Путь огня (СИ) - Боброва Екатерина Александровна

И вот на этом все должно было закончиться. Аль уже был рядом. Гарвар стоял к нему спиной, открыв рот – его затянуло происшествие. Майн висел в переноске на спинке стула – протянуть руку и поменять.

Сбоку раздался предупреждающий крик. Аль ощутил удушливый приступ страха – не за себя, за мелочь. В голове мелькнуло, что все идет не так. И тут мир дрогнул, поплыл, а воздух разлетелся на тысячи искр под вопли курсантов. Полыхнуло, сжигая тени. Ослепляя. И мир замер. Застыл, оплывая огненными слезами. Это было бы даже красиво – будто в зале разом зажгли сотни гигантских фитилей, и они змеями с потолка спускались вниз, если бы не шипело от соприкосновения с огнем дерево, занимались шторы, и воздух наполнялся дымом.

– Щиты! – напомнил нервно кто-то из преподавателей.

– Остальные под стол!!!

Гарвар послушно нырнул – не стал рисковать и проверять крепость своего щита. Аль позлорадствовал бы, но сердце грызла тревога, голова сама поворачивалась в сторону, где толпились преподаватели с наставниками. Курсантов оттеснили. Аля тоже попросили, и он, быстро подменив, колбу, передал ее Луню, тот Шилю, который и вынес ее из столовой. Следом, кашляя, вываливались курсанты, костеря первый курс.

Вечером ноги принесли Аля к целительской. Около крыльца, нервно теребя пуговицы на зеленом халате, прохаживалась незнакомая девушка.

– Вы куда так поздно? – встала на пути. Покрасневшие глаза показались Шестому знакомыми.

– Курсант Лангард здесь? – спросил тихо.

Девушка подобралась. Ощетинилась неприязнью. Взглянула враждебно.

– К нему нельзя.

Мазнула подбородком – на выход.

Но Аль остался на месте.

– Как он?

Целительница поджала губы, явно сдерживаясь. Подалась, вперив в Аля пронзительный взгляд. Выпалила:

– Его не должно было быть в столовой. Это ведь ты? Втянул его во что-то? Спровоцировал выброс?

Аль не ответил. Но чувство вины во взгляде промелькнуло.

Девушка прикрыла глаза. Выдохнула и попросила тихим, безжизненным голосом:

– Уходи.

Аль ушел, но недалеко. Бродил вокруг корпуса, уговаривая себя, что с мелкой все в порядке. Но сердце не успокаивалось. Обвиняло. Ругало. Требовало чего-то, само не понимая чего. И Аль сдался.

Подтянулся, толкнул створку приоткрытого окна, перевалился через подоконник и, крадучись, пошел по темному коридору. Знакомо пахло лекарственными травами, которыми пичкали больных между сеансами целительской магии. Успокаивающе зеленым светились стены.

От рванувшего к нему световика Аль поспешно отмахнулся. Ускорил шаг, чтобы тот не увязался следом. Проверил одну палату, прислушался к доносившемуся храпу из второй, подумал, что мелкая вряд ли храпит басом. В третьей травили анекдоты старшекурсники, и оттуда несся громкий гогот луженых глоток. В четвертой кто-то стонал. Аль замер, но голос был взрослым, мужским. А вот пятая встретила тишиной.

Он прокрался к единственной занятой здесь кровати. Пододвинул стул. Сел. Обхватил тонкое запястье, вглядываясь в бледное, с синевой лицо. За эти несколько часов мелкая ухитрилась похудеть – хотя куда уж больше. Скулы заострились. Щеки впали. Губы были сухими, обветренными, и Аль намочил полотенце в стоящей на тумбочке миске с водой. Обтер лицо – девчонка задышала ровнее, глубже.

Самым верным было отправить мелочь домой. Пару дней позора, зато жива и здорова. Но Аль знал, какого это – быть отвергнутым миром. Когда все вокруг уверены в твоей слабости и, желая исключительно добра, ломают жизнь. И память об этом не давала решиться на предательство.

Дверь распахнулась.

– Ты? – злым шепотом изумилась целительница. – Быстро вон, пока дежурного не позвала. Как только наглости хватило заявиться…

Спорить со взрослыми Аль не любил, потому как те очень быстро вспоминали про возраст и то, что с детьми спорить не о чем. А ведь у него с этой «взрослой» разница лет семь максимум. Но в глазах девушки читалось: «Я права, потому что старше».

