылось на волнах блаженства, тишины и солнечного света.

— Ты их слышишь всегда? — спросил я.

— Да, — ответила Любовь. — Более того, я слышу ещё и миллиарды других, которые ты сейчас не слышал.

Я не находил слов.

— Это очень печально, — с грустью ответил я.

— Это происходит оттого, что люди разделились между собой. Мир не был таким. Ты помнишь, каким он был?

— Да, — ответил я. — Мир был красивой песней, а все люди жили одной большой семьей.

— Да, но именно ты, много рождений назад, запустил в этот мир змея, который всё разрушил, — сказала мне Любовь.

В её словах не было упрека, она просто проконстатировала факт. Я это знал и сам. Не было смысла что-либо отрицать и врать самому себе. За время моего путешествия всё это неоднократно осмыслилось и перемололось внутри меня. Это была горькая правда.

— Я знаю, — ответил я. — Но, я ничего не могу с этим поделать. Я хочу всё исправить, но люди не хотят меня слушать. Они отгородились друг от друга стеной эгоизма и обвешали себя телефонами, ноутбуками, и прочими электронными друзьями, которые учат их, как правильно жить. Всё, что я пытаюсь сказать, они не воспринимают и смотрят на меня, как на сумасшедшего. Для большинства людей Бог — это купола, кресты и иконы.

— Пока ты там, — сказала Любовь, — ты должен говорить и писать об этом. Не падай духом. Делай то, что можешь и то, что в твоих силах.

— Хорошо, — ответил я. — Постараюсь…

Так меня просили написать обо всём, что со мной произошло, и так писалась эта история — то сущности из мира теней жарили мне мозги на невидимом электрическом стуле и транслировали в мою голову кошмары, то ободряла и давала вдохновение сила Любви. Каждый раз, когда происходила очередная атака демонов, разум шептал: «возвращайся за компьютер, зарабатывай деньги и всё будет хорошо».

Если бы страхи возобладали над моим духом, я не выдержал бы этих атак. Бывали моменты отчаяния, когда я выбегал из дома с намерением положить голову на рельсы, только бы прекратился кошмар во сне и наяву, но меня тут же останавливал сильный порыв ветра, в котором я чувствовал дыхание Бога — Единый и Вечный не оставлял меня ни на миг, снова и снова побеждая того внутреннего врага, который хотел сломить меня.

Часто я задавался вопросом — что же приключилось со мной в тот воскресный день, когда я увидел солнце? И что это были за знаки на стенах, похожие на древнеегипетские иероглифы? Долгое время я думал, что в тот день я умер, но поскольку смерти нет, моя душа продолжает видеть и слышать всё, что происходит вокруг, только под другим углом. Эти мысли угнетали и порождали различные страхи, но потом они прошли — помогала молитва и медитация.

Со временем я начал понимать, что в тот день у меня открылось духовное зрение, или, как его ещё называют, третий глаз, и я стал видеть скрытое — то, что от человека тщательно прячут. Издревле известно, что третий глаз — это не миф, он реально есть у каждого человека и его возможности поистине потрясающие. Однако, благодаря появлению зеркала и сопутствующих ему магических пассов, третий глаз оказался закрыт. Именно по этой причине огромное количество людей живет, мягко говоря, в неведении — главным образом о самих себе, но и об окружающем мире тоже. «Всё что мы есть — это результат наших мыслей», — эта Истина сказана не мной.

Долгое время мой разум разрывался на части, пытаясь найти ответ на вопрос: все роковые события в моей жизни — это Божий промысел, имеющий какое-то высшее назначение, или это — просто моя карма. Со временем двойственность восприятия мира окончательно прошла, и я понял, что закон кармы — это и есть Божий промысел.