Красное море - Леонид Шадловский

— Что Николаше от тебя нужно? Я слышала, он какое-то новое огромное дело затевает…

— Что ты об этом знаешь?

— Ничего. Я в банковских премудростях не разбираюсь. Одно знаю точно, я тебе уже говорила, на него можно положиться. Обманывать партнёров не в правилах Полунина, — Катя привстала на постели, повертела головой. — Где мартини? Кончилось?

— А какое тебе дело до его правил? — подозрительно спросил Натан. — Или это он просил тебя со мной поговорить? Может, Сашка-Рубль не врёт, и банкир специально подложил тебя ко мне?

— Да ты что, Натанчик! — обиженно надулась она. — Разве это похоже на меня?

— Хрен тебя знает! Я подпишу договор, а они меня кинут. И что дальше? Где искать пристанища?

— А если не подпишешь, лишишься многого. Тебе предлагают войти в «кремлёвскую семью», а ты раздумываешь. Представляешь, какие горизонты откроются!

— Значит, ты все-таки в курсе, — Натан достал из бара бутылку коньяка. — Что ж ты меня за нос водишь?

— Да ничего я не знаю! — возмутилась Катя. — Я же говорю, слышала краем уха. Но в чужие дела никогда не лезу. Мне-то что до всего этого? Ни жарко, ни холодно.

Натан поверил ей, потому что очень хотел поверить. Да и какая разница, знала она об истинной подоплёке этого дела или нет. Для себя-то он все уже решил.

— Слушай, Катька, оставайся со мной, — сказал он после долгого молчания. — Что тебе эта Москва? Мёдом намазана? Хочешь, поженимся?

— Ты мне делаешь предложение? — засмеялась Катя. — А меня ещё никто замуж не звал. Только в койку. Подумать надо. Шаг-то серьёзный, правда? Ну, не дуйся, я шучу.

Она обняла его за шею, притянула к себе… Он снова почувствовал возбуждение, и это тоже было странно. Сколько раз за одну ночь можно любить женщину? Но, любуясь её ладной фигурой, прикасаясь к бархатной, как у ребёнка, коже, слыша её прерывистое дыхание и учащённое сердцебиение, он хотел её снова и снова. И поймал себя на мысли, что у него действительно нет никакого желания расставаться с ней. Никогда и ни за что. Наваждение какое-то! Эта женщина обладала какими-то гипнотическими свойствами. Она притягивала к себе, делала безвольным, рядом с ней в голове не оставалось ни одной мысли, но Натану и не хотелось уходить из-под этого гипноза. Он жаждал ею наслаждаться, дышать одним воздухом с ней, слышать её тихие стоны… Много ли нужно человеку для счастья?

Натан ещё не знал, что этой ночью началась война группировок. Смертью храбрых пали три члена банды братьев Абуджарбиль. Возвращаясь поздно вечером с футбольного матча, они заглянули в кафе на Дизенгоф. Выпив несколько кружек пива, весёлые и пьяненькие, пацаны вывалили на улицу, где их и встретила очередь из автомата «узи». Один из них, 20-летний Ноам Машаль, получил четыре пули в живот, разорвавшие его внутренности, но остался жив. Он умер позже, в больнице, не приходя в сознание. Остальные двое погибли на месте. Через час Шимона Харифа, раввина и брата Ицика Харифа, расстреляли в собственном доме вместе с семьёй. Не пожалели даже маленьких детей, которых в этот момент укладывали спать.

Зэев Розен выходил из своего офиса в сопровождении двух бойцов. Тут из-за припаркованного рядом с его «Маздой» фургона появился парень из банды Харифов, с наведённым прямо на Зэева револьвером. Розену, однако, опять повезло. Парень спустил курок, но пистолет дал осечку. Когда огонь, открытый телохранителями босса, прекратился, парнишка лежал посредине улицы, и асфальт вокруг него постепенно становился темно-красным.

Ещё через два часа были застрелены пятеро бойцов Аарона Берга. Их участь разделили четверо парней из охраны Рустама. Сам Рустам чудом остался жив, успев за десятую долю секунды до выстрелов упасть на землю. Ранен он был легко, навылет. После этих убийств по Израилю прокатилась вторая волна разборок, и к восходу солнца, когда закончилась самая кошмарная ночь в истории бандитского Израиля, потери составили двадцать два человека убитыми и более сотни раненых.

Ничего этого Натан не знал и не хотел знать, поэтому, когда зазвонил телефон, он выругался, с трудом оторвался от Кати, и взял трубку.

— Что надо? — грубо поинтересовался он.

— Ты уже слышал? — голос Чёрного звенел от напряжения.

— Нет, — Натан уже собирался положить трубку и вернуться в постель.

— Началась война, полиция на ушах. Люди Аарона убиты, Рустам ранен, правда, легко. Розена хотели убить… Ты что, ничего не знаешь? Тебе разве не звонили?

