Космический триггер - Роберт Уилсон

Как-то раз Сол-Пол Сираг дал самую элегантную формулировку теоремы Белла: истинного разделения нигде нет.

«Не спрашивай, по ком звонит колокол; он звонит по тебе».

Когда царь By отправил Конфуция в ссылку, многие ученики последовали за философом, но прошли годы — и один из них как-то сказал, что ему хотелось бы снова увидеть свой дом. «Насколько он далеко, — спросил Конфуций, — если ты можешь о нем думать?»

Эта фраза не выходила из головы Эзры Паунда, когда он сидел в камере смертников в Пизе и каждое утро, наблюдая как вешают очередного преступника, ожидал, не приговорят ли к смертной казни и его. Эти слова Конфуция появляются по-китайски и по-английски в Пизанских напевах, которые Паунд писал в эти страшные месяцы.

Насколько это далеко, если ты можешь об этом думать?

Через несколько дней полиция поймала убийцу. Это был индеец-сиу, хорошо известный в Беркли: он «славился» угрозами самоубийства, хроническим алкоголизмом и грандиозными обещаниями, что однажды совершит для своего народа что-то «великое». Я подозреваю, что где-то в глубине души, когда он забивал мою дочь насмерть, он сводил счеты с белыми. Парни, которые бросали напалм на вьетнамских детей, тоже считали, что защищают свои дома от орд варваров-«азиатов».

Гурджиев, бывало, говорил: «Справедливость? Порядочность? Как можно ожидать справедливости и порядочности на планете спящих людей?» А во время первой мировой войны он говорил: «Если бы они только проснулись, то выбросили бы свои ружья и отправились домой, к женам и семьям».

В течение следующей недели я часто оказывался в какой-нибудь комнате, не зная, как туда попал. Я куда-то направлялся, но не мог вспомнить, куда и зачем. И почти иронично констатировал: «Ну да, у тебя же Шок».

Я часами сидел на открытой солнечной веранде, глядя сверху на городки Беркли, Оклэнд, Сан-Франциско и Дэли-Сити и размышляя над дзенским парадоксом о том, что каждые мужчина, женщина и ребенок внизу считают себя таким же важными, как я себя, и все они правы. На четвертый день я попытался описать или доверить бумаге какие-то чувства, но смог написать лишь фразу: «Убийство моего ребенка не страшнее убийства чужого ребенка; это кажется страшнее только моему Эго».

Тем временем к нам приходили буквально сотни людей, чтобы выразить свое соболезнование или оказать денежную помощь в связи с расходами, которые нам предстояли. Более сотни продавцов с Телеграф-авеню, где Люну особенно знали и любили, сделали добровольное щедрое пожертвование.

Тим Лири предложил отменить свое лекционное турне и приехать на неделю к нам, чтобы помочь. Я сказал ему, что важнее распространять знание о SMI2LE; но он часто звонил по телефону, чтобы подбодрить и сказать нужные слова каждому из членов моей семьи. Однажды он прислал телеграмму:

«ВОКРУГ ВАС ПАУТИНА ЛЮБВИ И БЛАГОДАРНОСТИ.

МЫ ВСЕ С ВАМИ И ПОДДЕРЖИВАЕМ ВАС.»

Паутина любви… эта фраза глубоко меня тронула; в конце концов, я потратил более десяти лет на то, чтобы узнать, была ли оккультная матрица, в которую я впутан, паутиной сознания или же это просто квантовая сеть синхронистичностей. Паутина любви — это то, что христиане называют святым причастием, буддисты — сангхой, оккультисты — тайными владыками, Гурджиев — сознательным кругом человечества.

Мне позвонили из редакции «Барб» и спросили, не мог бы я выбрать что-нибудь из стихов Люны для страницы памяти, которую они готовят. (В ту первую неделю я снова и снова удивлялся, обнаруживая, какое множество посторонних людей знали то, что, как мне казалось, знали только мы: какой особенной была Люна, какой она была удивительной девочкой…)

Листая блокнот Люны, я отобрал для «Барб» пять ее стихов. Среди них было такое:

ПаутинаПосмотри в телескоп,Чтобы увидеть то, чтоВижу я:Пораженная видомСозвездий,Которые видят меня.

Я был ошеломлен совпадением-синхронистичностью телеграммы Лири (ВОКРУГ ВАС ПАУТИНА ЛЮБВИ…) и моих многолетних раздумий о сети, или паутине.

Я принял новый импринт, как сказал бы Тим; я вошел в систему убеждений, в которой Паутина Любви была не просто гипотезой среди многих других, а вездесущей Реальностью.