– Нет, я останусь, – произнес с твердой уверенностью. Юля в такие моменты говорила, что у Аля просыпается фамильный тон, и у нее от него мурашки по коже.

Девушка опешила. Нахмурилась, посмотрела внимательней, заметила пальцы, сжимающие тонкое запястье. Брови взлетели вверх, возмущение погасло, сменившись усталой обреченностью.

– Не могу так больше, – пожаловалась.

Ссутулив плечи, засунув руки в карманы халата, дошла до кровати. Постояла над девчонкой, сейчас Аль был уверен – перед ним старшая сестра. Покусала губы, покачала головой и заявила со жгучей злостью:

– Домой отправлю. Сколько можно нервы трепать?! То мокрой заявляется – лечи потом ее от кашля, то в драки лезет. Теперь вот выброс спровоцировала. Ненормальная.

– Ой! – прикрыла ладонью рот. Взглянула с ужасом.

– Я знаю, – поспешил успокоить Аль. Пожал плечами, пояснил, не вдаваясь в смущающие подробности: – Сам догадался.

Из девушки точно воздух выпустили. Она не села – упала в ноги больной. Обхватила голову руками. Спрятала лицо в ладонях. Голос зазвучал глухо.

– Майра с детства такая… Огненная. Никого не слушает. Даже дед ей не указ. А тут придумала, что в школе ей не место, замуж она никогда не пойдет. Наслушалась слухов об ассаре… А у нас родственник дальний. На год ее младше. Должен был в академию поступать, но мать оставила дома – слаб здоровьем, дар совсем спит. А эта… Украла приглашение и отправилась вместо него. Я узнала обо всем уже здесь, когда она заявилась на медосмотр.

Сестра, похоже, устала держать все в себе и теперь рада была выговориться.

– Я давно бы ее домой отправила, но дед позора не переживет… У него сердце слабое. После смерти наших родителей никак прийти в себя не может. А тут такое… Всем соседям на смех.

– Не надо отправлять, – неожиданно для самого себя заявил Аль.

Девушка подняла лицо. Посмотрела удивленно красными от слез глазами. Моргнула, стряхивая капли с ресниц.

Аль подался вперед так, чтобы свет из окна подсветил.

– Узнаете меня?

Целительница заморгала чаще. Нахмурилась. Потом ее лицо озарилось осознанием.

– В-ваше высочество? Шестой?

– Да, – кивнул Аль, стараясь не думать о том, что скажет Третий на столь вольное использование королевского статуса. До появления ассары он вообще старался пореже вспоминать о своем положении, а шестой номер практически ненавидел, но Юля помогла примириться со многим, в том числе и с цифрой шесть. И теперь вот он собирался использовать статус в личных целях.

– Не торопитесь с отправкой сестры домой. Я обещаю присмотреть за ней.

– Но как же, – попыталась возразить целительница.

– И постараюсь не допустить ничего серьезного. Ну а если не справлюсь – тогда сам домой привезу.

Целительница задумалась. Меж бровей залегла морщинка. Тонкие пальцы нервно теребили край халата.

– Не знаю, – протянула, кидая на него пристальные взгляды и пытаясь разгадать, что у Шестого на уме.

– Вы все равно не решитесь отправить ее обратно, – заметил он.

Целительница вздохнула, кивнула нетвердо и тут же сурово произнесла:

– До первой серьезной травмы.

Аль согласно склонил голову, недоумевая – какого огня его понесло? Зачем взвалил на себя эту головную боль? Но слово сказано. Огонь зажжен. Осталось только следовать данному обещанию. И не придушить мелкую в процессе.

– У меня просьба: не говорите сестре о нашем договоре. И о том, что я приходил, тоже не говорите.

Целительница взглянула удивленно, но обещание дала.

Аль покинул палату. На сердце было неспокойно.

Глава 22

Харт появился на следующий день. Как всегда, неожиданно. И как всегда, когда Аль был один – точно ловил заранее удачный момент. Впрочем, это же Третий…

– У тебя все хорошо, Шестой? – осведомился, ощупывая цепким взглядом.

Аль вспомнил ощущение тонкого запястья в плену своих пальцев, слабое биение пульса под кожей, стук собственного сердца в ушах и новые чувства, теснившиеся в груди, которые он так и не смог понять. Юля как-то говорила, что мы в ответе за тех, кого приручили. Подумав, Аль решил, что это и есть… тот самый «ответ». Но странно – это ведь мелюзга перед ним в долгу за спасение жизни, а отвечает почему-то он…