Запрещенная реальность. Перезагрузка - Василий Головачев

Матвей кивнул. Отец рассказывал, что у него был знакомый в Харькове, классный мужик, фантастику читал, хороший руководитель, а как полез в политику, так и превратился в убийцу и упыря, жаждущего русской крови.

– Это произошло с каждым вторым чиновником. Но не будем о грустном.

– Не о грустном, а о страшном.

– Всё равно нет смысла толочь воду в ступе, власть в Украине от наших пересудов не изменится. А изменится она в худшую сторону, если Комитету удастся включить сорок Великих Вещей и опустить реальность во Тьму. Кстати, как вы перевозили артефакты?

– Без каких-либо проблем. Сканеры в аэропортах на них не отреагировали.

– Когда вы собираетесь в Лавру?

– Зачем нам в Лавру? – озадачился он.

– Надо же знать место предстоящей схватки.

– Мы поселились напротив Лавры, я попробую просканировать комплекс из номера. До встречи с тобой я ознакомился с правобережьем.

– Это же огромный комплекс, в нём шесть монастырей и целая пропасть церквей и подземных пещер, в которых жили монахи.

– Не смогу – поеду туда, – пожал плечами Матвей, уверенный в успехе акции. – А ты откуда знаешь про шесть монастырей?

– Изучала, – небрежно отмахнулась Дива. – На самом деле строений на территории Лавры намного больше. Различают Нижнюю и Верхнюю лавры, Нижней ведает Украинская Православная Церковь Московского Патриархата, Верхней – Национальный Киево‑Печерский историко-культурный музей-заповедник.

– Я читал о Ближних и Дальних пещерах…

– Это не одно и то же. И те и другие принадлежат Верхней лавре, в одних покоятся мощи около восьмидесяти угодников, в других сорок пять. Ближние называются таковыми потому, что находятся вблизи от главных лаврских ворот и появились в двенадцатом веке. А вообще Лавра была заложена при Ярославе Мудром монахом Антонием.

– В тысяча пятьдесят первом году, – подхватил Матвей. – Это я знаю. Но церквей там действительно много, трудно будет найти вход в МИР.

– Справишься?

Он постарался сохранить уверенный вид:

– Ты сомневаешься?

Дива фыркнула:

– Как говорил один прокурор: с вами интересно разговаривать, когда вы хвастаетесь.

Матвей покраснел:

– Не вижу ничего смешного…

Она положила руку ему на плечо, заглянула в глаза:

– Я просто беспокоюсь за тебя. Будь осторожен.

Матвей замер на мгновение, снял её руку с плеча, поцеловал пальцы; она не сразу отняла ладонь, и у него захватило дух.

– Обещаю сделать всё и даже больше! Не хочешь поехать со мной?

– Хочу, но не могу, мне предстоит ещё одна встреча. Позвони из гостиницы, когда доедешь.

– Обязательно.

– Тогда до встречи, завтра увидимся.

Он хотел ещё раз поцеловать холодные пальчики женщины, однако Дива убрала руку, и ему ничего не оставалось делать, как вылезать из машины.

«Ауди Q7» уехал.

«Я люблю тебя», – отправил вслед Диве мысль Матвей. И ему показалось, что пришёл ответ: «Я тебя тоже…»

До гостиницы он летел как на крыльях. Стукнулся в дверь номера отца, хотя мог предварительно узнать на ресепшен, взят ли ключ, не дождался ответа: отец ещё не вернулся в гостиницу. Ждать без дела не хотелось, из головы не уходил жест Дивы – рука на плече, в душе мурлыкал котёнок счастья, и кровь будоражило желание сделать что-то героическое.

Тогда Матвей искупался под душем, переоделся и уселся в кресло лицом к окну, положив перед собой схему Лавры, сосредоточился, вызвал состояние озарения.

Через какое-то время душа «вылетела из тела» и обняла собой «плацдарм милосердия» – кручи правого берега Днепра, на которых располагался Киево‑Печерский храмовый комплекс.

Сооружений на его территории и в глубинах горы на самом деле было множество: чуть ли не два десятка церквей и монастырей, с десяток мирских строений, в том числе Братские корпуса, Киевская духовная семинария, Академия, корпус бывшей типографии, могила Петра Столыпина, а также множество башен, колоколен и келий, в которых когда-то обитали первые святомонахи Лавры. Все эти сооружения разом просканировать не было возможности, не хватило бы ни памяти, ни психических сил. Поэтому Матвей начал «просвечивать» здания комплекса, их подвалы и колодцы, по очереди, с Верхней лавры до Нижней.

Первой он изучил Аннозачатьевскую церковь, венчающую Дальние пещеры (по схеме), и едва не запутался в лабиринте, ведущем от этой церкви к подземным кельям и церквушкам. «Вернулся в тело», ещё раз внимательно проанализировал схему Лавры, снова выбрался «в космос» энергоинформационного поля, окутывающего днепровские холмы и откосы.

Под Аннозачатьевской церковью пещер на глубине ста с лишним метров не оказалось, поэтому не пришлось искать и колодец к ним. Матвей «прошёлся» по ветке подземной галереи от церкви к кельям вокруг подземной церквушки Благовещенской Пресвятой Богородицы – длина всего лабиринта достигала почти четыреста метров, – «спустился» в недра горы, но и там пещеры с МИРом Акарин не обнаружил. Пустился дальше, поплутал по кельям, заполненным мраком и древним дымом мёртвого камня, однако и там ничего особенного не нашёл.

Спустился к Ближним пещерам.

Обследовал два монастыря и подземные полости под ними, покрутился под Братскими корпусами, под духовной семинарией, прогулялся по всему лабиринту, наткнувшись на монахов, обслуживающих подземелья: они подметали полы и чистили стены галереи, используя вполне современные пылесосы на аккумуляторах.

Устал. Начал всплывать из-под земли, поднимаясь над маковками надземных церквей и монастырей, и вдруг почувствовал на себе чей-то множественный, тяжёлый, недобрый, туманящий сознание взгляд! Автоматически «ощетинился», окружая себя колючками полевой защиты. Сжался в струйку дыма и метнулся назад, в тело.

Очнулся, чувствуя себя как после реального забега на стометровку! Попытался успокоиться, анализируя странный взгляд, не принадлежащий ни человеку, ни зверю. Понял – на него посмотрела сама Лавра! Точнее, собрание Великих Вещей, почуявших его ментальное дыхание.

Раздался звонок.

Он вздрогнул, включил мобильный.

– Ты в номере? – осведомился отец.

– Да, уже давно, – отозвался Матвей хриплым голосом. – Па, они здесь!

Пауза.

– Кто?

– Великие Вещи…

– Где конкретно?

– Не знаю, под какой именно церковью, я только начал сканирование, но… они на меня посмотрели!

Василий Никифорович выдержал ещё одну паузу:

– Я сейчас зайду.

Матвей плеснул на лицо воды из-под умывальника, вытерся и пошёл открывать дверь.