Когда мои глаза по-настоящему открылись, я увидел Паутину повсюду, в каждом дереве, в каждом цветке, даже в небе, и золотистый праздничный свет, который был Люной, тоже струился в этой паутине. Однажды, такова уж сила Воли и Воображения, Она заговорила со мной и сказала: «Фут сут». Это одно из первых слов, которые Она произнесла, и в течение года мы слышали эту фразу ежедневно; это означало «фруктовый сок», который она всегда любила больше молока.

Нелепо, когда сорокапятилетний мужчина сидит за пишущей машинкой и рыдает над фразой «фут сут». Среди бумаг Люны Арлен нашла записку, которую прислал ей Тим Лири из Вакавилла в 1974 году, когда Она попросила, чтобы он прислал ей личное письмо, написанное его рукой. Он написал:

Милый Спутник,Мы скоро присоединимся к тебев космическом пространстве.

Прошло четыре месяца с тех пор, как Люна подверглась криоконсервации. Ныне я директор общества «Прометей», которое лоббирует в Конгрессе идею создания Национального: института по изучению проблем долголетия и бессмертия. Мы с Тимом Лири интенсивно участвуем в работе «Общества L5» — группы ученых, которые намерены запустить на орбиту первый космический город (проект проф. Джерарда О'Нейлла из Принстона). Сотрудничая с Группой исследований физики сознания, — Джин Миллэй и другими исследователями обратной связи в биологических объектах, — я убежден, что мы еще при нашей жизни достигнем состояния Разум х Разум — планетарного расцвета разума. В Старсидских Сигналах, как бы вы их ни объясняли, действительно содержался эволюционный императив, ожидающий наше поколение.

Глядя из моего окна на разрастающиеся окраины Бэй-Эриа, я иногда думаю, что где-то там внизу лежит другая забитая до смерти девочка, а другой бедняга-полицейский сообщает об этой беде другим осиротевшим родителям. В нашем безумном обществе по-прежнему каждые четырнадцать минут происходит очередное убийство. И где-то в глубине души я знаю, что я — счастливый человек, и у меня счастливая семья, если сравнивать это с тем, что выпало на долю евреев н большей части Европы в тридцатые и сороковые годы, или цветных рас на этом континенте в последние три столетия, или Вьетнама с 1940 по 1973 годы. Или в сравнении с основными событиями в человеческой истории, которая по-прежнему, как сказал Джойс, остается кошмаром, от которого мы пытаемся проснуться.

На прошлой неделе в университет Беркли приезжал с лекцией Тим Лири. Распространились слухи, что его апеляция была отклонена судом Нового Орлеана и, возможно, ему снова придется вернуться в тюрьму. Тим не хотел, чтобы об этом кто-то узнал (я выяснил это у единственного человека, который находился в комнате, когда эту новость сообщили по телефону); Тим продолжать излучать радость, энтузиазм и оптимизм.

Арлен сказала Тиму, что мужество, которое он проявлял в течение трехлетнего заключения, должно стать для всех нас примером.

«Ты убедил нас, что можно подняться над страданием, — сказала она, — ив первые недели после смерти Люны это помогало нам больше всего».

Тим сказал: «Это и есть суть всей моей работы над изменением мозга!» Он взволнованно ее обнял. «Именно так! Ты все поняла! Положительная энергия так же реальна, как гравитация. Я это чувствую».

Через два часа после этого разговора, уже у дверей, Тима остановил один из наших гостей и задал ему последний вопрос перед уходом:

«Что вы делаете, д-р Лири, когда кто-то постоянно дает вам негативную энергию?»

Тим усмехнулся своей особенной усмешкой, которая так бесит всех его недоброжелателей. «Возвращаю ему всю положительную энергию, которая у меня есть», — ответил он. И поспешил к машине, в аэропорт, на следующую лекцию… и к Бог знает каким еще поворотам судьбы в четырнадцатый год его борьбы с правовой системой.

Вот так я узнал последнюю тайну иллюминатов.

Послесловие Сола-Пола Сирага

С момента знакомства с Робертом Антоном Уилсоном я начал изучать оккультные знания о Горе и обнаружил, что синхронистичности встречаются повсюду. Например, после публикации «Иллюминатуса» я полушутливо сказал Уилсону, что ему следовало ввести Сан-Франциско в свои мифы о заговоре, поскольку город Сан-Франциско основан, как и орден иллюминатов, в 1776 году. Мы оба над этим посмеялись. А потом, через несколько месяцев, я узнал о том, что орден «Фи Бета Каппа» был основан в 1776 году, и посоветовал Уилсону упомянуть об этом факте, если он когда-нибудь соберется написать продолжение «Иллюминатуса».