На дальних рубежах 2 (СИ) - "Incognito"

В отсеке находились два человека - судовой врач, по виду едва ли не студент, и пожилой мужчина в сером комбинезоне и с ошейником на шее. Молодой человек долго что-то набивал в компьютере, стуча по клавиатуре длинными худыми пальцами, потом пропустил пятерню через свои вечно взъерошенные соломенные волосы и устало потер глаза. Он уже довольно долго перебивал чип того, кто сейчас спал богатырским сном в капсуле, однако до конца все подтереть не удавалось. Впрочем, для того места, куда они везли товар, должно было сойти.

— Принеси мне кофе, - бросил он не глядя своему помощнику и подошел к капсуле.

Показатели на мониторе изменились, сигнализируя о повышении деятельности мозга. Действие седативов подходило к концу, и пациент начинал пробуждаться. Док решил, что рановато подопечный активизировался, нажал что-то на приборной панели и с удовлетворением проследил, как показатели ползут вниз, знаменуя возвращение в летаргию для бессознательного пациента.

За спиной прошуршала дверь, и доктор подумал, что это старый помощник принес кофе, поэтому не обернулся. Но вместо шаркающих шагов старика послышался бодрый голос одного из хозяев суденышка.

— Ну что, Эрон, как идут дела?

Эрон обернулся и, поджав губы, недовольно констатировал:

— Чип я ему перебил, насколько это было можно. Где вы его взяли? Там защита была на порядок выше стандарта.

— Не важно, где взяли, главное, удалось ли все подправить? - отмахнулся Эдвард Вирон.

Из двоих компаньонов, владевших транспортником, Вирон был более коммуникабельным. Это он договаривался с покупателями и чиновниками, продумывал новые бизнес-схемы и вообще брал на себя всю часть торговли, требовавшую харизмы, быстрого, хитрого ума и хорошо подвешенного языка. Одевался он тоже соответствующим образом. Если его партнер предпочитал практичную одежду и по судну передвигался в летном комбинезоне, то Вирон одевался дорого. Вкуса ему не хватало, как и модельной внешности, что он старался компенсировать наличием известных брендов. Образ в результате получался несколько эклектичным для мужчины сорока семи лет, но Вирон умел обращать это в свою пользу.

— У него последним кодом стоит госзакупка. Не знаю, правда, куда конкретно он был приписан, но такое бесследно не стереть, по крайней мере, не на этой технике, - честно ответил Эрон. - Подправить удалось, но любая толковая проверка выявит вмешательство.

— Какие толковые проверки на Ладатисе? - усмехнулся Вирон и погладил аккуратно и модно стриженную бородку.

Он знал, о чем говорил. На этой планете, превратившейся в сплошной черный рынок, можно было купить любой предмет роскоши. Просто потом это не стоило пытаться вывезти за пределы Ладатиса, чтобы не сталкиваться с лишними вопросами полиции о перебитых номерах и соответствии заявкам об украденной собственности.

Вирон подошел к медкапсуле и всмотрелся в товар. Зачем-то постучал по толстому стеклу костяшками волосатых пальцев. Золотая печатка неприятно громко звякнула по холодной поверхности капсулы. Естественно, реакции с другой стороны не последовало.

— Сколько он тут еще будет пускать пузыри? - недовольно поинтересовался Вирон.

— Если бы вы закупали новый раствор, как я советовал, ему оставались бы считанные часы, - закатил глаза Эрон. - Но в этом сто раз отфильтрованном супе ему придется плавать еще где-то сутки.

— Ладно, ладно, - отмахнулся Вирон. - Не начинай. Для этих и так сойдет. Они и так должны быть благодарны, что их хоть как-то лечат.

— Легкие уже в порядке, последствия контузии практически сошли на нет. До конца лечения уйдут совсем. Три зуба потребовалось заменить, протезы уже прижились, от родных не отличить. Внутренние повреждения были незначительными, так что тоже залечились быстро, остались ожоги на руках и шее. Процентов пятнадцать до окончательного заживления.

— Шрамы останутся? Какие-то ограничения в мобильности?

— Не должны, но кто знает с этой бурдой.

— Да, да, да. Слушай, а подчистить его никак нельзя? Он весь исполосован, это скажется на его цене.

— Для этого нужны другие сроки и другой аппарат. Или хотя бы свежий раствор. Каждый раз, когда мы стимулируем регенерацию, шрамы немного шлифуются, но для того, чтобы их убрать, нужно целенаправленно с ними работать. Так что, увы.