— Может, и звонили. Я трубку не брал.

— Миша Рубин выехал к тебе. Мы только что говорили с ним. Он просил, чтобы ты не отпускал охранников. Я тоже еду к тебе.

— Черт! Сегодня же презентация! — выругался Натан. — Нам только криминальной войны не хватало!

— Думаешь, нам помешают? — спросил Чёрный. — Вряд ли. Полиция выставит второе кольцо оцепления, и все будет в порядке. Ты же не имеешь к этому отношение. Или имеешь?

— Думай, что говоришь! Какое отношение я могу иметь ко всему этому дерьму?! Мне сейчас надо быть ниже травы, тише воды.

Натан положил трубку, посмотрел на Катю.

— Одевайся. Сейчас Рубин приедет.

— Что-нибудь случилось? — Катя испуганно завернулась в одеяло.

— Случилось, черт бы их побрал! — Натан достал мобильный, набрал номер. — Сека? Я не разбудил тебя? Срочно приезжайте ко мне. Есть проблемы.

18. ГАРАНТИИ ОБСУДИМ ПОЗЖЕ.

Авторитеты приехали через два часа, довольно быстро, если учесть удалённость Эйлата от виллы Натана в Беэр-Шеве. Рубин и Чёрный приехали на час раньше. Все уже были наслышаны о перестрелках по всему Израилю, но их это не касалось. Поэтому на лицах российских воров в законе было написано полное благодушие. Они были довольны тем, как их принимали в Израиле, очарованы Эйлатом и Иерусалимом, красотами и красотками Израиля.

— Что случилось, Натан? — спросил Дядя Борух. — К чему такая спешка?

Вслед за ним в холл вошли Сека, Грузин, Хмель и Артур Нейман — Тигр. Натан встретил их полностью одетым, будто собрался на приём к английской королеве. Катя сидела в кресле в своём шикарном вечернем платье, в котором она была в ресторане. Сека вежливо поздоровался с ней и, оглянувшись на Натана, скривил губы в иронической усмешке. Дядя Борух по своей всегдашней привычке устроился подальше от окна, возле камина. Хмель с любопытством оглядывался. У него под Москвой, куда он перебрался из Киева, дача была ничуть не хуже, может быть, даже лучше, больше, богаче, но и у Натана — дачка, тоже класс. Особенно, коллекция оружия на стене. На Катю он внимания не обратил. Для Хмеля, вора старой закваски, все женщины делились на честных жён и «продажных сучек».

Артур Нейман, всегда молчаливый и независимый, сел на диван, закинул ногу на ногу. Натан давно знал Тигра, хотя общих дел с ним никогда не имел. Когда-то известный чеченский авторитет Резо сказал про него: «Пока живы Тигр, Грузин и Сека, нам ни в Москве, ни в Питере делать нечего». Интересно, что уже после первой отсидки за грабёж за Нейманом закрепился ореол «порядочного арестанта». Он всегда держал слово, данное братве, отчаянно отстаивал воровские традиции и жестоко расправлялся с противниками, за что и получил прозвище Тигр. Когда Артур сел во второй раз, его сделали «смотрящим» по СИЗО в «Матросской тишине». Но более всего, Тигр стал известен, когда под видом гуманитарной помощи от зарубежной благотворительной фирмы он организовал «грев» Бутырской тюрьмы, подогнав к воротам тяжеловесный автопоезд со всевозможной снедью и товарами для братвы. А вскоре, на очередной сходке Япончик предложил его «короновать». Предложение «прошло на ура». А в 88-м, когда началась самая настоящая бойня между чеченцами и славянами, в схватку включился и Тигр. Места его появления устилались трупами чеченцев. Сам он был неуязвим. На него несколько раз покушались, и всегда безрезультатно. У Неймана-Тигра были фирмы в разных странах — Польше, Германии, Венгрии и Австрии.

Однажды во дворе его дома прогрохотал взрыв, убив нескольких случайных прохожих, и выбив стекла во всех близлежащих домах. Его машина была начинена килограммом взрывчатки, что красноречиво говорило о том, насколько Тигр «достал» чеченцев. Для того, чтобы взорвать человека в автомобиле, хватило бы и десятой доли. То ли киллер, управляющий по радио механизмом взрывателя, ошибся на несколько минут, то ли ангел спас Тигра, но он и на этот раз остался жив. А вскоре прошёл слух, что Тигра убили в ходе бандитской разборки. Оперативники распознали в окровавленных останках Артура Неймана — по нательной живописи. Тело у Тигра было расписано, как Сикстинская капелла. Но скоро он опять дал о себе знать развязыванием новой войной с чеченцами.

Вот такой человек посетил Натана в Израиле.

Натан поздоровался со всеми за руку, принёс из бара бутылку коньяка.

— С утра пить — здоровью вредить, — высказался Дядя Борух, однако рюмку взял. — Ну, рассказывай.

— Сегодня началась война группировок…