Глаза цвета тьмы - Антон Леонтьев

Злить этого садиста в намерения Насти не входило. Поэтому она выдавила из себя:

– Да…

Она помнила, что велел ей тип в черном, но не хотела называть этого садиста «его светлостью». Что за бред, он что, аристократ? Но тут она поняла, что «светлость» от слова «свет». А ведь это был «Союз Света»! Хотя больше эти типы походили на детей тьмы…

– Да? – протянул голос разочарованно. – Что значит да? Тебя что, не учили манерам?

И снова импульс боли, причем сильнее, чем в предыдущий раз. Настя отметила, что за спиной у нее что-то вспыхивает. Они пытали ее светом! Но не обычным, а каким-то особенным! Неужели тем самым, который был в светящейся мясорубке?

– Так что да? – осведомился садист, и Настя промолвила против своей воли, понимая, однако, что другого выхода нет:

– Да… Ваша светлость!

– Так-то лучше, Анастасия Бойко! – произнес голос, и боль в руках вдруг начала стихать. – Знаешь, где находишься?

В логове садистов и психопатов, являющихся по странному стечению обстоятельств призраками…

Этого она не сказала, но подумала. И, судя по приглушенному смешку, «его светлость» эти ее мысли уловил.

– А ты смела, даже отчаянна! Что, впрочем, свидетельствует об одном: бездонной глупости! А глупости я не люблю…

– Вы думаете, меня в самом деле интересует то, что вы любите, а что нет? – спросила Анастасия высокомерно и сделала паузу.

Невидимый собеседник снова усмехнулся и произнес:

– А как тебе это?

Боль появилась снова – резкая, режущая, нестерпимая. Настя застонала, понимая вдруг, что сейчас произойдет нечто невероятное – она умрет во второй раз! Но если она уже мертва, то как такое может быть? Или не так уж она и мертва?

Внезапно боль прошла, и Настя, упавшая на колени, с трудом поднялась на ноги. Собеседник с сочувствием заметил:

– Что, плохо себя чувствуешь? Как видишь, призраков тоже можно пытать! И ты права – их можно уничтожить!

Настя ничего на это не отвечала, а тип продолжил:

– Ты задаешься вопросом, как такое возможно? Ведь мы и так уже мертвы! Как бы не так, мертвы наши физические тела! Но это был кокон для наших душ! Ведь гусеница, выбираясь из кокона, не умирает, а, наоборот, живет в виде бабочки, в новой, так сказать, ипостаси. Так и с нами – освободившись от гнета физических тел, мы продолжаем жить, хотя бы и в другом измерении, хотя бы и в другом мире! Да, у нас масса новых навыков и способностей, но это не значит, что мы неуязвимы. Что ты неуязвима!

Настя продолжала молчать, а субъект нетерпеливо заметил:

– И все дело в свете! Да, да, в свете! В том самом, который открывает нам путь в другой – действительно другой – мир. И, не исключено, в другую вселенную. Но этот же свет может уничтожить нас – вернее, тебя. Стоит только прибавить мощности, и ты превратишься в ничто, распадешься на молекулы, исчезнешь и перестанешь существовать в виде призрака, коим сейчас являешься. Хочешь, я тебе это продемонстрирую?

Анастасия понимала, что собеседник отнюдь не шутит. Что ж, этот «Союз Света» мало чем отличался от криминального сообщества или мафиозного клана в том, обычном, мире. В принципе, те же методы – и тот же результат…

– Нет, благодарю вас! Я верю вам на слово! – сказала Настя, и тип хрюкнул:

– Ага, как я вижу, ты изменила свое мнение. А тогда подумай о том, что ты сотворила!

Настя задумалась и осторожно произнесла:

– Что вы имеете в виду?

– Не прикидывайся тупой! – заявил собеседник. – Ты виновата в том, что нарушила баланс! А баланс – это основа всего нашего существования. Ты, не соображая, запустила опасный механизм!

Анастасия, прозрев, тихо сказала:

– Вы имеете в виду смерть клонов, ведь так? Но я не хотела! Я не хотела, чтобы они умерли! Просто они слишком бурно реагировали на меня, что в итоге и привело к их гибели. Но вы правы – это моя вина…

Он был прав, и Настя не собиралась оправдываться.

Субъект прервал ее и заявил:

– Ну точно, глупая! Какое мне дело до этих недоделанных людишек! Это всего лишь тела, запомни это! И то, что они умерли, никого не волнует. Дело в том, что ты сделала так, что кто-то не умер! Ты понимаешь, о чем я веду речь?

Настя качнула головой, а собеседник, рассвирепев, снова начал ее пытать – на этот раз боль была такая ужасная, что Настя физически ощущала то, что значит выражение: рассыпаться на молекулы. Еще немного, и это произошло бы с ней…

– А девчонка, которую ты спасла в лесу? – заявил он. – Что, уже успела запамятовать? Ты же информационное поле, ты же ничего не забываешь!

Но какое отношение имела ко всему этому девочка Женя, которой она помогла не стать жертвой маньяка? Да, если бы не ее вмешательство, Женя бы точно умерла, но значит ли это, что она должна была обречь ее на верную смерть? Конечно же, нет!

– Я горжусь тем, что помогла ей, – ответила Настя, – и любая мать на моем месте поступила бы точно так!

Собеседник расхохотался:

– Ты не мать, а призрак! И дети твои сироты, хотя и не подозревают об этом. А девчонка была нам нужна – потому что ее душа очень бы нам пригодилась для нашей мистерии!

Вот, значит, в чем было дело! Призраки планировали устроить что-то ужасное с душой маленькой несчастной Жени! Она, при жизни ставшая жертвой маньяка, стала бы и после смерти жертвой других маньяков – призрачных!

– Что ж, значит, вам придется повременить! – заявила Настя. – И вообще, то, чем вы тут занимаетесь, противозаконно. Вы убиваете людей… Точнее, призраков! В любом случае вмешиваетесь в то, что вас не касается!

– Так пожалуйся на нас в полицию! – ответил ехидно призрак. – Кажется, у тебя там имеются друзья и поклонники…

Настя подумала о полицейском, который помогал киллеру убивать ее.

– То, что мы делаем, служит великой цели! – заявил собеседник. – И душа никчемной девчонки нам бы очень пригодилась! Она ведь после смерти тоже должна была стать призраком! Но ты нарушила баланс! И девчонка, конечно, умрет, но спустя много-много лет!

– Так выберете кого-то другого для своих экспериментов! – заявила Настя и тотчас пожалела об этом.

– Твое слово для меня закон! – заявил призрак. – Да, я самолично убедился в том, что ты подходишь для нашей великой миссии. И место девчонки займешь ты! Подготовьте ее!

Из света на нее бросились личности в черном, которые повалили ее на пол, а после этого Настя ничего не помнила. В себя она пришла снова в камере на деревянном лежаке. Приподнявшись, она задалась вопросом, не сон ли все то, что она сейчас пережила. Наручников на ней больше не было, и почерневшие полосы на запястьях свидетельствовали о том, что нет, не сон. И одета она была не в розовую пижаму, а в какое-то странное, белого цвета рубище.