— Мда, жаль. Так-то был бы первосортный товар, а в таком виде... надо подумать, как его преподнести, - задумался Вирон. - Дай знать, как он будет готов.

В сроки, если верить оценке врача, они укладывались. Вирон хотел еще задать невольнику пару вопросов и, возможно, позволить своему напарнику Драммонду провести с ним воспитательную беседу. Даже если Драммонд опять увлечется, они успели бы восстановить товар до надлежащего состояния.

В этом случае Вирону многое было непонятно, но отказываться от выгоды он не стал. Когда ему в кои то веки предложили деньги в придачу к товару и наказали отвезти раба подальше и продать "хоть в бордель, хоть на каторгу, главное - чтоб он помучился перед смертью", это не могло не вызвать у бывалого работорговца вопросов. Однако клиент был не из тех, кто стал бы удовлетворять любопытство человека вроде Вирона, а значит, можно было попытаться выпытать информацию у раба. Если тут крылся какой-нибудь сочный секрет, то товар переходил уже совсем в иную категорию.

***

Пробуждение давалось с трудом. Сознание вырывалось из таких глубин, что понять, где ты, что происходит и вообще, где верх, где низ, было сложно. Даже ощущение собственного тела возникло не сразу, только когда по нему пробежала странная дрожь. Тогда рефлекторно дернулись пальцы, мышцы в ногах, дрогнула шея.

Еще до полного возвращения в сознание подскочило сердцебиение и участилось дыхание - подсознание вспомнило последние секунды до отключки и сразу мобилизовало организм на случай, если опасность не миновала. Потом вдруг проскочила мысль, что кожа как-то странно себя ощущает, и Джейс понял, что он в воде. Глаза открылись сразу же, хотя мозг еще заволакивала сонливость, явно вызванная медикаментами. Мир вокруг был синим и искаженным. Попытавшись пошевелиться, мужчина понял, что надежно зафиксирован. В дополнение ко всему к лицу намертво, как пиявка, присосался респиратор, а в изгибах обеих рук больно кольнуло от катетеров.

По стенке аппарата кто-то резко стукнул, сквозь толщу воды донесся незнакомый голос:

— Эй ты, не рыпайся!

Джейс затих, пытаясь рассмотреть хоть что-то сквозь окружавшую его синеву. Помещение выглядело незнакомым и вообще не очень похожим на медчасть его военной базы. Да и не было у Альянса таких допотопных медкабин, это Джейс знал точно. От "аквариумов" отказались еще лет десять назад в пользу более удобных и мобильных моделей. Значит, он в плену? Но тогда зачем его лечили? Джейс не мог считаться ценным заложником или важным военнопленным, так что подобное обхождение настораживало. Слишком часто в прошлом его лечили лишь затем, чтобы заново поломать.

Внезапно вода пришла в движение, и ее уровень начал падать. Едва "аквариум" опустел, пришли в движение системы, управлявшие катетерами. Иглы плавно вывело из вен, тут же брызнув на эти места кровоостанавливающим. А потом со всех сторон задули струи сухого теплого воздуха. После сушки прозрачная дверь кабины открылась. К Джейсу подошел какой-то старик в сером комбезе и ошейнике и взялся за крепежи, удерживавшие пациента.

— Ты что удумал, старый дурак! - завопил давешний голос.

К кабине подскочил взъерошенный молодой человек в белом халате. Лицо его было перекошено от страха и злости, он несколько раз ударил старика руками по спине и проорал:

— Совсем из ума выжил, старый хрыч? Или нарочно хотел на меня этого мордоворота выпустить?! Ошейник сначала надень, сволочь, потом отстегивай!

— Да, господин, оплошал я, простите! - повторял провинившийся, хотя ни сожаления, ни намека на боль в голосе не было.

Джейс успел рассмотреть ошейник, прежде чем старик напялил на него ненавистное устройство, - гражданского образца, не самый новый, но надежный и сильнодействующий. Вывод напрашивался сам собой: он попал в плен и каким-то образом был передан работорговцам. Джейс едва сдержал ругательства. Тем временем его уже освободили от ремней. Старик подтолкнул его, призывая выйти из кабины. Джейс сделал первый шаг и ухватился за края кабины - за несколько дней без движения мышцы будто бы совсем ослабли. Старик и врач безучастно наблюдали за тем, как он неуклюже выползает из кабины и останавливается посреди комнаты, ошалело озираясь по сторонам.